Страница 12 из 18
Меня не перестает удивлять, почему никто из участников не возражает против такого подхода. К этому времени у многих из них уже есть пакеты с различной тематической продукцией, приобретенной тут же, — всевозможные DVD, книги и даже глянцевые фотографии Тони размером с журнальный разворот.
По-моему, дело в том, что, как и всякий хороший продавец, Тони искренне верит в свой товар, именно это и заставляет людей делать покупки. Он не видит никакого противоречия между желанием помочь другим и желанием жить в шикарном особняке. Он убежденно говорит, что использует свой талант продавца не только для личной выгоды, но и для того, чтобы помочь стольким из нас, скольким он сможет. Так вот, я лично знакома с одним очень вдумчивым интровертом, успешным торговцем — он и сам иногда проводит семинары, — который клянется, что Тони Роббинс не только помог ему улучшить бизнес, но и стать лучше как человек. Еще в то время, когда он начал посещать мероприятия, подобные ОВС, он смог сосредоточиться на том, кем хочет быть, и сейчас, когда он уже сам проводит семинары, он стал таким человеком. «Тони заряжает меня энергией, — утверждает мой знакомый. — И теперь я тоже могу заряжать энергией своих слушателей, стоя на сцене».
Во времена становления культуры личности нас подталкивали развивать в себе черты экстраверта из эгоистических соображений: чтобы выделиться из серой массы безликого общества, преисполненного жестокой конкуренции. Но сегодня мы уже полагаем, что превращение в экстравертов не только сделает нас более успешными, но и поможет стать хорошими людьми. Умение продавать равняется возможности поделиться своими дарованиями с миром. Именно поэтому фанатичное стремление Тони продавать и быть превозносимым толпой выглядит не как нарциссизм и стремление к наживе, а как лидерство высокого уровня. И если Авраам Линкольн был воплощением добродетели во времена культуры характера, то Тони Роббинс вполне подошел бы на эту роль в эпоху культуры личности. Недаром толпа начинает неистово аплодировать, когда Тони упоминает, что однажды подумывал о том, чтобы баллотироваться на пост президента США.
Но всегда ли уместно отожествлять лидерство и гиперэкстраверсию? Чтобы ответить на этот вопрос, я посетила Гарвардскую школу бизнеса — учреждение, которое кичится своей способностью обнаруживать и воспитывать лидеров в бизнесе и политике.
Миф о харизматическом лидерстве: Гарвардская бизнес-школа
Первым возле здания Гарвардской бизнес-школы бросается в глаза то, как люди ходят. Никто тут не идет неторопливым, прогулочным или медленно-размеренным шагом. Все шагают уверенно и быстро, преисполненные целеустремленности. На улице солнечный сентябрьский день, и тела студентов в соответствии со временем года словно вибрируют энергией осенних гроз. Проходя мимо друг друга, они не ограничиваются простым кивком головы, а, напротив, сердечно приветствуют знакомого и спрашивают, как прошла летняя стажировка в J. P. Morgan или поездка в Гималаи.
То же самое можно наблюдать в оранжерее Шпанглера, роскошно обставленном студенческом центре. Во всю высоту стен здесь развеваются шелковые занавески цвета морской пены, великолепные кожаные диваны манят своим уютом, огромные плазменные экраны телевизоров Samsung беззвучно вещают новости студенческого городка, а высокие потолки венчают дорогие канделябры. Диваны и столы расположились по периметру комнаты, образуя узкий проход посредине, мало чем отличающийся от подиума, и по нему беззаботно снуют студенты, не обращая внимания на глядящие со всех сторон глаза. Их беспечности можно лишь позавидовать.
Сами студенты производят не меньшее впечатление, чем интерьер помещения, если такое вообще возможно. Тут не встретишь людей с лишним весом, проблемной кожей или в странных нарядах. Местные девушки представляют собой комбинацию бизнес-леди и капитана команды поддержки. Одеты они, как правило, в облегающие джинсы, тонкие блузки и туфли на высоком каблуке, издающие мелодичное цоканье на лакированном паркете. Многие из них двигаются, словно модели, разве что выглядят общительными и доброжелательными, а не бесстрастными статуями. Мужчины тут все как один ухоженные и подтянутые и ведут себя так, словно привыкли отдавать указания, правда, в весьма дружелюбной манере, как командиры бойскаутов. Возникает чувство, что если спросить у одного из них как пройти куда-то, он в лепешку расшибется, чтобы помочь вам найти путь — даже если сам его не знает.
