Страница 49 из 52
- Мне не нравится твое отношение, Морелли.
Свет от фонарика закружился, и Морелли ринулся по направлению к двери.
– Меня не заботит, что ты думаешь о моей позиции. Я в паршивом настроении. Мой свидетель мертв, и я не могу найти чертово оружие убийства. Возможно, Рамирез будет визжать как свинья, а меня оправдают, но пока этого не случилось, я буду прятаться.
- Ну и черт с тобой. Не могу поверить, что так для тебя будет лучше. Представь, что вдруг какой-нибудь коп заметит тебя и пристрелит? Кроме того, у меня есть работа, и я собираюсь ее сделать. Не следовало мне иметь с тобой дела.
- Ну, это были неплохие дела, - заметил он.
- Добился ли ты в них успеха?
- Нет. Но я - не ты. У меня такой опыт, что тебе и не снилось. И я, черт возьми, более подготовлен, чем ты когда-либо будешь.
- Ты меня недооцениваешь. Я хорошо подготовлена, твою мать.
Морелли хмыкнул.
– Ты – мармеладка. Нежная и сладкая, и если тебя разогреть, становишься тягучей и прелестной.
Я ретировалась, лишившись дара речи. Не могла поверить, что еще несколько секунд назад я участливо и по-дружески думала об этом уроде.
- Ничего, я быстро учусь, Морелли. Хотя несколько раз ошиблась в начале, но сейчас-то я способна тебя привести.
- Да, ладно. Что ты собираешься делать, застрелить меня?
Его сарказм меня отнюдь не умиротворил.
- Как бы эта мысль не была привлекательна, но стрелять в тебя нет необходимости. Все, что я должна сделать, - это закрыть дверь, ты, надменное ничтожество.
В тусклом свете я увидела, как глаза его широко распахнулись в проблесках понимания за наносекунду до того, как я захлопнула тяжелую герметичную дверь. Послышался приглушенный удар его тела, врезавшегося изнутри в дверь, но было поздно. Засов уже был на месте.
Я отрегулировала температуру так, чтобы трупы не разморозились, и в тоже время сделала ее не настолько низкой, чтобы превратить Морелли в мороженое на палочке по приезде в Трентон. Потом забралась в кабину и завела мотор, поздравив себя, что при мне ключи Луиса. Неуклюже выехав со стоянки, я взяла курс на магистраль.
На полпути домой я нашла телефон и позвонила Дорси. Сообщила ему, что приведу Морелли, но не вдавалась в детали. Я предупредила, что подъеду к участку со стороны задней двери минут через сорок пять, и было бы неплохо, если бы он меня там ждал.
Я подъехала на Норт Клинтон точно в срок и поймала в свете фар Дорси и двух полицейских в форме. Затем заглушила двигатель, сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить расшалившиеся нервы, и спрыгнула на землю.
- Может, вам следует позвать еще кого-нибудь в форме, - предложила я. - Думаю, Морелли может прийти в бешенство.
Брови Дорси подскочили.
– Ты засунула его в заднюю часть грузовика?
- Да. И он там не в одиночестве.
Один из полицейских отодвинул засов, дверь распахнулась, и Морелли скатапультировал на меня. Он схватил меня поперек туловища, и мы шлепнулись на асфальт, катаясь, молотя друг друга, поливая при этом бранью.
Дорси и полицейские оттащили Морелли от меня, но он все еще продолжал ругаться и махать кулаками.
– Я до тебя доберусь! – орал он на меня. – Когда выйду отсюда, надеру тебе задницу. Ты чертова сумасшедшая. Маньячка!
Появились еще двое патрульных, и вчетвером полицейские потащили Морелли к задней двери. Дорси задержался со мной.
– Может, тебе следует переждать где-нибудь, пока он успокоится? - предложил он.
Я стряхнула несколько пылинок с колен.
– Это может занять время.
Затем вручила Дорси ключи от грузовика и ввела в курс насчет наркотиков и Рамиреза. Пока я давала объяснения, Морелли утащили наверх, и горизонт очистился, тогда я смогла пойти забрать квитанцию у регистратора.
Приближалось к двенадцати, когда я, наконец, позволила себе оказаться дома, и моим единственным сожалением о событиях этого вечера было то, что я оставила свой блендер на пристани. Мне, в самом деле, позарез был необходим «дайкири». Я закрыла входную дверь и бросила сумку на кухонную стойку.
