Страница 2 из 10
– Господи, скверная история!
– Да уж, мы теперь по уши в дерьме. И между прочим, старичок, остались без выступающего на завтрашний вечер.
Сэм уже жалел, что не ушел из конторы ровно в четыре. Крейгу пришлось бы изливать душу перед Сэмом-автоответчиком, тогда как у Сэма-человека было бы больше времени подумать. А он хорошо понимал, что время на раздумья ему понадобится, и очень скоро. Но еще лучше Сэм понимал, что Крейг Джонс не даст на размышление и минуты.
– Да. Похоже, что это так. – Сэм надеялся, что его слова прозвучали философски и с достаточной долей сочувствия. – Прескверная история.
– Разумеется, – подтвердил Крейг и тут же взорвал бомбу. – Но я знаю, ты с радостью заткнешь брешь своим телом и не дашь нашему кораблю пойти ко дну.
– Я? – в ужасе выкрикнул Сэм. – Крейг, ты шутишь! Я и кувырка-то не могу сделать, не говоря уж о сальто…
– На мой взгляд, ты вполне способен порассуждать о важной роли частного бизнеса в жизни нашего городка, – неумолимо продолжил Крейг Джонс. – Второй вариант на выбор – бейсбол. Если и это не устраивает, то тебе остается только снять штаны и потешить аудиторию своим голым задом. Учти, Сэм, я ведь не просто президент ораторского комитета, хотя и это немало. После того как Кенни уехал, а Карл отошел от дел, весь ораторский комитет – это я. Ты должен мне помочь. На завтрашний вечер мне необходим выступающий. Во всем нашем чертовом клубе можно найти лишь полдюжины парней, на которых я могу положиться, и ты один из них.
– Но…
– Ко всему прочему ты единственный, к кому я еще ни разу не обращался в подобной ситуации. Словом, старина, ты избран единогласно.
– Фрэнк Стивенс…
– …уже подменял в прошлом году парня из профсоюза, которого осудили за мошенничество. Как ни крути, Сэм, – очередь твоя. Ты не имеешь права подвести меня. Ты мой должник!
– Но я занимаюсь страхованием! – взвыл Сэм. – Если не выписываю полисы, то продаю фермы! Причем в основном банкам. Любой скажет – во всем свете нет занятия скучнее. Или даже отвратительнее.
– Пустяки, – отмахнулся Крейг, хладнокровно добивая свою жертву. – Сам знаешь, к концу ужина все уже назюзюкаются в стельку. В субботу утром никто и слова из всей твоей речуги не вспомнит. Но в данную минуту мне необходим оратор на завтрашний вечер, и им будешь ты!
Сэм еще вяло поупирался, но Крейг был непреклонен. Все жалобные стенания и доводы Сэма в пух и прах разбивались о его краткие, но веские приказания. Надо. Должен. Придется.
– Ну хорошо, – уступил наконец Сэм. – Хватит! Сдаюсь.
– Вот и умница! – похвалил Крейг, голос его вмиг сделался масленым. – Помни – не больше тридцати минут. На вопросы можно еще минут десять отвести. Если они возникнут, конечно. Впрочем, при желании задницей тоже можешь покрутить. Сомневаюсь, будут ли они в состоянии ее разглядеть, но…
– Хватит, Крейг! – взмолился Сэм. – Это уже чересчур.
– О'кей. Извини! Закрываю поддувало! – Крейг довольно хихикнул.
– Ладно, давай заканчивать. – И Сэм извлек из ящика стола пластинку «Тамс», пилюли от изжоги; ему внезапно показалось, что в ближайшие часов двадцать восемь ему предстоит поглощать их одну за другой. – Сейчас мне по твоей милости придется засесть за эту чертову речь.
– Умница, – похвалил Крейг. – Запомни только – ужин начинается в шесть, а твое выступление назначено на половину восьмого. Что ж, алоха, как говорят у нас на Гавайях. Пока.
– Алоха, Крейг. Сэм положил трубку, задумчиво уставился на телефон. К горлу уже подкатила горечь. Он громко рыгнул. Проклятие, а ведь еще пять минут назад в желудке были тишь да гладь!
И он проглотил первую пилюлю. Господи, сколько их еще будет?
