Страница 43 из 72
С самого начала своего пребывания в Блетчли-Парке Гуд сдружился с Александером, однако наладить хорошие отношения с Тьюрингом оказалось не так-то просто. В первую же ночную смену Тьюринг застал Гуда спящим на полу. Поначалу Тьюринг решил, что Гуд заболел. Но разбуженный Гуд простодушно объяснил, что устал и прилег отдохнуть. После этого Тьюринг несколько дней не разговаривал с Гудом и немедленно покидал комнату, если в нее заходил Гуд. Тьюринг изменил свое отношение к Гуду только тогда, когда тот придумал, как ускорить бенберийский метод вскрытия ключевых установок для военно-морской «Энигмы», не снижая его эффективности. А некоторое время спустя Гуд завоевал уважение Тьюринга тем, что сделал открытие, мимо которого прошли все сотрудники Блетчли-Парка, включая самого Тьюринга.
В одну из ночных смен, когда делать было особенно нечего, Гуд еще раз проанализировал немецкую индикаторную систему. В соответствии с инструкцией немецкие шифровальщики должны были дополнять триграммы, которые брали из книги триграмм, случайно выбранными буквами. Гуд засомневался в том, насколько случайно выбирались эти буквы. Изучив прочитанные немецкие шифровки, он выяснил, что некоторые буквы использовались чаще, чем остальные. Метод, придуманный Гудом для определения таблицы биграмм, которая использовалась немцами для выработки индикаторов, был очень похож на метод, предложенный ранее Джоан Кларк. Надо было отыскать таблицу биграмм, которая трансформировала индикаторы из перехваченных немецких шифровок так, что частота встречаемости наиболее популярных букв-пустышек была максимальной. Когда Гуд поделился сделанным открытием с Тьюрингом, тот смущенно пробормотал: «А я считал, что уже испробовал этот метод».
Нежелание Гуда продолжать работу, если никак не удавалось добиться положительного результата, сослужило ему хорошую службу, когда он безуспешно бился над чтением немецких сообщений, зашифрованных при помощи так называемых «офицерских» ключевых установок. Эти установки применялись для предварительного шифрования особо важных сообщений, которые затем подлежали шифрованию с использованием действующих ключевых установок, находившихся в распоряжении всех операторов военно-морской «Энигмы». Утомившийся Гуд по обыкновению устроился на полу и заснул мертвым сном. Ему приснилось, что, вопреки обыкновению, немцы поменяли очередность использования ключевых установок: сначала были применены обычные ключевые установки и только потом «офицерские». Проснувшись, Гуд проверил эту гипотезу, и она подтвердилась.
29 ноября 1941 года немцы осуществили замену биграммных таблиц. Последний раз они это делали в середине июня 1941 года. В результате, не зная биграммных таблиц, английские криптоаналитики не могли больше пользоваться бенберийским методом. Однако это отнюдь не означало, что положение стало безнадежным и чтение немецких шифровок полностью прекратится. В распоряжении англичан было полтора десятка «Бомб», на которых с помощью «подстрочников» можно было вскрывать ключевые установки для «Энигмы». Чтобы применить бенберийский метод, требовалось перехватить и рассортировать около трех сотен шифровок противника. «Бомба» же срабатывала, как только в Блетчли-Парке удавалось идентифицировать хотя бы одну немецкую шифровку, содержащую известный «подстрочник». Правда, затем необходимо было перебрать все 336 вариантов порядка следования дисков в «Энигме», а после применения бенберийского метода оставалось проверить меньше сотни таких вариантов.
Сотрудники секции № 8, работавшие над взломом военно-морской «Энигмы», решили реконструировать новые таблицы биграмм, используя те же методы, которые практиковали после захвата немецкого траулера «Краб» в начале марта 1941 года. В декабре 1941 года английское адмиралтейство разработало планы проведения двух специальных операций у побережья Норвегии. Захват ключевых установок для «Энигмы» не фигурировал в числе главных целей этих операции. Тем не менее нескольким офицерам из Центра оперативной разведки адмиралтейства было приказано принять в них участие, чтобы оказать посильную помощь сотрудникам дешифровального центра.