У меня были смешанные чувства насчет Морелли… не уверена, поступила ли я правильно. В конечном счете, дело было не в деньгах. Я действовала под влияние праведного негодования и из своих собственных убеждений, что Морелли следовало сдаться самому.
В квартире было темно, и стояла тишина, освещение было лишь в холле. Тени углублялись в гостиной, но не порождали страха. Погоня завершилась.
Нужно было поразмыслить о будущем. Быть охотником за головами гораздо сложнее, чем я полагала. Все же главное в том, что за последние две недели я многому научилась.
Волна жара после обеда спала, и температура снизилась до приятных семидесяти градусов (21 градус по Цельсию – Прим. пер.). Занавески были задернуты, и бриз играл легким ситцем. Идеальная ночь, чтобы выспаться, подумала я.
Я скинула обувь и присела на край кровати, вдруг почувствовав легкую тревогу. Я не понимала, в чем дело. Что-то было не так. Я вспомнила, что сумка валяется на стойке в кухне. И мое предчувствие усилилось. Паранойя, сказала я себе. Я в закрытой квартире, а если кто вздумает залезть в окно, что очень сомнительно, у меня еще будет время остановить их.
Все же, волна тревоги подступала ко мне. Я глянула на окно, на слегка вздымающиеся занавески, и холодное предчувствие ударило меня, как лезвие ножа. Когда я уходила, окна были закрыты и заперты. А сейчас окно открыто. Боже, окно открыто. Ужас пронесся сквозь меня, перехватив дыхание.
Кто-то был в квартире … или, возможно, ждал на пожарной лестнице. Я прикусила нижнюю губу, чтобы не завопить. Милостивый боже, только бы не Рамирез. Кто угодно, только не Рамирез. Сердце неровно колотилось, в желудке стало нехорошо.
Как видно, у меня было два выхода. Я могла побежать к входной двери или спуститься по пожарной лестнице. При условии, если ноги заработают. Я решила, шансов было больше, что Рамирез в квартире, поэтому бросилась к окну. На одном дыхании дернула занавески и уставилась на задвижку. Она была на месте. В верхней части окна в стекле был вырезан круг, позволявший любому просунуть руку и открыть замок. Прохладный ночной воздух нежно посвистывал в аккуратно вырезанном кружке.
Профессионал, подумала я. Может, и не Рамирез. Может быть, только местная разновидность вора-домушника. Может, он так был обескуражен моей бедностью, что решил смотать удочки и закрыл за собой замок. Я глянула на пожарную лестницу. Она была пуста и выглядела вполне мирной.
«Позвони в полицию и сообщи о вторжении», - приказала я себе. Телефон был на тумбочке у кровати. Я нажала на клавишу – ничего. Черт, кто-то отсоединил провод на кухне. Тоненький голосок шептал мне, что нужно бежать из квартиры. Спасайся через пожарную лестницу, говорил он. Шевелись.
Я вернулась к окну и нащупала задвижку. Позади я услышала какой-то шорох, почувствовав присутствие незваного гостя. В оконном отражении я смогла видеть, что он стоит на пороге спальни в слабом свете от прихожей.
Он назвал меня по имени, и я ощутила, что волосы мои встали дыбом, как у мультяшной версии ударенного током кота.
- Закрой занавески, - приказал он, - и медленно повернись, чтобы я мог тебя видеть.
Я сделала, что мне было приказано, глядя искоса в темноту в слепом замешательстве. Я узнала его голос, но не понимала его намерений.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я.
- Хороший вопрос.
Он щелкнул по выключателю. Это был Джимми Альфа, и он держал пистолет.
- Я каждый раз задаю себе тот же вопрос, - сказал он. – Как до этого дошло? Я порядочный человек, знаешь ли. Я стараюсь поступать по совести.
- Поступать по совести – это прекрасно, - рассудила я.
- Что случилось с твоей мебелью?
- Настали трудные времена.
Джимми кивнул.
– Тогда ты знаешь, на что это похоже. - Он усмехнулся. – Поэтому ты стала работать на Винни?
- Да.
- Винни и я, мы, в общем-то, одного сорта. Упорно добиваемся того, что считаем нужным. Полагаю, ты тоже такая.