Давай не поженимся!

– В случае чего! – проворчал эскулап, вытаскивая бланк рецепта. – Он вам нужен, этот случай чего?

– Нет, конечно.

– Тогда так. Зинаида Пафнутьевна! – позвал он домоправительницу.

– Бегу! – Дверь распахнулась. – Да, слушаю.

– Слушайте и запоминайте. Ближайшую неделю вам следует готовить только диетические блюда с минимальным содержанием соли. Ничего спиртного, даже пива. Хотелось бы порекомендовать полный покой, но это, как я понимаю, нереально? – Верник вопросительно посмотрел на пациента. Тот развел руками и кивнул. – Ну конечно, бизнес и все такое. Но сегодня! – Доктор повысил голос и поднял указательный палец. – Сегодня чтобы никаких звонков, встреч, переговоров, разборок и прочей чепухи. Постельный режим, диетические блюда, здоровый сон. Ничего острого и соленого, никаких триллеров по телевизору, лучше книжку почитайте, классику. И, разумеется, никакого секса! Зинаида Пафнутьевна, на сегодня вы – главная, а господин Пименов должен вас во всем слушаться. Заберите его телефоны, будут звонить – не зовите. А еще лучше – отключить, причем все. Если ктото явится в гости, пусть даже нынешняя пассия – не пускать. Вам все ясно?

– Мне – да, – улыбнулась Зинаида. – Главное, чтобы Мартин слушался.

– А не будет слушаться – снова вызовите меня, и мы его к кровати привяжем. Правда, тогда придется в утку писать…

– Вот еще, птицу мучить, – буркнул Мартин. – Не надо утку, я все понял.

– Точно? Бузить не будете?

– Нет.

– Вот и замечательно. И запомните – никаких женщин!

– Тут, кстати, Линда звонила, – улыбнулась Пафнутьевна.

– Только ее не хватало! – простонал Мартин, откидываясь на подушку.

– Я так и поняла. Хотя девушка очень рассердилась и тоже пообещала меня уволить.

– Да пошла она!

– Правильное решение, – одобрительно кивнул Верник, закрывая саквояж. – Если что – звоните.

ГЛАВА 9

Мартин с удовольствием отдал своей домоправительнице все телефоны и погрузился в роль узника, словно в наполненную ароматной пеной ванну. Пусть всего на полдня, но – никаких проблем, забот, разговоров и разборок! В том, что Пафнутьевна безупречно сыграет роль цербера, он не сомневался ни секунды. Зинаида за несколько лет службы у Пименова стала, по сути, его семьей. Ближе у молодого олигарха никого не было – сестры и брат не в счет. В их отношении к старшему тепла не было никогда, родство ценилось только с точки зрения выгоды. А эта точка зрения никогда не была чистой и светлой. Как, впрочем, и устойчивой. Скользкая она и грязносерая, как подмерзшая осенняя лужа.

Казалось бы – и домработница услужлива и внимательна только благодаря весьма вкусной зарплате, боится такое выгодное местечко потерять. Но Мартин чувствовал совершенно искреннюю привязанность Пафнутьевны, относившейся теперь к своему подопечному, словно к младшему, немного бестолковому, капризному, но все равно любимому брату.

И знал – ради его здоровья и покоя Зинаида выдержит любой натиск.

Переданные на попечение домоправительницы телефоны поначалу капризно голосили, желая вернуться к папе в ручки. Но вскоре трезвон прекратился, скорее всего, Пафнутьевна простонапросто отключила скандалистов.

Мартин с удовольствием нежился в пене постельного режима. Вот так, без нервотрепки и бесконечных проблем, с детективом в обнимку, он не кайфовал уже… уже… Мда, если честно, он вообще никогда еще не позволял себе проваляться целый день в постели, забив на все и всех.

Единственным минусом была пропаренная, несоленая, абсолютно безвкусная еда, которую Зинаида приготовила по рекомендации врача.

– А как же обещанная соляночка? – жалобно занудил он, когда домоправительница вкатила в его комнату тележку с диетической, тошнотворно полезной пищей.

– В холодильнике, – невозмутимо произнесла Пафнутьевна, выставляя на специальный кроватный столик тарелки с подозрительным зеленым пюре и чемто невнятносерым. – Вам ведь нельзя пока ни жирного, ни соленого, кушайте вот это.

