Страница 69 из 72
Гарри Хинсли в 1944 году по протекции начальника Секретной разведывательной службы Англии Стюарта Мензиса стал преподавателем в Кембридже. В послевоенные годы принял активное участие в написании пятитомной «Истории английской разведки во Второй мировой войне». В ней, в частности, рассказывалось о роли, которую во время войны играла разведывательная информация, полученная с помощью чтения немецких шифровок. В 1985 году Хинсли было пожаловано рыцарское звание. В 1998 году он скончался от рака легких.
Летом 1974 года в Англии вышла книга Ф. Уинтерботэма «Операция „Ультра“». Основное внимание в своей книге Уинтерботэм уделил тому, как англо-американские союзники использовали информацию из дешифровок «Энигмы» против фашистской Германии. Этой информации англичане присвоили кодовое наименование «Ультра». Основываясь на личных записях и воспоминаниях, Уинтерботэм подробно рассказал, какие именно тайны немецкого верховного командования англичанам и американцам удалось разгадать с помощью дешифрования. Однако в истории, поведанной Уинтерботэмом, было много пробелов и неточностей. В частности, Уинтерботэм даже не упомянул о событиях, описанных годом ранее в книге Густава Бертрана, а изложил другую, английскую версию, согласно которой «Энигма» была взломана исключительно благодаря усилиям англичан. Польским и французским дешифровальщикам в «Операции „Ультра“» отводилась второстепенная роль.
В военной истории Англии трудно отыскать факты, сравнимые с событиями вокруг «Энигмы» как по степени секретности, так и по продолжительности во времени. Черчилль, после Первой мировой войны пространно написавший о роли дешифрования в достижении победы над Германией, обошел «Энигму» молчанием в своих мемуарах о Второй мировой войне. Его примеру последовали многие другие английские политики и военные. Этот обет молчания был нарушен лишь 12 января 1978 года, когда министр иностранных дел Англии сделал официальное заявление. Оно касалось тех, кто во время Второй мировой войны работал в Блетчли-Парке. Отныне люди, занимавшиеся взломом «Энигмы», могли открыто заявить, что они участвовали в этой операции. Однако им по-прежнему запрещалось раскрывать технические подробности своей работы.
После победы над Германией популярным времяпрепровождением английских военных стала охота за «Энигмами». Наградой за добытую целой и невредимой немецкую шифровальную машину был внеочередной отпуск. Найденные «Энигмы» англичане по немалой цене сбывали другим странам. Даже в конце 70-х годов XX века сотни этих шифраторов все еще использовались по всему миру. Известие о том, что «Энигма» поддается взлому, не могло не разочаровать тех союзников Англии, которые приобрели эту шифровальную аппаратуру. Одновременно английское правительство не желало, чтобы английские дешифровальщики публично признались, что взломать «Энигму» было бы нельзя, используйся она правильно. Успешное чтение немецких шифровок в ходе Второй мировой войны полностью зависело от качества перехвата, от знания стандартных языковых оборотов в перехватываемых сообщениях и от ошибок немецких связистов.
Подытоживая сказанное об «Энигме», можно выделить несколько основных причин, обусловивших успех английских дешифровальщиков.
Во-первых, на всем протяжении Второй мировой войны немцы в основном использовали единственную шифровальную машину. Это означало, что англичане могли сосредоточить свои усилия на одном, главном направлении. Отсюда также следует, что английские дешифровальщики располагали очень большим объемом шифрованной переписки противника, несомненно облегчавшей им работу над взломом «Энигмы».
Во-вторых, англичанам была известна схема «Энигмы». Эта шифровальная машина поступила в свободную продажу еще в середине 20-х годов. И хотя впоследствии была неоднократно модифицирована с целью повышения стойкости, а также несмотря на то что разные военные ведомства и спецслужбы Германии оснащались различными модификациями «Энигмы», англичане всегда успевали вовремя составить представление как о ее схеме в любой модификации, так и о применявшихся немцами процедурах шифрования сообщений.
В-третьих, по собственной беспечности или неосторожности немцы зачастую способствовали успешному решению задач, стоявших перед английскими дешифровальщиками.