И вот, вместо того чтобы, как планировал ранее, идти в кегельбан, Сэм заперся дома в кабинете – с блокнотом, тремя остро заточенными карандашами, пачкой «Кента» и полудюжиной банок пива «Джолт». Выдернув из розетки телефон, он закурил и хмуро уставился на желтоватую страничку. Пять минут спустя вывел вверху:
МАЛЫЙ БИЗНЕС: ИСТОЧНИК
ЖИЗНЕННОЙ СИЛЫ АМЕРИКИ
Сэм произнес заглавие вслух, и ему понравилось. Может, и не совсем здорово, но недурно, вполне недурно. Не фонтан, конечно, но куда лучше, чем, скажем: «Коммунизм – угроза и опасность». К тому же прав Крейг – в субботу утром большинство членов клуба будут страдать от такого похмелья, что не вспомнят ни слова из его вчерашней речи. Приободрившись, Сэм начал строчить:
«Когда в 1984 году я переехал в Джанкшен-Сити из могучего и процветающего Эймса…»
– «…вот почему сейчас, как и ясным сентябрьским утром 1984 года, я свято убежден, что малый бизнес не просто источник жизненной силы, но и основа процветания Америки, и даже всего Запада». – Сэм замолчал, загасил сигарету в пепельнице на столе своего офиса и выжидательно посмотрел на Наоми Хиггинс.
– Ну как вам?
Наоми была хорошенькая молодая женщина из Провербии, городка, раскинувшегося в каких-то четырех милях к западу от Джанкшен-Сити. Она жила со старенькой мамой в полуразвалившейся хибаре на берегу речушки Провербия-Ривер. Большинство членов «Ротари-клуба» знали Наоми, время от времени предлагая пари на то, какое событие случится раньше – обрушится ее лачуга или протянет ноги старушка-мать. Сэм не был уверен, заключалось ли хоть одно из таких пари на самом деле, но время от времени в чьих-то устах разговоры об этом возникали вновь и вновь.
Окончив колледж бизнеса в Айова-Сити, Наоми не только прекрасно стенографировала, но и быстро расшифровывала свою скоропись. Поскольку никто из женщин в Джанкшен-Сити таким талантом не обладал, немногочисленные бизнесмены буквально разрывали Наоми на части. Вдобавок, что также не вредило делу, у девушки были изумительные ножки. По утрам в будние дни она поочередно работала на пятерых клиентов – четверых мужчин и одну женщину. Среди них были два адвоката, банкир и два торговца недвижимостью. А днем Наоми возвращалась в свою развалюху, ухаживала за матерью и распечатывала надиктованные тексты.
Сэм Пиблс пользовался услугами Наоми по пятницам с десяти утра до полудня, однако сегодня утром он отложил корреспонденцию в сторону – хотя среди писем были такие, на которые требовалось срочно ответить, – и спросил Наоми, не согласится ли она его выслушать.
– Конечно, – кивнула Наоми.
Она немного встревожилась, подумав, не собирается ли Сэм, который одно время приударял за ней, сделать ей предложение. Но как только Сэм пояснил, что от нее всего-навсего требуется прослушать его тексты, Наоми успокоилась и в течение двадцати шести минут слушала речь с неподдельным вниманием.
– Не бойтесь, говорите правду, – потребовал Сэм, не дав ей и рта раскрыть.
– Хорошо, – одобрила Наоми. – Очень интересно.
– Не опасайтесь меня обидеть, – подначивал Сэм. – Выкладывайте все как есть, начистоту.
– Я и говорю. Все вполне нормально. К тому же, когда вы закончите, они уже…
– Наклюкаются и упадут под стол, – перебил Сэм. – Я и сам знаю.
Если поначалу такая перспектива его даже вдохновляла, то теперь немного разочаровывала. Слушая себя, он и сам пришел к выводу, что речь удалась.
– Одно только… – задумчиво начала Наоми.
– Что? – встрепенулся Сэм.
– Текст немного… как бы сказать… Ну, в общем, суховат, – нашлась она.
– Вот как, – огорченно вздохнул Сэм и протер глаза: до часа ночи он не вставал из-за стола, сначала сочиняя речь, а затем исправляя отдельные места.
– Но это легко поправить, – заверила Наоми. – Загляните в библиотеку и возьмите там пару книжек.
У Сэма вновь заныло под ложечкой, и он поспешно схватил пилюли. Только библиотеки ему не хватало! Ради какого-то идиотского выступления в «Ротари-клубе». Он еще ни разу не посещал местную библиотеку и особого желания нарушать свою традицию не испытывал. Однако Наоми слушала с таким вниманием, так старалась помочь, что с его стороны будет невежливым хотя бы не выслушать девушку.