– А это что? – Мартин с сомнением принюхался к серозеленой пище. – Фрикассе из сои? Тушеная в молоке плесень с сыра?

– Считайте, что я поаплодировала вашему остроумию, – усмехнулась Зинаида. – Это – суфле из телятины, приготовленное на пару, и пюре из брокколи.

– Терпеть не могу брокколи, – проворчал Мартин, расковыривая вилкой суфле. – Фу, гадость какая! Телятина, говорите? Да это отварной картон!

– Можно подумать, что вы пробовали когдалибо отварной картон.

– Ну, колбасу, сделанную из чегото подобного, в детстве я ел. И в студенческие годы тоже. Зинаидочка! – старательно захныкал Мартин. – Ну хоть маленькую баночку пива принесите! Иначе не справлюсь, не глотается!

– Никакого пива, только зеленый чай, как раз заварился.

– Ох, нет!

– Ох, да. Мартин, не капризничайте, доктор велел меня слушаться!

– Но без фанатизма!

Ответить домоправительница не успела: в дверь требовательно, можно сказать – нагло, позвонили.

– Это еще кто? – нахмурилась Зинаида. – Я же предупредила консьержа – никого не пускать, даже президента. Может, из соседей кто?

– С каких это пор соседи так трезвонят? Если только мы их не залили, конечно. Зинаида, мы никого не залили? Черт, что же они так кнопку звонка давят? – страдальчески поморщился Мартин.

– Ну, я сейчас комуто мозги вправлю! – разозлилась домоправительница. – Никак человека в покое оставить не могут!

Она выбежала из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. Через мгновение гвалт звонка прекратился, родив гвалт голосов в холле. Разобрать, что там происходит, не получалось, звукоизоляция в квартире была отличной, Мартин лично проследил за этим – зависеть от ритма жизни соседей он не желал.

Ладно, Пафнутьевна справится с любой напастью, а ему бы справиться с этой, с серозеленой.

В который раз он пожалел, что так и не завел собаку, все времени не было. А сейчас скормил бы лохматому другу эту гадость, и все путем.

С трудом проглотив очередную порцию здоровой и невкусной пищи, Мартин с грустью констатировал – в данном случае и собака не помогла бы. Нет на свете такого существа, которое по доброй воле и без принуждения в состоянии употребить сей кулинарный изыск в пищу.

Вот в качестве отделочного материала – вполне. Отличная шпаклевка получится из брокколиного пюре. Или броккольего?

Из дебрей лингвистики его выдернула вернувшаяся домоправительница. Судя по раскрасневшемуся лицу и сверкающим глазам, битва была нелегкой. В том, что она, битва, выиграна именно Пафнутьевной, сомнений не было – в квартире снова стало тихо, в спальню никто не ломился.

– Вот молодец! – просияла Зинаида, увидев почти пустые тарелки. – Все и съели под шумок. Сейчас чаю принесу.

– Ничего себе шумок! – хмыкнул Мартин. – У меня тут стены подрагивали, как во время извержения вулкана. Кто там скандалил?

– А опять эта приходила, невеста ваша.

– Что?!! – рассвирепел Пименов. – Да как она… А консьерж куда смотрел?! Все, добьюсь его увольнения!

– Да погодите огнем пыхать, – успокаивающе улыбнулась женщина. – Парень тут ни при чем, я, когда их выпроводила, первым делом вниз позвонила, отчитать хотела. Так оказалось, что через парадный вход они не проходили. Скорее всего, через подземный паркинг пробрались.

– Вот крыса! Так, минуточку, – сообразил наконец Мартин, – а почему вы все время повторяете – они? Альбина что, не одна явилась?

– Не одна, – кивнула домоправительница, – с папенькой своим.

– Степан Петрович? Извиняться за дочь явился?

– Какое там! Нет, он, конечно, своей дочурке рот периодически затыкал, уж больно она материлась, но был очень сердит, очень. Тоже, кстати, сказал, чтобы я подыскивала себе новое место работы. Возмутился, что я их в квартиру не пустила, к вам. И ведь говорю: Мартин Игоревич болен, врач рекомендовал ему полный покой, никаких волнений – как об стенку горох! Все какойто бумагой тряс, грозился!