Я присела рядом с двумя студентами, которые очень бурно обсуждали грядущую поездку — студенты Гарвардской бизнес-школы вообще все время планируют новые походы, вылазки и вечеринки или делятся впечатлениями о недавно совершенных. Они спросили, что привело меня к ним в общежитие, и я ответила, что прибыла сюда провести ряд интервью для книги об экстравертах и интровертах. Я не упоминаю, что один мой друг, некогда окончивший это заведение, однажды в разговоре высказался об этом месте, как о «настоящей Мекке для экстравертов». Но, оказывается, говорить ничего и не нужно.
— Удачи вам в поисках интроверта, — говорит один из студентов.
— Эта школа была создана для экстравертов, — подхватывает другой. — И оценки, и общественное признание тут так или иначе зависят от этого качества. Таковы местные правила. Здесь все открыты и общительны.
— Неужели здесь не найти ни одного тихони? — спрашиваю я.
Они с любопытством смотрят на меня.
— Это маловероятно, — завершает разговор первый студент.
Гарвардская бизнес-школа — это исключительное место. Ее основали в 1908 году{6}, как раз в то время, когда Дейл Карнеги начинал свой путь коммивояжера, и за три года до проведения им первого семинара. Школа позиционирует себя как образовательное заведение для «настоящих лидеров, которые влияют на развитие общества». Среди ее выпускников президент Джордж Буш-младший, значительное количество руководителей Всемирного банка, председатели казначейства США, мэры Нью-Йорка, руководители крупных компаний, таких как General Electric, Goldman Sachs, Procter & Gamblе и, что интересно, Джеффри Скиллинг[33], виновник скандала с Enron{7}. В период с 2004 по 2006 год примерно 20 процентов высших руководящих должностей в компаниях из списка Fortune 500 занимали выпускники Гарвардской бизнес-школы.
Выпускники этого заведения влияют на нашу жизнь больше, чем мы думаем. Часто именно они решают, с кем и когда нам предстоит воевать; они определили будущее автоиндустрии Детройта; так или иначе были замешаны во всех кризисах, потрясавших Уолл-стрит, Мейн-стрит и Пенсильвания-авеню[34]. Если вы принадлежите к корпоративной Америке, то, весьма вероятно, именно бывшие ученики Гарвардской бизнес-школы регламентируют вашу жизнь, принимая решения о том, сколько приватности вам полагается на рабочем месте, как много семинаров по работе в команде в течение года следует посетить и как добиваться большей креативности — в одиночестве или в ходе мозгового шторма. Учитывая огромный масштаб их влияния на нашу жизнь, было бы неплохо изучить, кто поступает в это заведение и каких принципов придерживается по его окончании.
Студент, пожелавший мне удачи в поисках интроверта, был твердо уверен, что тут таких не найдешь. Очевидно, он не был знаком с первокурсником Доном Ченом. Впервые я встретилась с Доном в оранжерее Шпанглера, где он сидел в нескольких рядах от меня и студентов, обсуждавших план поездки. С виду типичный учащийся данной школы: высокий, вежливый, с обрисованными скулами и дружелюбной улыбкой, подстриженный по последней моде. Как и многие другие, он хочет найти работу в частной фирме после завершения образования. Но стὸ̀ит с ним заговорить, как сразу замечаешь, что его голос звучит тише, чем у однокурсников, голова немного наклонена вперед, а на губах играет задумчивая улыбка. Дон называет себя «горьким интровертом» — чем больше времени он проводит в бизнес-школе, тем сильнее чувствует необходимость исправить это «упущение».
33
Бывший СЕО американской корпорации Enron, обвиненный в финансовом мошенничестве и отбывающий тюремное заключение по приговору суда. Прим. ред.
34
Улица в Вашингтоне, соединяющая Белый дом и Капитолий. Ее часто называют главной улицей Америки, потому что по ней обычно проходят парады, официальные процессии, марши протеста. Прим. ред.