Страница 19 из 59
Его брови приподнялись слишком высоко, чем просто в знак подтверждения.
– Я ваш шофер.
Он оглядел меня:
– Где твой пистолет?
– В сумке.
– Мой отец всегда нанимает для меня охранника. Он боится, что меня похитят.
Сейчас настала моя очередь поднять брови.
Он пожал плечами:
– Мы богаты. Богатых людей похищают.
– В Джерси такое трудно провернуть, – успокоила я. – Расходов не оберешься. Счета за номера в отелях и кормежку. Просто грабительские цены, результат не стоит того.
Его взгляд переместился на мою грудь:
– Ты когда–нибудь делала это с шейхом?
– Простите?
– Возможно, сегодня поймаешь удачу за хвост.
– Ага. А ты, возможно, схлопочешь пулю. Сколько тебе лет?
Он задрал подбородок на одну восьмую дюйма:
– Девятнадцать.
Мои предположения склонялись ближе к пятнадцати, но, эй, что я знаю об арабах?
– У тебя есть багаж?
– Два чемодана.
Я прошла к выдаче багажа, схватила два чемодана и покатила их к выходу из здания через проходы в закрытую стоянку. Когда мой подопечный устроился на заднем сидении, я поехала и влилась в пробку.
После пары минут, пока мы ползли, как улитки, Фахид задергался:
– В чем проблема?
– Слишком много машин, – отвечала я. – Не развернешься.
– Ну так сделай что–нибудь.
Я посмотрела на него через зеркало:
– Что ты предлагаешь?
– Я не знаю. Просто сделай что–нибудь. Просто езжай.
– Это не вертолет. Я не могу просто езжать.
– Ладно, – согласился он. – У меня идея. Как насчет того?
– Чего?
– Этого.
Я повернулась и посмотрела на него:
– Чего этого?
Он помахивал своей колбаской и улыбался мне.
Здорово. Мне попался пятнадцатилетний сексуальный маньяк, шейх–эксгибиционист.
– Я могу выделывать им такие трюки, – сообщил он.
– Только не в моей машине. Засунь его обратно в штанишки, или я расскажу твоему папочке.
– Мой отец будет только гордиться мной. Посмотри на меня… У меня между ног, как у жеребца.
Я вытащила из сумки нож и щелкнула, открывая, лезвием:
– Я могу сделать так, что у тебя будет между ног, как у хомячка.
– Американская шлюшная сука.
Я закатила глаза.
– Это невыносимо, – сказал он. – Ненавижу этот транспорт. И машину эту терпеть не могу. А хуже всего – сидеть здесь и ничего не делать, даже этого.
Фахид не единственный переживал дорожный гнев. Другие водители выходили из себя. Мужчины бранились и тянули за галстуки. Пальцы нетерпеливо постукивали по рулевым колесам. Позади меня кто–то жал на гудок.
– Я дам тебе сто баксов, если ты дашь мне поводить, – предложил Фахид.
– Нет.
– Тысячу.
– Нет.
– Пять тысяч.
Я в упор посмотрела на него в зеркало заднего обзора.
– Нет.
– Ага, но ты соблазнилась, – удовлетворенно улыбаясь, произнес он.
Тьфу.
Спустя полтора часа нам удалось добраться до развязки на Нью–Брунсуик.
– Хочу пить, – заявил Фахид. – В этой машине даже пить нечего. Отсидка у меня обычно с баром. Хочу, чтобы ты нашла место, где для меня есть содовая.
Я не была уверена, следую ли протоколу «лимузинов», но полагала, что, черт его задери, он платит. Потому заехала на Шоссе 1 и поискала «фаст фуд». Задача не сложная. Первым попался на пути «Макдональдс». Время было обеденным, и автомобильная очередь к окошку на выдачу вытянулась в длину Главной Джерсийской магистрали, поэтому я проскочило окошко и припарковала машину.
– Я хочу «коку», – заявил он, упорно продолжая сидеть и не выказывая желания стоять в очереди со всем Нью–Джерси.
Только не волнуйся, говорила я себе. Он привык зависеть от кого–нибудь.
– Что–нибудь еще?
– Жареную картошку.
Прекрасно. Я схватила сумку и пошла через стоянку. Потом вошла в дверь и выбрала очередь. Передо мной стояли два человека, я изучала меню над прилавком. Остался один человек. Я поправила сумку и взглянула в окно. И не увидела машину. Прямо под сердцем что–то тревожно кольнуло. Я осмотрела стоянку. Никакой машины. Я бросила очередь и, толкнув дверь, вышла на холод. Машина исчезла.
