Страница 4 из 18
- Нет, сам же знаешь, что нельзя. Зубы я ему, конечно, заговаривал, но только иносказательно.
- А артефакт-переводчик у меня так во рту и остался, - вспомнил Боня. - Кажется я в шпионов доигрался...
Тут снова раздался голос Хаурбана: - Давай-ка попробуем их подавить. Врубаю полную мощность!
И тут Боня вырубился...
...
Сознание возвращалось постепенно и отдельными фрагментами. Вроде, и мелькнуло что-то, а где и как - не поймешь. Наконец, Боня стал что-то соображать и приоткрыл глаза. Болело все. Он все еще лежал в ванне, но уже снаружи шкафа. Жидкости в ней осталось на самом донышке. Над ним с напряженным выражением на лицах склонились инопланетяне. Инопланетяне сделали по шагу назад, а Боню снова подняло в воздух и понесло в уже знакомый ящик. Оттуда - в другой, где Боня задержался уже на более долгий срок. Что-то гудело, волны накатывались одна за другой, и боль постепенно отступала, а сознание прояснялось. Наконец, ящик вокруг Бони наполнился каким-то легким сиянием, и крышка открылась.
Немедленно возникла физиономия Хаурбана, который, увидев сияние, с диким воплем подпрыгнул, а затем исполнил что-то типа танца и арии профессора Хиггинса из Моей прекрасной леди на тему "Я СДЕЛАЛ ЭТО!!!!!"
На сердце у Бони резко полегчало. Заодно он обнаружил, что тело вновь его слушается, так что из ящика он вылез самостоятельно. Особых изменений в своем теле он не заметил, но теперь вокруг него возникла, постепенно расширяясь, легкая, почти незаметная золотистая дымка.
- Неужели это и есть мана? - подумал Боня, но вслух говорить не стал. Вместо этого он спросил, не найдется ли в хозяйстве инопланетян зеркала, а то ему интересно посмотреть, что с ним стало.
Когда до Хаурбана дошло, что Боня его о чем-то спрашивает, он прекратил свой концертный номер, подошел танцующей походкой, подлетев в воздух, сам одел Боне на шею кулон-переводчик и, сделав небрежный жест, сформировал зеркало целиком в одну из свободных стен. А затем разродился новой лекцией на тему произошедших с Боней изменений, иллюстрируя свой рассказ демонстрацией в зеркале. Говорил, как и вчера, вполне толково, но портил впечатление тем, что через фразу хвалил самого себя. Боне тоже досталось немало комплементов, но исключительно как гениальному произведению гениального мастера.
Из наиболее заметных изменений у Бони немного увеличилась голова. То есть большеголовым, как инопланетяне он не стал, но его череп немного вытянулся вверх. Визуально лоб стал лишь на пару-тройку сантиметров повыше, чем был. Учитывая отсутствие волос и бровей - почти незаметно. А вот объем мозга при этом увеличился процентов на 20.
Помимо волос на теле больше не осталось ни родинок, ни иных пигментных нарушений. Зубы и ногти, к счастью, уцелели (а то Боня забеспокоился). Но ногти больше стричь было не нужно. Они, зубы да и все прочие органы и части тела стали самовосстанавливающимися. Повредить их стало чрезвычайно трудно, но если это все-таки произойдет, то они в кратчайшие сроки придут в прежний вид. Например, царапина исчезнет без следа за несколько секунд, сломанный ноготь восстановится за пол-минуты, а новый зуб вырастет за пару часов. Кстати, уже сейчас у Бони все зубы во рту были на месте, и все целые. Здорово!
Усталости он теперь тоже не должен ощущать, организм восстанавливается в исходное состояние с такой скоростью, что накапливаться она просто не должна успевать. В том числе и в сексе (Боня несколько смутился, но нельзя сказать, что огорчился).
Но некоторые вещи Боню все-таки не обрадовали. Волос так и не ожидалось.
- Для разумного волосы - атавизм, - возмутился Хаурбан. Отметим, что сами инопланетяне также были абсолютно лысыми.
Внешность у Бони также была зафиксирована. Так что теперь ему веками предстоит ходить лысым дистрофиком с мордой большелобого юнца. Разве что макияж накладывать, но Боню это не вдохновляло.