Первой и более важной операции англичане дали кодовое название «Браслет». В ходе операции предполагалось высадить четыре десантных отряда на Лофотенских островах. Там они должны были закрепиться на пару месяцев, чтобы прервать связь между Лофотенскими островами и немецкими войсками на севере Норвегии. Второй операции было присвоено кодовое наименование «Лучник». При ее проведении планировалось атаковать две немецкие военно-морские базы, расположенные на островах у юго-западного побережья Норвегии.
По мнению сотрудника английского дешифровального центра Алана Бэкона, именно операция «Лучник» имела наилучшие шансы захватить секретные документы, имевшие отношение к «Энигме». Бэкон оказал существенную помощь адмиралтейству при планировании этой операции. 18 декабря он направил в адмиралтейство докладную записку, в которой перечислил несколько потенциальных целей для атаки в ходе операции «Лучник».
О них Бэкон узнал из разведывательного отчета, подготовленного сотрудниками ЦОР на основе информации, которая была получена от норвежского рыбака Джона Сигурдсона. Бэкон предложил захватить четыре немецких патрульных корабля, которые обычно сопровождали грузовые караваны, следовавшие вдоль норвежского побережья.
24 декабря от берегов Англии отошел и взял курс на Норвегию эсминец «Неторопливый» с Бэконом на борту. Ранним утром 27 декабря «Неторопливый» подошел к норвежскому побережью вместе с пятью другими английскими военными кораблями и транспортными судами с десантниками на борту. Зайдя в фьорд, указанный Сигурдсоном, моряки на «Неторопливом» заметили у берега четыре немецких патрульных корабля, покинутых своими экипажами. Бэкон в сопровождении вооруженной охраны обыскал все корабли и на одном из них нашел ключевые установки и таблицы биграмм для «Энигмы», а на другом — пять дисков к ней. Капитан «Неторопливого» поинтересовался у возвратившегося Бэкона, нашел ли он что-нибудь интересное. Бэкон равнодушно ответил, что ему удалось отыскать лишь несколько топографических карт.
Высадка английского десанта была в самом разгаре, когда шанс захватить секретные документы по «Энигме» представился капитану английского эсминца «Оффа» Аластеру Эвингу. Впередсмотрящий на «Оффе» заметил немецкий траулер «Гром». Когда «Оффа» после короткой погони догнал вражеский траулер, команда уже успела покинуть его. Эвингу потребовалось два часа, чтобы высадить на неуправляемый «Гром» призовую команду. Переправить на «Оффу» документы и «Энигму», найденные на борту «Грома», тоже оказалось весьма непросто. Между двумя кораблями был переброшен трос, к которому привязали мешок с трофеями. Но как только мешок отправился в путешествие с «Грома» на «Оффу», трос лопнул и мешок вместе со всем содержимым утонул в море. Тем не менее, к счастью для англичан, в злополучный мешок поместилось далеко не все, найденное на «Громе». Экземпляр «Энигмы» и таблицы биграмм в целости и сохранности перекочевали на «Оффу» вместе с вернувшимися моряками из призовой команды. В 15.00 операция «Лучник» успешно завершилась.
Спустя 32 часа после операции «Лучник» началась другая военно-морская операция англичан в Норвегии — «Браслет». И хотя закрепиться на Лофотенских островах не удалось, в том, что касалось «Энигмы», эта операция оказалась не менее результативной. Когда английский крейсер «Аретуза» в сопровождении более дюжины эсминцев, сторожевых кораблей и минных тральщиков приближался к побережью Норвегии, с его борта был замечен немецкий траулер «Гриф». На перехват «Грифа» был выслан эсминец «Ашанти». Заметив приближающийся вражеский корабль, немцы в панике начали прыгать за борт. Капитан «Ашанти» Дик Онслоу, ошибочно предположив, что экипаж «Грифа» решил подорвать и затопить свое судно, приказал открыть огонь. Через минуту, поняв, что на самом деле произошло, Онслоу распорядился прекратить стрельбу. Один из выпущенных с «Ашанти» снарядов прошел навылет через радиорубку «Грифа» и так напугал немецкого радиста, что тот прыгнул за борт, забыв даже послать сигнал о том, что «Гром» атакован противником.