Обманутая

Лаура изо всех сил старалась сохранять ясную голову, хотя больше всего на свете ей хотелось свернуться клубком и плакать. Она понимала, что у нее есть два возможных пути. Первый шаг она предприняла на следующий же день после того, как узнала о замораживании счетов, — по совету Дафны она открыла банковский счет на собственное имя, куда стали поступать ежедневные доходы от «Вишен». Второй путь заключался в получении ссуды на покрытие расходов, пока Дафне не удастся убедить федерального судью в том, что половина сбережений Фрая принадлежит его жене. Лауре очень не хотелось выпрашивать ссуду, но ничего другого не оставалось.

Поискам ссуды предшествовала большая подготовительная работа. Лаура часами сидела за компьютером в «Вишнях», подсчитывая, сколько ей потребуется денег, чтобы нормально вести дело, а потом вычитая из этой суммы ориентировочную еженедельную выручку ресторана. Потом она засела в кабинете Джеффа, роясь в его записях и пытаясь определить, сколько ей потребуется на домашние расходы. Сложив все полученные цифры, она еще несколько дней медлила, уповая на внезапное появление Джеффа, которое избавит ее от необходимости просить подаяние. Но наконец она поняла, что если он и появится, наложенный арест на их доходы не позволит ей оплатить даже самое необходимое. Поэтому она обуздала свою гордость и отправилась просить ссуду.

Прежде всего она пошла в банк, в котором открыла свой собственный счет, но банковский служащий объяснил ей, что банк у них маленький и не может предоставить такую ссуду.

Лаура приняла это объяснение. Конечно, она чувствовала себя униженной, но основание для отказа было вполне веским. К тому же в городе были и другие банки. Она поспешно отправилась в другой банк, более крупный, но служащий, распоряжавшийся ссудами, был так же вежлив в своем отказе.

— Прошу прощения, миссис Фрай, — ответил он, разглядывая заполненный ею бланк, — но о ссуде не может быть и речи. Вы некредитоспособны.

— Прошу прощения?

— Только ваш муж обладал правом подписи по ссудам, закладным и кредитным картам. Следовательно, вы не являетесь кредитоспособным лицом, вследствие чего я не могу предоставить вам ссуду.

— Но у меня есть свое собственное дело, — ответила Лаура, как ей казалось, абсолютно логично. — Вы же знаете. Я уверена, что вы бывали в «Вишнях». Ресторан приносит стабильный доход.

— Да. Но вы не являетесь кредитоспособным лицом.

Лауру охватило отчаяние. Отказ в ссуде, в которой она так нуждалась, казался ей такой же несправедливостью, как и правительственное распоряжение об аресте счетов.

— Я полагала, что ваш банк сможет пойти навстречу деловой женщине, коренной жительнице этого города.

— Мы бы сделали это, если бы могли. Но существуют определенные правила. Единственное, что я могу вам предложить — это заполнить кредитную карту на ваше собственное имя. Тогда через некоторое время мы сможем вернуться к этому разговору.

«Через некоторое время» не устраивало Лауру. Ей нужны были деньги к концу месяца. Изо всех сил стараясь справиться с отчаянием, она посчитала, что упрямство клерка объясняется узостью провинциального мышления, и направилась в следующий банк. Этот банк имел филиалы по всему штату. Она надеялась, что его служащие обладают более широкими взглядами.

Казалось, судьба шла ей навстречу, клерком по ссудам оказалась женщина. Уверенная, что женщина скорее поймет, что ей довелось пережить и в каких стесненных обстоятельствах она оказалась, Лаура заполнила бланк и подала его вместе с расчетами, подготовить которые ей стоило таких трудов. Но женщина оказалась не лучше мужчин.

— Мне очень жаль, миссис Фрай, — промолвила она, с сожалением глядя в документы Лауры, — но при сложившихся обстоятельствах я не имею права утвердить выдачу ссуды таких размеров. У вас нет материального обеспечения. Правительство наложило арест на все источники ваших доходов.

Это был неожиданный поворот. Будучи новичком в подобном деле, Лаура не подумала об этом. А когда подумала, то этот аргумент показался ей таким же несправедливым, как предыдущее утверждение о ее некредитоспособности.

