Страница 40 из 59
Я вспомнил, как серьезно Селька заботилась о детях. Не могу сказать, насколько тяжело ей приходится, но в двенадцать лет учиться, да еще присматривать за шестью детьми – вряд ли легко.
– Ясно… да еще и я объявился, «дитя, украденное Вектором». Хоть мне-то не стоит добавлять ей проблем.
Непременно проснусь завтра в полшестого. Твердо приняв такое решение, я продолжил тему.
– Кстати о детях, о которых ты только что сказал… они все, кроме Сельки, без родителей? Их родители что, умерли? Как в такой мирной деревне сразу с шестью детьми такое случилось?
Услышав мой вопрос, Юджио явно приуныл; он опустил голову, уставившись на мох.
– …Это было три года назад. На деревню напал мор, каких сто лет не было, от него двадцать человек умерло – и детей, и взрослых. Сестра Азария и лекарь Ивенда все испробовали, но справиться с этой лихорадкой не смогли. Так вот дети, которые сейчас живут в церкви, и остались без родителей.
Этот неожиданный ответ заставил меня потерять дар речи.
…Инфекционное заболевание? Но здесь же виртуальный мир. Ни бактерий, ни вирусов здесь просто не может быть. Стало быть, смерть крестьян от эпидемии была намеренно устроена людьми, контролирующими этот мир. Но какой в этом смысл? Скорее всего, они устраивают те или иные стихийные бедствия, чтобы местным обитателям жилось тяжелее, но зачем такое могло понадобиться?
В общем, все упирается в один вопрос. Причина существования этого мира…
– И не только мор. Последнее время много странных вещей происходит. То медведь с длинными когтями забредет, то стая черных волков нападет на людей, то хлеб не уродится… даже конный экипаж, который постоянно ездит между нами и Заккарией, может месяцами не появляться. Говорят, всему виной… племена гоблинов, которые объявились неподалеку.
– Чт… что ты сказал? – я даже заморгал. – Гоблины? Постой… вроде же рыцари защищают границы страны?
– Защищают, конечно. Все темные племена, которые объявляются возле Граничного хребта, должны сразу же изничтожаться Рыцарями Единства. Это обязанность Рыцарей Единства; ведь эти племена намного хуже, чем Алиса, которая всего-то притронулась к земле Темной Территории.
– Юджио…
Ровный голос Юджио прозвучал как-то мрачно; меня это поразило. Впрочем, это ощущение мрачности тут же исчезло, на лицо Юджио вновь вернулась улыбка.
– …Потому-то я и считаю, что это все слухи. Но так или иначе, за последние два-три года надгробий на кладбище прибавилось. Дедушка говорит, что это нормально.
Вот кстати – сейчас самый подходящий момент, чтобы спросить. Делая вид, что этот вопрос – так, ничего особенного, я осторожно поинтересовался:
– …Слушай, Юджио. Священные искусства… могут воскрешать мертвых?
Юджио вновь посмотрел на меня неверящим взглядом. Но тут же, к моему удивлению, чуть закусил губу и с серьезным видом кивнул; впрочем, на лице его осталась неуверенность.
– …В деревне никто об этом не знает, но среди самых сильных Священных искусств есть заклинание, которое увеличивает Жизнь. Так Алиса говорила.
– Увеличивает… Жизнь?
– Угу. Жизнь всех людей и вещей… в том числе наша с тобой… не может увеличиваться дальше нормального количества, Кирито. Скажем, Жизнь человека увеличивается, когда он взрослеет – младенец, потом мальчик или девочка, потом взрослый – и самая большая она, когда человеку около двадцати пяти лет. Потом она медленно уменьшается, к семидесяти-восьмидесяти годам падает до нуля, и человека призывает Стейсия. Неужели ты все это тоже забыл, Кирито?
– А, ага.
Разумеется, я это все услышал впервые, так что кивнул осторожно. Юджио, похоже, имеет в виду, что максимальный запас хит-пойнтов с возрастом сначала увеличивается, потом уменьшается.
– Но если человек болен или ранен, его Жизнь сразу резко уменьшается. От слишком серьезной раны можно даже умереть. Однако с помощью лекарств и Священных искусств Жизнь можно увеличить, хотя выше нормального количества она все равно не станет. Старику не получить столько Жизни, сколько у него было в молодости, сколько бы лекарств он ни пил. И от слишком тяжелых ран тоже полностью не поправишься…
– Но заклинаниями так можно делать, да?