В-четвертых, для дешифровальной работы англичанам удалось привлечь наиболее способных и интеллектуально развитых людей. При этом квалифицированные кадры были сконцентрированы в одном месте — в дешифровальном центре в Блетчли-Парке.
В-пятых, для автоматизации и ускорения дешифровальной работы англичане активно применяли электромеханические устройства, позволявшие значительно повысить скорость подбора ключевых установок для «Энигмы».
И наконец, последнее: англичанам очень везло. Список подарков судьбы, без которых их успехи не были бы столь впечатляющими, можно продолжать довольно долго.
Итак, в 70-е годы XX века была предана гласности одна из наиболее тщательно скрываемых тайн Второй мировой войны. Спустя тридцать лет после ее окончания широкая публика узнала о том, что генерал Эйзенхауэр считал, что именно «Ультра» внесла «решающий вклад в победу», а Черчилль не мог на нее нарадоваться и полагал, что «Ультра» — это то, «чем мы выиграли войну».
Чтобы понять истинное значение беспрецедентного во всей военной истории проникновения в замыслы противника, которое имело место в годы Второй мировой войны благодаря взлому «Энигмы», потребовалось время. Восторженные оценки, появившиеся после вынужденного тридцатилетнего молчания, мешали трезво оценить значение «Ультра». Действительно ли роль «Ультра» в достижении победы была столь значительна? Если английские и американские генералы, превозносимые за блестящее проведение военных кампаний, знали заранее о планах противника, то не уменьшает ли это блеск их побед? И еще вопрос: неужели немцы так и не узнали о том, что их шифровки читаются врагом?
Сейчас со всей определенностью можно сказать, что во Второй мировой войне «Ультра» не сыграла той роли, которую ей пытаются приписать. Только от пяти до десяти процентов дешифровок «Энигмы», отосланных на места ведения боевых действий, были использованы в деле. Никаких сведений «Ультра» впрямую не поступало ниже уровня командования английской армией. Ее нижние эшелоны получали эту информацию лишь косвенно — в виде оперативного приказа. По материалам «Ультра», содержавшим данные о передвижениях немецких танков или кораблей, запрещалось немедленно начинать боевые действия. Сначала приходилось проводить наблюдение с воздуха, причем в такой открытой форме, что немцы при всем желании не могли его не заметить, и только после этого наносить огневой удар по вражеским танкам или кораблям.
Английское верховное командование иногда не могло взять в толк, почему подчиненные офицеры с таким нежеланием выполняют его распоряжения. Генерал Лукас, командовавший корпусом при высадке англо-американского десанта в Нормандии, не имел прямого доступа к материалам «Ультра», но его непосредственные начальники знали, что немцы не смогут оказать серьезного сопротивления Лукасу, если он решит пойти в глубь побережья. Однако начальники не имели права прямо сказать об этом своему генералу. Они принуждали его атаковать, но их оптимизм выглядел фальшиво при сопоставлении с имевшимися у самого Лукаса данными. Поэтому Лукас проявил осторожность и остался на занятых позициях. Немцы собрали все силы и задержали высадившиеся на побережье войска. Лукас, вскоре освобожденный от командования за проявленную нерешительность, записал в своем дневнике: «Похоже, всем были известны намерения немцев, кроме меня». Справедливое замечание.
С другой стороны, существовала опасность, что распространение слишком большого количества материалов «Ультра» будет контрпродуктивно. «Ультра» не могла подменить кропотливую работу со всеми имеющимися данными и превратить посредственного командира в военного гения. Командирам на местах по-прежнему приходилось разрабатывать детальные планы операций, стимулировать активность подчиненных и приспосабливаться к менявшимся условиям. А начальство, свободное от всей этой рутины, считало себя вправе не только давать советы, но и убирать непослушных. Так случилось с двумя отличными английскими генералами, которых Черчилль в начале африканской кампании отстранил от должности, полагая, что благодаря «Ультра» знал о немцах столько же, сколько знали генералы, и поэтому счел их действия неверными.