— Но у меня преуспевающий ресторан.

— Да, но за ним абсолютно ничего не стоит. Здание заложено, и вы до сих пор выплачиваете ссуду за его внутреннюю отделку.

— Но дело само по себе имеет стоимость.

— Практически нет, — так же вежливо, но решительно ответила ей женщина. — Все дело — это вы и ваш персонал. Если в один прекрасный день вы закроетесь и исчезнете, банк никак не сможет компенсировать выданную вам ссуду.

Лаура понимала, что та имела в виду, но к ее ресторану это не имело никакого отношения.

— Ресторан — мой единственный источник дохода. Это единственный способ обеспечить моих детей. Поверьте мне, я не собираюсь ни закрывать дело, ни исчезать.

Но Джефф ведь сделал это — напомнил ей неловкий взгляд женщины. Лаура была его женой. Следовательно, она не внушала доверия.

— Вы считаете меня виновной, потому что я жена Джеффа? — с изумленным видом спросила она. — Мне не доверяют из-за обвинений, выдвинутых против моего мужа? Но это несправедливо! Я не Джефф, я это я. У меня есть свое дело и хорошая репутация в округе. Спросите кого угодно.

— Я знаю это, миссис Фрай, — ответила служащая. Она была ровесницей Лауры, на ее пальце поблескивало обручальное кольцо, а на столе стояли фотографии двух подростков. Лаура была уверена, что та сможет войти в ее положение, но этого не произошло. Она играла за другую команду, команду соперников.

— Я знаю ваше дело и мне известна ваша репутация — вы правы, она прекрасная. Но вы должны понять сомнительное положение, в котором оказался банк. Со спадом экономики мы потеряли огромные суммы денег на ссудах. Бизнес сворачивается. Производители терпят банкротства. Мы должны проявлять осторожность.

Лаура пыталась сохранять рассудительность и спокойствие.

— Я ведь не прошу учредительную ссуду. Я прошу лишь кредит для поддержания своего дела, пока я не получу свои собственные деньги, находящиеся под арестом, и тогда я смогу уплатить любой процент по кредитной ставке. Я не прошу ни о каком снисхождении.

— Сейчас мы не можем дать вам ссуду, — покачала головой женщина. — Простите.

Лаура побывала еще в трех банках, где с некоторыми вариациями ей повторили то же самое. С трудом сдерживая охватившую ее к концу дня панику, она остановилась у офиса «Фарро и Фрай», чтобы поговорить с Дэвидом.

Это был решительный шаг. Лаура не была в фирме с вечера исчезновения Джеффа, когда она заехала сюда в поисках его, и, будь у нее выбор, она бы ни за что не стала заходить в офис. Фирма принадлежала Джеффу, только Джеффа в ней теперь не было. Ей было неловко видеть людей, с которыми он работал, которых она не раз принимала у себя дома и которые когда-то испытывали к Джеффу уважение. Но это было еще до того, как Джефф сбежал с пятьюдесятью тысячами наличных и Служба внутренних доходов предъявила ему обвинение в присвоении суммы, в десять раз превосходившей взятые им деньги, а «Сан» развернула свою кампанию травли. Лаура не знала, что теперь коллеги Джеффа думали о нем и что они думали о ней.

Но она была в отчаянном положении. Мысль о возвращении домой без проблеска надежды была страшнее, чем осуждающие взоры преданных Джеффом коллег. К тому же Дэвид ежедневно заезжал к ней или звонил, проявляя крайнюю предупредительность. «Только скажи, если я чем-нибудь могу помочь. Только свистни, если тебе что-нибудь потребуется». И она решилась зайти к нему. Ей нужен был спаситель, и как можно быстрее.

Дэвид сидел за столом, заваленном бумагами, когда она появилась в дверях его кабинета, и на его лице не отразилось никакой радости при виде ее. Впрочем, пока он вставал, вводил ее в кабинет, усаживал в кресло и закрывал дверь, выражение неудовольствия исчезло с его лица.

— Не ожидал увидеть тебя здесь. — Он обнял Лауру за плечи и прижал к себе. — Как у тебя дела? — добавил он, нагнув к ней темноволосую голову.