– Алиса сказала, что она была просто потрясена, когда прочла это в древней книге. Она спросила у Сестры Азарии, а та сразу перепугалась и велела ей забыть все, что прочла… так что насчет подробностей я не уверен. Но вроде бы это заклинание могут применять только первосвященники Церкви Аксиомы, и оно не для лечения, оно действует прямо на Жизнь… или что-то в этом роде. Ну, конечно, я самого заклинания никогда не видел.
– Хех… первосвященники? То есть священники в церкви могут пользоваться Священными искусствами?
– Ну да. Ведь сила Священных искусств – это Священная сила бога Солуса и богини Террарии, она разлита повсюду в небе и земле. Для больших заклинаний нужно много Священной силы. Если заклинание очень сильное – такое, что может действовать на Жизнь человека, – даже Священной силы со всего этого леса будет недостаточно. Сдается мне, даже в Заккарии нет человека, который с таким заклинанием мог бы справиться.
Помолчав чуть-чуть, он тихим голосом продолжил:
– И… если бы Сестра Азария умела накладывать такие заклинания, она бы не допустила, чтобы те дети остались без родителей, а родители без детей…
– Ну да…
…В общем, если я здесь умру, то не очнусь в церкви возле алтаря под красивую органную музыку. Если умру, то, скорее всего, проснусь в STL в реальном мире. Иначе у меня большие проблемы. Впрочем, STL не может уничтожать Пульсветы… наверно. Это все-таки не нейрошлем.
Тем не менее убить себя – совсем уж крайнее средство покинуть этот мир. Подмирье уже прочно укоренилось у меня в сознании, а раз так – могу ли я уйти отсюда, так и не узнав, зачем я здесь? Так меня спрашивал внутренний голос.
Я правда хочу отправиться в столицу, вломиться в штаб-квартиру этой «Церкви Аксиомы» (или еще куда-нибудь) и задать все накопившиеся у меня вопросы этим их «первосвященникам»; но пока что сделать это я не могу. Транспорт от города до города тут не ходит; вообще, должен же быть предел этой неиграбельности! Даже в SAO были порталы почти во всех городах.
Будь это обычная VRMMO, я бы подумал даже о том, чтобы послать жалобу управляющей компании. Но раз это не в моей власти, постараюсь выжать из системы все, что разрешено. Да, я частенько думал так же во время сражений с боссами в Айнкраде.
Прикончив второй каравай, я поднес к губам переданную мне Юджио флягу с водой. Глотая, я смотрел на возносящийся в небеса гигантский ствол.
Если я собираюсь в столицу, нужно сделать так, чтобы Юджио мне помогал. Но, скорее всего, заставить его бросить работу невозможно, потому что наверняка в Индексе Запретов сказано, что это нельзя. А раз так, есть лишь одно средство – придумать, как разделаться с этим кедром-переростком.
Оглянувшись, я увидел, что Юджио отряхнул штаны и встал.
– Ладно, пора заняться дневной половиной работы. Я начну. Не передашь мне топор?
– Ага.
Я взялся правой рукой за лежащий рядом со мной «Топор из кости дракона» и протянул его Юджио.
Вдруг у меня в голове словно электрическая искра промелькнула. Наконец-то я снова поймал кончик мысли, которая пыталась сбежать, – и осторожно, чтобы не спугнуть, принялся за него тянуть.
Юджио сказал, что обычный топор сразу же сломался бы; потому-то они и заказали в столице этот здоровенный «Топор из кости дракона».
Ну а раз так, нам всего лишь нужен топор посильнее. Надо воспользоваться оружием с большей атакующей мощью, с большей прочностью (ну и с большими требованиями к силе, конечно).
– П-послушай, Юджио, – сказал я и, переведя дыхание, продолжил: – А нет ли в деревне топора помощнее? Ну или не в деревне, может, в Заккарии… все же этот топор вы триста лет назад заказали… а?
Но Юджио лишь покачал головой.
– Откуда? Кость дракона – самый прочный материал для оружия. Тверже, чем дамасская сталь с юга, чем кристалльный металл с востока. Если и есть что-то тверже, то только оружие Рыцарей Единства… Божественные инструменты…