Вот дерьмо!
Первой промелькнувшей ужасной мыслью было, что его похитили. Меня наняли в качестве шофера и телохранителя шейха, а шейха похитили. Но страх надолго не задержался. Никто не захочет связываться с этим испорченным пацаном. Стефани, маленький мерзавец украл твою машину.
У меня было два выхода. Обратиться в полицию. Или позвонить Рейнджеру.
Я попробовала сначала позвонить Рейнджеру.
– Плохие новости, – сообщила я. – Я в некотором роде потеряла шейха.
– Где ты его потеряла?
– На Северной Брунсуик. Он послал меня в «Макдональдс» за содовой, а потом, смотрю, он смотался.
– Где ты сейчас?
– Все еще в «Макдональдсе». Где же мне еще быть?
– Не двигайся с места. Я тебе перезвоню.
Связь прервалась.
– Когда? – вопрошала я в молчавший телефон. – Когда?
Десять минут спустя телефон снова зазвонил.
– Дело улажено, – сообщил Рейнджер. – Шейха нашел.
– Как ты его отыскал?
– Позвонил по телефону в машине.
– Его похитили?
– Не хватило терпения. Сказал, что устал ждать тебя.
– Ах, этот маленький засранец!
Несколько человек в очереди уставились на меня.
Я понизила голос и повернулась лицом к телефону.
– Прости, я увлеклась, – сказала я Рейнджеру.
– Понимаю, Милашка.
– У него мой жакет.
– Боунз заберет его, когда пригонит машину. Тебя нужно подбросить домой?
– Я могу позвонить Луле.
* * * * *
– Тебе стоило меня взять с собой, – заявила Лула. – Вот что случается, когда ты таскаешь свою тощую задницу где ни попадя на свой страх и риск.
– С виду это казалось таким плевым делом. Встретить подростка и отвезти куда надо.
– Посмотри, – обратила мое внимание Лула, – мы пропустили пассаж. Бьюсь об заклад, шопинг поднимет тебе настроение.
– Мне оченьнужны туфли.
– Послушай, вот он и повод, – подхватила Лула. – Тебе Господом предназначено сегодня делать покупки.
Мы вошли в пассаж через «Мейси» и перво–наперво направились в обувной отдел.
– Постой–ка! – вскрикнула Лула. – Посмотри на эти туфли!
И вытащила пару черных атласных туфлей с выставки. У них были острые носы, четырехдюймовые каблуки и тонкий ремешок вокруг лодыжки.
Мне пришлось согласиться. Туфли и впрямь были классные. Я попросила пару своего размера у продавца и померила их.
– Эти туфли просто созданы для тебя, – заверила Лула. – Ты возьмешь эти туфли. Мы их берем, – обратилась она к продавцу. – Заверните–ка.
Десять минут спустя Лула таскала с вешалки платья.
– Есть! – взвизгнула она. – Подержи телефон. Вот оно.
Платье, которое она держала, едва ли что–либо прикрыло бы. Это был переливающийся черный клочок волшебной фибры с низким вырезом и короткой юбкой.
– Это настоящее вызывающее эрекцию платье, – заявила Лула.
Я подозревала, что тут она права. Я посмотрела на ценник и присвистнула:
– Я не могу себе это позволить!
– Во всяком случае примерь, – посоветовала Лула. – А вдруг оно не подойдет, и тогда тебе станет легче, что ты не можешь его купить.
Звучало вполне разумно, потому я поплелась в примерочную. Я быстро сосчитала деньги на кредитке и поморщилась. Если я поймаю Рэнди Бриггса и всю неделю буду питаться матушкиными обедами, а также сделаю сама себе маникюр на свадьбу, то смогу почтипозволить себе это платье.
– Черт, здорово, – произнесла Лула, когда я вышла из примерочной в черных туфлях и черном платье. – Дерьмо святое.
Я осмотрела себя в зеркало. Это точно было платье «черт, здорово, и дерьмо святое». И если я смогу похудеть на пять фунтов за два предстоящих дня, то платье подойдет.
– Ладно, – сдалась я. – Возьму.
– Пойдем, поедим жареной картошечки, чтобы отпраздновать, – предложила Лула, когда я расплатилась за платье. – Я угощаю.