Дорожные работы

– Фред, почему бы этим козлам из дорожного управления не проложить новый участок 784-й автострады через город Дрейк. Держу пари, местные жители были бы в восторге. Прекрасная идея, Джордж. Не обратиться ли тебе с этим предложением в газету? Иди в жопу, Фред.

«Боевые Кони» забили еще один, доведя счет до 34:3. Девчонки, работавшие заводилами болельщиков, скакали у кромки поля и вертели попками. Он впал в полудрему, и когда Фред перешел в наступление, защиты от него не нашлось.

Джордж, так как ты, похоже, не понимаешь, что ты делаешь, то позволь я тебе объясню. Позволь, я тебе все расскажу по порядку, дружище.

(Пошел вон, Фред. Хватит нудеть.)

Во-первых, срок исключительного права на покупку вот-вот истечет. Это произойдет во вторник, в двенадцать часов ночи. В среду Том Мак-Ан заключит сделку с этим раболепным куском дерьма святого Патрика – с Патриком Дж. Моноханом. Днем в среду или утром в четверг перед уотерфордским заводом появится огромное объявление: ПРОДАНО! Если кто-нибудь из прачечной увидит его, ты, конечно, сможешь чуть-чуть оттянуть развязку, заявив: ну конечно, нам продано. Но если Орднер устроит проверку, то ты труп. Может быть, он этого не сделает. Но

(Фредди, оставь меня в покое)

в пятницу на том же самом месте появится новое объявление. И на нем будет написано:

Здесь будет расположен

наш новый УОТЕРФОРДСКИЙ ЗАВОД

«ОБУВЬ ТОМА МАК-АНА»

Мы непрерывно растем!!!

В понедельник, ранним ясным утром ты потеряешь свою работу. Да, с моей точки зрения, ты окажешься безработным, не успев даже выпить чашечку кофе в десятичасовой перерыв. Потом можешь отправляться домой и рассказать все Мэри. Не знаю, когда это случится. Поездка на автобусе отнимает около пятнадцати минут, так что в принципе ты можешь положить конец двадцати годам брака и двадцати годам хорошо оплачиваемой работы примерно за полчаса. Но после того как ты скажешь Мэри, последует сцена объяснения. Ты можешь отложить ее, хорошенько надравшись, но рано или поздно…

Фред, заткни свою поганую вонючую пасть.

…рано или поздно тебе придется объяснить, как ты потерял работу. Придется выложить все начистоту. Видишь ли, Мэри, дорожное управление собирается взорвать прачечную на улице Фер через месяц-другой, а я вроде как не позаботился вовремя подыскать новое помещение. Я все думал, что этот новый участок 784-й автострады – это что-то вроде кошмарного сна, от которого я вскоре пробужусь. Да, Мэри, да. Я присмотрел там один заводик – совершенно точно, в Уотерфорде, – но все как-то не мог решиться. Во сколько это обойдется «Амроко»? Ну, где-то в районе миллиона или полутора миллионов – зависит от того, как долго они будут подыскивать новое место и сколько будет простаивать производство.

Я предупреждаю тебя, Фред.

Или же ты можешь рассказать ей о том, что никто не знает лучше тебя, Джордж. Ты можешь рассказать ей о том, что прибыль «Блу Риббон» в последнее время едва-едва покрывает издержки, и что ребята из бухгалтерии могут просто поднять руки вверх и сказать: да забудьте вы про эту прачечную, давайте лучше получим компенсацию и построим на эти деньги универсальный магазин здесь в Нортоне или симпатичную маленькую закусочную в Расселе или, там, в Кресенте. И так уж сколько крови мы себе попортили, после того как этот сукин сын Доуз подсыпал нам сахарку в топливный бак. Можешь рассказать ей об этом.

Ступай к чертовой матери.

Но это только первая серия, а ведь будет еще и вторая, не так ли? Вторая серия настанет, когда ты расскажешь Мэри, что вам некуда переселяться. А это как ты ей объяснишь?

Я не делаю ничего плохого.

Верно. Ты просто милый симпатичный парень, который уснул в лодке. Но во вторник в полночь твоя лодка покажется перед водопадом, Джордж. Ради всего святого, отправляйся к Монохану в понедельник и сделай его несчастным человеком. Соглашайся на любые условия. У тебя и так будут неприятности, если учесть, сколько лапши ты навешал на уши Орднеру в пятницу вечером. Но ты сумеешь выпутаться. Уж тебе ли не приходилось выпутываться раньше из всяких передряг.

