Обманутая

Он выглядел совсем иначе. Единственное, что она узнала, — это пальто, надетое на нем. Его джинсы были узкими и изношенными, совсем не того фасона, который он предпочитал раньше, рабочие ботинки были обтерты, чего он никогда не допустил бы раньше, если, конечно, представить, что они вообще могли у него быть. Но больше всего изменилось лицо. Волосы стали длинными и гораздо более темными по сравнению с тем, что она помнила, они опускались вниз до плеч, соединяясь с порослью на скулах и верхней губе, закрывая большую часть его лица.

Он поразительно напоминал Кристиана, каким тот был много лет назад, что удивило Лауру, так как она никогда прежде не замечала сходства между братьями. Казалось, они поменялись ролями, и Джефф стал отщепенцем, каким всегда был Кристиан. Однако, если нонконформизм Кристиана восхищал ее — то же самое качество Джеффа оставило ее равнодушной. Он стал для нее чужим человеком. Они были женаты двадцать лет; он отсутствовал почти четыре месяца; она неоднократно представляла его себе мертвым и теперь лишь испытывала облегчение оттого, что он жив, но не сделала ни одного движения ему навстречу. Ей не хотелось прикасаться к нему. Она не знала того человека, которым он стал.

— Джефф, — кивнул Кристиан.

— Спасибо, что пришел, — откликнулся Джефф. Лунный свет отблескивал на его очках, когда он повернулся к Лауре.

— Ты хорошо выглядишь, Джефф.

— Ты тоже. Как вы тут?

В голове у нее завертелась дюжина вариантов ответа, каждый из которых отражал бы ее гнев и обиду, которые она до сих пор ощущала. Но он позвонил и пришел, и она была благодарна за это. Поэтому она просто ответила:

— Все в порядке.

Он кивнул и перевел взгляд на могилу Лидии.

— Мне очень жаль, что это случилось. Боюсь, я поспособствовал этому.

Лаура не ответила: она не хотела избавлять его от чувства вины, которое он испытывал.

— Как ты узнал? — спросил Кристиан.

— В газете была статья.

— В какой газете?

Джефф, не мигая, посмотрел ему в глаза:

— Если я скажу тебе, игра будет окончена.

— Это не игра, — не успев остановить себя, проговорила Лаура, а потом ей вдруг не захотелось молчать. И все мучения прошедших месяцев выплеснулись наружу. — Ты заставил нас пройти сквозь ад. Сначала мы боялись за тебя, когда ты исчез. Мы думали, ты ранен или убит. А потом на сцене появились правительственные служащие со своими обвинениями, наши деньги были заморожены, и газеты начали свою кампанию, — ты читал о Скотте? Ты знаешь, что ему пришлось пережить?

— Да.

— Ты понимаешь, что с ним это произошло только потому, что против тебя были выдвинуты обвинения?

— Да.

Лаура никогда не была вспыльчивой, но в этот момент ей захотелось ударить Джеффа и бить его снова и снова за всю ту боль, которую он причинил им.

— За что, Джефф? — вскричала она. — Зачем ты все это сделал? Во имя чего ты разрушил нашу жизнь?

Он ответил не сразу. Лицо его было печально в лучах мартовской луны.

— Я хотел… мне нужно было… что-то сделать. Я устал от постоянного повиновения. Я хотел быть лидером.

— При помощи кражи?

Он дернулся, но это было еле заметное движение.

— Это было испытанием. Когда все получилось, я вошел в раж. А когда я понял, чего могу добиться при помощи денег, у меня закружилась голова. Ты заметен, когда у тебя есть деньги. Люди начинают обращать на тебя внимание. Ты приобретаешь важность. Мне было приятно, что у нас такой дом, и ресторан, и эта машина.

— А как насчет дома в Холиоке? — спросила Лаура.

Джефф снова кинул взгляд на могилу Лидии, и вид у него на мгновение стал как у провинившегося мальчика.

— Это было больнее всего, — сказала Лаура. — Я старалась быть хорошей женой. Я старалась быть привлекательной женой. Это из-за меня? Или из-за тебя?

— К тебе это не имеет никакого отношения, — не глядя на нее, ответил Джефф. — Просто ты не подходила мне. Ты была слишком хорошей. У тебя были ответы на все вопросы. Рядом с тобой я ощущал себя пигмеем.

