Страница 12 из 138
В последующие десятилетия зафиксировано очень мало попыток сойти на берег Пасхи, и никому из гостей не удалось сделать сколько-нибудь важных наблюдений, касающихся местной культуры. Пожалуй, единственное исключение — адмирал Дюпти-Туар, который бросил якорь у острова в 1838 году. Француз не сходил на берег, однако до нас дошла первая зарисовка пасхальского пора — напоминающего формой бивень плота из камыша тоторы, на котором несколько островитян подплыли к кораблю. Кроме того, французы приобрели у посетивших корабль пасхальцев деревянную скульптуру — двойную голову с глазами, инкрустированными костью и «лавой», а точнее — обсидианом (Petit-Thouars, 1841, vol.2, p. 222–234). Возможно, речь идет об изделии на фото 97 а, поступившем в 1851 году в музей Пибоди в Сейлеме, штат Массачусетс. А в 1860 году судовой врач Жиль привез в Ларошель во Франции двуглавую фигуру, которая затем была приобретена музеем Лафайе (фото 100, 102 а). Сообщение, будто двуглавые фигуры впервые были приобретены Гейзелером в 1884 году (Metraux, 1940, р. 257), ошибочно.
В 1843 году французский миссионер, монсеньер Э. Рушуа, отбыл на Пасху вместе с двадцатью четырьмя единоверцами обоего пола. Все они пропали без вести. Правда, двенадцатью годами позже командир посетившего Пасху барка, Дж. Гамильтон, обнаружил у островитян невесть откуда взявшиеся европейские шлюпки. Гамильтон сообщает (1856, с. 50), что пасхальцам удалось опрокинуть его собственную шлюпку; вероятно, так же поступили они с лодками пропавшего миссионера. Островитяне пытались сорвать одежду с матросов Гамильтона и даже убили второго помощника.
В первой половине прошлого столетия с острова Пасхи были вывезены весьма примечательные изделия искусства. Некоторые образцы попали сперва на Гавайские острова, на севере Полинезии, возможно, при посредстве капитана Александра Адамса, который в 1806 году ходил с Гавайских островов на Пасху. Сам он, как уже говорилось, не смог высадиться на берег, зато встретил капитана работоргового судна «Ненси» из Нью-Лондона, который насильственно увез двадцать два пасхальца. Замечательная кукла из тапы в Белфастском музее в Ирландии (фото 21) и родственные изделия в музее Пибоди при Гарвардском университете (фото 16–20, 22, 23), очевидно, все были вывезены с Пасхи ранними работорговцами. Белфастский экземпляр приобретен на Гавайских островах до 1838 года Дж. А. Томсоном из Белфаста; бостонские, вероятно, были доставлены на «Ненси» прямо в Нью-Лондон, откуда попали в музей лежащего поблизости Бостона вместе с причудливой деревянной фигуркой на фото 123 b. В 1899 году коллекция Бостонского музея была передана в гарвардский музей Пибоди.
Необычная деревянная фигурка (фото 80а), несомненно изготовленная на острове Пасхи, была приобретена на Гавайских островах адмиралом Дж. Бликером, который привез ее в Америку между 1850 и 1860 годами; об этом сообщила его дочь, позднее подарившая эту вещицу Смитсонову институту в Вашингтоне.
Происхождение еще одной, совершенно уникальной композиции, вырезанной из пасхальского торомиро (Dodge, 1959, р. 18–26; фото 121 в этом томе) и хранящейся ныне в музее Пибоди, неясно, однако ее старинность не подлежит сомнению, так как она входила в коллекцию Браунова университета, штат Род-Айленд, которая после 1840 года не пополнялась. Видимо, это изделие было вывезено с Пасхи ранними работорговцами или, как полагает Додж, приобретено китобоями.
В ту же давнюю пору несколько образцов пасхальского искусства попали на запад Полинезии, в Новую Зеландию. В частности, необычный вариант моаи кавакава, ныне хранящийся в Смитсоновом институте в Вашингтоне (фото 61 b), был приобретен экспедицией Уилкса в 1838–1842 годах на берегу новозеландского залива Бэй-оф-Айлендс.