Оставь меня в покое. Я уже почти сплю.

Дело-то ведь в Чарли, Джордж, и ты знаешь это. Это просто твой способ совершить самоубийство. Но это несправедливо по отношению к Мэри, Джордж. Это несправедливо по отношению ко всем. Ты просто… Он резко выпрямился, пролив коктейль на ковер. – Если это несправедливо, то только по отношению ко мне.

А зачем же ты тогда купил оружие, Джордж? Зачем тебе оружие?

Дрожащей рукой он поднял упавший стакан и приготовил себе еще один коктейль.

26 ноября, 1973

Он завтракал с Томом Гренджером в ресторанчике «У Ники», расположенном в трех кварталах от прачечной. Они сидели в отдельной кабинке, потягивали пиво из бутылок и ждали, когда им принесут заказанные блюда. В ресторанчике был музыкальный автомат, и из его недр раздавалась песня Элтона Джона «Прощай, желтая кирпичная дорога».

Том говорил об игре «Мустангов» с «Боевыми Конями», которая закончилась победой «Боевых Коней» со счетом 37:6. Том был влюблен во все спортивные команды города, и любое их поражение ввергало его в ярость. В один прекрасный день, подумал он, слушая, как Том чихвостит на чем свет стоит весь состав «Мустангов» от первого номера до последнего, – Том Гренджер отрежет себе одно ухо и отошлет его главному менеджеру клуба. Простой сумасшедший послал бы ухо тренеру, который просто расхохотался бы и приколол бы его к доске объявлений в раздевалке. Но Том обязательно пошлет главному менеджеру, который проведет не один час, размышляя над полученным подарком.

Еду принесла официантка, одетая в белый спортивный нейлоновый костюм. По его расчетам, ей должно было быть лет триста. Может быть, триста четыре. Вес в том же районе. Над левой грудью у нее была приколота маленькая карточка, на которой было написано:

ГЕЙЛ

Спасибо вам за то, что вы предпочитаете ресторан «У Ники»

Том получил свой ростбиф, плавающий животом вверх в полной тарелке подливки. Он заказал два чизбургера, слегка недожаренных, и порцию французской жареной картошки. Он знал, что чизбургеры будут превосходно приготовлены. Он уже ел у Ники раньше. Новый участок 784-й автострады промахнулся мимо Ники на полквартала.

Они принялись за еду. Том завершил свое выступление по поводу вчерашней игры и спросил его об уотерфордском заводе и о встрече с Орднером.

– Я заключу сделку в четверг или в пятницу, – сказал он.

– Я думал, что исключительное право покупки истекает во вторник.

Он повторил свою историю про то, как Том Мак-Ан решил отказаться от уотерфордского завода. Как-то неприятно было лгать Тому Гренджеру. Он знал Тома в течение семнадцати лет. Том не был слишком умен. Обмануть его было легко, это не требовало особой сноровки.

– Вот оно что, – сказал Том, когда он закончил объяснения, и тема тем самым была закрыта. Он подцепил вилкой кусок ростбифа, отправил его в рот и недовольно сморщился. – И чего мы сюда притащились? Еда здесь препоганейшая. А кофе – просто моча. Даже моя жена и то лучше варит кофе.

– Не знаю, – сказал он и, воспользовавшись благоприятным случаем, спросил:

– Кстати, ты помнишь, когда открылся этот новый итальянский ресторан? Мы еще ходили туда с Мэри и Верной.

– Да, в августе. Верна до сих пор бредит этой рикоттой… Нет, не так… Ригатони. Точно, так они и называют эту штуку. Ригатони.

– А помнишь, рядом с нами сидел такой большой парень? Большой, жирный парень?

– Большой, жирный… Том жевал ростбиф, пытаясь вспомнить. Потом он покачал головой.

– Ты еще сказал, что он мошенник.

– Ааааа. – Глаза его расширились. Он отодвинул тарелку, закурил «Херберт Тэрейтон» и бросил обуглившуюся спичку в тарелку, где она пустилась в плаванье в море подливки. – Да, верно. Салли Мальоре.