Зато ко всем болезням у него теперь иммунитет. Точнее никакая зараза или яд к нему в организм просто не может проникнуть.
Все вышеперечисленное поддержание организма в боевой форме осуществляется за счет маны, которой у Бони всегда будет в избытке (сам производит). А вот есть, пить и даже дышать для него теперь необязательно, разве что по привычке и ради получения удовольствия. Равно как и мыться...
Отношение Бони к последним пунктам было двойственным. С одной стороны - удобно. С другой стороны - он остро осознал, что человеком больше не является. А кем же тогда?
В заключение Хаурбан предложил Боне пройти к маноприемнику корабля (тут такой, оказывается, был) и проверить, как много маны он выделяет.
- Ты ее не видишь, но клубится она вокруг тебя довольно интенсивно, возможно, ты стал одним из сильнейших богов нашего времени, в этом надо убедиться, - обосновал Хаурбан свое предложение.
- И почему это я ее не вижу? - спросил Боня, который золотистое облако вокруг себя видел вполне отчетливо.
Хаурбан иронии в его словах не почувствовал.
- Боги вообще никогда не видят маны. Наверное, они ее просто не замечают. Зачем замечать то, что всегда вокруг тебя и от чего нельзя избавиться? - судя по довольному виду Хаурбана, это была шутка.
Спорить с ним Боня не стал. Может, боги и впрямь на эту тему говорить не любят? И кто он такой, чтобы менять традицию? Но внутренне немного напрягся и решил быть поаккуратнее. Собственно, обо всех бонусах ему уже сообщили. Трудно предположить, что минусов не будет совсем. И, видимо, очень скоро ему предстоит о них узнать...
Тем временем, они перешли в еще одну комнату, изрядно заставленную оборудованием. Посредине располагалось кресло с мощными подлокотниками и явной возможностью регулировки высоты сидения и угла наклона спинки. Над ним, на высоте пары метров, располагалась воронка, напоминающая кухонную вытяжку.
- Садись сюда, - Хаурбан указал на кресло, - располагайся поудобнее. Над тобой - маносборник. Сейчас я его включу, и он начнет собирать вырабатываемую тобой ману. Вокруг тебя останется только минимально необходимое облако, а все излишки пойдут туда. После уплотнения мана поступит в тот накопитель, - он махнул рукой в сторону шкафа в углу комнаты. - Если приглядеться, то заметишь за прозрачной дверцей золотой шарик с половину моего кулака. Как я уже говорил, в твердой форме мана приобретает многие свойства обычного предмета, ее могут видеть и даже брать в руки не только маги. Этот шарик - весь запас маны этого корабля, от него она расходится по артефактам жизнеобеспечения и двигателям. Было бы очень хорошо, если бы с твоей помощью этот шарик стал увеличиваться. Правда, он прекрасен? - неожиданно завершил Хаурбан.
Боня без возражений уселся в предложенное кресло. Во-первых, он чувствовал себя обязанным Хаурбану, а, во-вторых, ему было и самому интересно. Сначала он не заметил никаких изменений, так как вся комната была заполнена маной. Но через некоторое время облако маны осталось только вокруг него, причем со всех сторон оно простиралось примерно на метр, а вот в сторону "вытяжки" шел и скрывался в ней более длинный язык. Одновременно Боня почувствовал, что может этим потоком управлять. На пробу он немного его увеличил, затем вернул к прежнему уровню. При этом осталось ощущение, что увеличить он его может во много раз. Но делать этого Боня не стал. Хаурбан и так выглядел страшно довольным, а хвастаться Боне не хотелось. Тем более по земному опыту он помнил, что если показать начальнику, что можешь делать больше, то премия отнюдь не гарантирована, а спрос с тебя точно вырастет. Так что лучше самому сначала изучить свои возможности, а делиться своими знаниями - лучше не спешить. Все-таки в его ситуации было еще слишком много неясного.
- Ты производишь маны в три с половиной раза больше, чем надо этому кораблю даже во время полета. Это - очень хороший результат. То есть мог бы обеспечить маной даже большой военный корабль. Это уже высшая лига! Замечательно! Я имею право гордиться тем, что я сделал! Ну и тобой тоже горжусь, конечно...