— Я старалась, чтобы это было не так.

— Я знаю, но от этого мне становилось еще хуже. Ты думала, что тебе удастся всех обмануть, но тебе не удалось. Все знали об истинном положении вещей. И я знал. Это было унизительно.

— И ты решил отплатить мне, унизив меня?

— Нет, дело совсем не в этом. Я просто хотел ощутить себя мужчиной.

— И ты ощутил?

— Да, — поколебавшись с минуту, ответил Джефф.

Это признание причинило Лауре такую боль, какой она совсем не ожидала.

— Надо было развестись со мной. Лучше бы ты сделал это, чем заводить роман за моей спиной.

— Ты бы не дала мне развод, — возразил Джефф. — Ты считала, что у нас прекрасный брак. Полагала, что у нас замечательная жизнь. Скажи я, что чувствую себя несчастным, ты взялась бы устраивать мое счастье. Ты бы поставила себе цель все устроить. Ты всегда ощущала уверенность в том, что все можешь сделать как надо. Тебе все было по плечу, Лаура. Для тебя не существовало непреодолимых высот. Ты — абсолютно компетентна во всем. Для простых смертных это оказывается тяжелым бременем.

— Я тоже простая смертная, — откликнулась Лаура, ощущая полную уверенность в этом. — У меня есть свои недостатки. Один из них, как оказалось, слепота. Теперь я это знаю. Я не видела того, что тебе плохо. Но если бы ты сказал мне, я могла бы измениться.

Джефф закачал головой еще прежде, чем она успела договорить.

— Ты такая, какая есть. Если бы ты стала меняться, приспосабливаясь ко мне, ты стала бы ущербной, а это тоже было бы неправильно. Все дело в том, что мы оказались неподходящей парой.

— У нас был крепкий брак в течение двадцати лет, — возразила Лаура. Она так старалась сделать его таким, что сейчас не была готова признаться, что все ее усилия были потрачены впустую.

— Крепкий не означает здоровый. И я тебе так же не подходил, как и ты мне. Тебе нужен был более сильный мужчина, кто-нибудь вроде Кристиана. — Джефф посмотрел на брата: — Ты был знаком с ней до меня. Ты должен был взять ее себе.

— Я знаю, — откликнулся Кристиан.

— Почему ты этого не сделал?

— Я не был готов к оседлой жизни.

— А сейчас?

— А сейчас да. Пора уже, как ты думаешь?

— Ты хочешь ее?

— Извини, Джефф, но это не твое дело — хочет он меня или нет, — подняла руку Лаура.

— Нет, мое. Я исчезну с более спокойной душой, если буду знать, что ты останешься с ним.

— А о том, чтобы остаться, ты не подумываешь? — спросил Кристиан.

Джефф покачал головой.

— А куда ты отправишься? — предпринял еще одну попытку Кристиан.

— У меня есть место.

— А что ты будешь делать?

— Ты не поверишь, если я скажу тебе.

— Попытайся.

Но Джефф снова покачал головой.

— А как насчет обвинений, предъявленных тебе? — спросила Лаура.

— Пусть висят. С ними ничего не будет, если меня никогда не найдут.

— Твои деньги останутся под арестом.

— Но ты же получила свою долю. Этого достаточно.

Лаура задумалась над тем, откуда ему известно о решении суда. Насколько она знала, газеты об этом не писали.

— А как насчет Дебры и Скотта?

— Я скучаю по ним.

— Но ты не вернешься?

— Я не могу.

Лаура гневно указала пальцем по направлению дома, где мирно спала Дебра, не догадываясь об отсутствии Лауры.

— Так мне им и передать, что ты не можешь? Скотт сердится, а Дебра обижена. Они не понимают, как отец, который, казалось бы, должен любить своих детей, может бросить их так, как это сделал ты.

Джефф глубоко вздохнул, потом у него изо рта вылетело светлое облачко пара, и он отвернулся.

— Если бы я знал, что случится, возможно, я бы поступил иначе, — поджав губы и помолчав с минуту, заметил он. — Но теперь остается только принимать то, что есть. Насколько я понимаю, мое возвращение только усугубит положение вещей.

— А где ты будешь?

Джефф грустно улыбнулся и покачал головой.

— Если кто-нибудь из детей заболеет? Как мне с тобой связаться?