Но еще примечательнее тот факт, что в Ваиканае, Новая Зеландия, в марте 1851 года была обнаружена реи-миро со сплошным рядом письмен ронго-ронго. Сэр Джордж Грей получил это изделие в подарок от Те Рангихаиаты. У серповидной дощечки было свое название: Те Матумоту-о-те-ахи-о-те-окоро. Хотя образец этот относится к наиболее известным пасхальским экспонатам Британского музея и его часто упоминают и иллюстрируют, все исследователи прошли мимо того немаловажного факта, что он получен в Новой Зеландии за тринадцать лет до того, как на самом острове Пасхи впервые обратили внимание на письмена ронго-ронго. Мореплаватели и даже обитатели Новой Зеландии видели этот прекрасный образчик ронго-ронго (фото 45, 46 а) раньше, чем пасхальская письменность в 1864 году была «открыта» миссионером Эженом Эйро. Во всех источниках Эйро называют первым непасхальцем, увидевшим ронго-ронго, на самом же деле образец этой письменности давно уже был кем-то приобретен и доставлен в Новую Зеландию.
Необычная женская фигурка с выгравированным на голове изображением черепахи и сутулая мужская фигурка, обе из сравнительно легкой желтоватой древесины, выполненные в характерном пасхальском стиле, были обнаружены в 1841 году на борту испанской работорговой шхуны «Эсперанца», когда она села на мель у островов Кайкос. Рабов спасли, и они получили те же гражданские права, что и местные британские подданные. А принадлежавшие им резные поделки пополнили местную коллекцию Дж. Гибса, приобретенную недавно Американским музеем естественной истории в Нью-Йорке (см. в этом томе с. 494, фото 81 а, b).
В тот же домиссионерский период две весьма гротескные и необычные пасхальские фигурки (фото 104, 118 а) попали в Германию. Доктор Карл Андре подарил их музею Юберзее в Бремене в 1855 году.
Набег перуанских работорговцев в 1862 году
Несколько лет спустя, примерно в 1859 году, с острова Пасхи снова насильственно увезли людей, которых продали в рабство в разные области Перу.
Еще один набег, последствия которого оказались поистине катастрофическими для населения и исконной культуры острова, состоялся в декабре 1862 года, когда из Перу сюда явился за рабами капитан Аигуирре. Он застал здесь семь других перуанских судов, прибывших с той же целью, и охотники за рабами договорились действовать сообща. Восемьдесят человек высадились на берег и разложили меновые товары. И когда собралось около пятисот пасхальцев, причем большинство, опустившись на колени, рассматривали товары, гости набросились на них. С десяток островитян было убито, двести человек взято в плен. Их связали и доставили на корабли, где уже находились их сородичи, которые поднялись на борт для меновой торговли и были схвачены там. Среди пленников, впоследствии погибших в Перу, были последний король острова, Каимоко, его сын и почти все маори — пасхальские ученые.
Епископ Жоссан на Таити выступил с протестом и в конце концов добился того, что перуанские власти распорядились вернуть невольников — их насчитывалось к этому времени около тысячи — на Пасху. Однако меньше чем за год болезни и непривычные условия жизни скосили девятьсот из них, а среди тех, кто все-таки дождался отправки на родину, многие были заражены оспой. Живьем на Пасху возвратились всего пятнадцать человек, а с ними на остров явилась оспа. Боясь новых набегов, островитяне снова ушли под землю, но от чужеземной болезни это их не спасло (Eyraud, 1864, р. 54; Olivier, 1864, р. 50; Jaussen, 1894, р. 242).
Чрезвычайно интересная пасхальская фигурка с обсидиановыми глазами (фото 109 b—111) была обнаружена на одном из островов Чинча у берегов Центрального Перу, неподалеку от Паракаса. В 1872 году А. У. Френке подарил ее Британскому музею. Поскольку на островах Чинча не было ни дерева, ни обсидиана, напрашивается мысль, что фигурка была вырезана на Пасхе и привезена на перуанский остров одним из невольников. Однако недавние исследования профессора Мода, Люсили Вальдеррама и Дж. Макколла показывают необоснованность прежних предположений, что на островах Чинча работали рабы-пасхальцы. И потому не стоит вовсе исключать возможность доевропейских связей, ведь мы располагаем историческими данными, что еще до открытия испанцами каких-либо островов в Тихом океане перуанские инки точно указали им положение острова Пасхи (Hoyerdahl, 1964). Паракас был древним центром перуанского мореходства, это видно уже по тому, что в здешних могильниках находят много мастерски выполненных гуар доинкской поры.