Страница 56 из 61
- Только на вечер. Джо Лузи все еще выставляется на обозрение. Я ведь только член видела, знаешь ли, хочется поглядеть на все остальное на вечерних смотринах в семь часов.
Папаша в гостиной читал газету.
–Хочу, чтобы меня кремировали, когда я умру, - выдал он. – Никаких смотрин.
Матушка обернулась от плиты.
– С каких это пор?
- С тех пор, как Лузи посеял своего Джона. Хочу, чтобы не было ни единого шанса. Пусть меня сразу же отправят в крематорий, где бы я не свалился.
Матушка поставила передо мной полную тарелку яичницы-болтуньи. Потом присовокупила кусок бекона, тост и сок.
Я ела яичницу и обдумывала возможности. Можно было бы остаться дома и сторожить бабулю Мазур, как полагается внучке. Я могла бы таскать ее с собой и сторожить, как полагается внучке, по ходу дела или, может, мне отправиться по своим делам и надеяться, что Бабуля сегодня не значится у Кенни в расписании.
- Еще яичницы? – спросила матушка. – Или кусочек тоста?
- Я сыта.
- Ты и так кожа да кости. Тебе следует больше есть.
- И вовсе я не кожа да кости. Я растолстела. Уже не могу верхнюю пуговицу на джинсах застегнуть.
- Тебе уже тридцать. Ты и должна поправиться, когда стукает тридцать. Что ты все джинсы носишь! В твоем возрасте пора прекратить одеваться, как подросток. – Она наклонилась вперед и вгляделась в мое лицо. – Что опять такое с твоим глазом? Похоже, он снова дергается.
Прекрасно, исключим возможность номер один. Дома я точно не останусь.
- Мне нужно последить кое за кем, - сказала я бабуле Мазур. – Ты хочешь прошвырнуться?
- Полагаю, что могла бы. Как думаешь, это будет круто?
- Нет. Думаю, это будет скучно.
- Ну, если мне захочется поскучать, я могу и дома посидеть. Кого мы будем выслеживать? Этого жалкого Кенни Манкузо?
На самом деле, я намеревалась сесть на хвост Морелли. В качестве окольных путей, полагаю, в итоге это вело к тому же самому Кенни.
– Да, мы будем искать Кенни Манкузо.
- Тогда я обеими руками «за». У меня с ним свои счеты.
Через полчаса, облачившись в джинсы, пуховик и «мартенсы», она была готова отправиться в путь.
Я вычислила машину Морелли за квартал от бюро Стивы. Похоже, Морелли в машине не было. Видимо, они с Рошем обменивались военными байками. Я припарковалась позади Морелли, постаравшись не подкрадываться слишком близко и снова не задеть задние фары. Отсюда можно было видеть переднюю и боковую дверь похоронного бюро, и переднюю дверь здания, где находился Рош.
- Я знаю все о слежке, - поведала Бабуля. – Недавно по телевизору показывали передачу про частных сыщиков, и ведущие не упустили ни одной детали.
Она сунула голову в большой баул, который приволокла с собой. - У меня здесь все, что нам нужно. Вот журналы, чтобы скоротать время. Я прихватила бутерброды и содовую. И даже бутылку.
- Что за бутылка?
- Обычно в ней храню оливки. - Она продемонстрировала мне бутылку. – Так мы сможем пИсать, не сходя с места. Все частные сыщики рассказывали, что это так делают.
- Я не могу мочиться в бутылку. Только мужчины могут писать в бутылки.
- Проклятие, - в сердцах сказала Бабуля. – И почему я не подумала об этом? Взяла и выбросила все оливки.
Мы читали журналы и даже вырвали парочку рецептов. Потом съели бутерброды и выпили содовую.
После содовой нам захотелось в туалет, поэтому мы вернулись ненадолго в отчий дом. Потом возвратились на Гамильтон, проскользнули на то же самое место позади Морелли и продолжили ожидание.
- Ты права, - через час решила Бабуля. – Это скучно.
Мы поиграли в «палача», сосчитали машины и, облив грязью, перемыли косточки Джой Барнхардт. Мы только начали играть в «Двадцать вопросов» (популярная развлекательная радиопередача Би-би-си – Прим.пер.), когда я выглянула в окно посмотреть на приближающийся транспорт и узнала Кенни Манкузо. Он управлял огромным, как автобус, «шевроле субурбан». Мы обменялись удивленными взглядами, замерев на самое длинное мгновение в истории.
- Черт! – заорала я, нащупывая ключ зажигания, повернувшись на сиденье и пытаясь не упустить Кенни из виду.
- Пошевеливайся, заводи машину – завопила Бабуля. – Не позволяй сбежать вонючему гаду!
Я дернула передачу и уже почти рванула с места, когда поняла, что Кенни развернулся на перекрестке и приближается к нам сзади. Позади меня машин не было. Я увидела, как «субурбан» сворачивает к бордюру и приказала Бабуле пристегнуться.
«Субурбан» врезался в зад «бьюика», мы вляпались в машину Морелли, которая, в свою очередь, впечаталась в автомобиль, стоящий перед ней. Кенни отъехал, нажал на газ и долбанул нас снова.
- Во дает, - произнесла Бабуля. – Я слишком стара для такой встряски. У меня совсем хрупкие кости в моем-то возрасте. - Тут она вытащила из своей обширной сумки длинноствольный кольт сорок пятого калибра, рванула дверь и вывалилась на тротуар. – Вот это тебя кое-чему научит, - заявила она, наставляя револьвер на «субурбан». Потом нажала на курок, из ствола вырвался огонь, и отдача швырнула ее на задницу.
Кенни пригнулся и не распрямлялся всю обратную дорогу до перекрестка, потом убрался восвояси.
- Я его достала? – поинтересовалась Бабуля.
- Нет, - ответила я, помогая ей подняться.
- Но близко подобралась?
- Трудно сказать.
Она поднесла руку ко лбу.
– Стукнула себе по голове дурацким оружием. Не ожидала такой отдачи.
Мы обошли вокруг машин, оценивая ущерб. «Бьюик», в сущности, не пострадал. Только царапина на огромном хромированном заднем бампере. Спереди я вообще не нашла повреждений.
Зато автомобиль Морелли выглядел как гармошка. Капот и крышка багажника смялись в лепешку, все фары были разбиты. Первую в ряду машину отбросило на пару футов вперед, но она не выглядела помятой. Небольшая выбоина на ее заднем бампере вполне могла и не быть следствием данного несчастного случая.
Я взглянула на улицу, ожидая, что выскочит Морелли, но тот не появлялся.
- Ты в порядке? – осведомилась я у бабули Мазур.
- Конечно, - ответила она. – Кабы не моя травма, я достала бы этот мешок с дерьмом. Пришлось стрелять одной рукой.
- Где ты добыла кольт?
- Моя подружка Элси дала взаймы, - призналась Бабуля. – Она достала его на распродаже, когда жила в Вашингтоне.
Она закатила вверх глаза, пытаясь рассмотреть голову.
– Я не ранена?
- Нет, но у тебя вмятина на лбу. Наверно, придется отвезти тебя домой передохнуть.
- Было бы здорово, - согласилась Бабуля.- Чувствую, что у меня коленки как резиновые. Полагаю, я уже не столь крепка, как тот народ в телевизоре. Вот они когда стреляют, кажется, им все нипочем.
Я препроводила Бабулю в машину и пристегнула ее накрест ремнем. Потом бросила последний взгляд на всеобщую свалку и поразмыслила, нужно ли придерживаться обязательств перед первой машиной, попавшей в наш ряд. Повреждения были незначительные, если вообще присутствовали, но я на всякий случай оставила свою визитку под «дворниками», если владелец обнаружит вмятину и пожелает объяснений.
Я предположила, что Морелли обойдется и без этого, поскольку первой, о ком он подумает, будет ваша покорная слуга.
- Наверно, когда приедем домой, лучше не упоминать об оружии, - предложила я Бабуле. – Ты знаешь, как мамочка относится к пистолетам.
- Согласна, - кивнула бабуля. – Только я ума не приложу, как так произошло. Не могу поверить, что упустила ту машину. Даже в шину не попала.
Матушка подняла брови, когда узрела двух приблудных родственниц.
– А сейчас-то что? - спросила матушка. Она нахмурилась при виде Бабули. – Что случилось с твоей головой?
- Ударила себя банкой содовой, - нашлась Бабуля. – Странное происшествие.
Полчаса спустя в дверь постучал Морелли.
– Хочу с тобой побеседовать… выйдем-ка наружу, - сказал он, схватив меня за руку и дернув.
- Я не виновата, - оправдывалась я. – Мы с Бабулей сидели себе в «бьюике», никого не трогали, занимались своими делами, вдруг сзади выскочил Кенни и впечатал нас в твою машину.