Безнадега

Стивен Кинг

Безнадега

Картеру Уитни

Выражаю особую благодарность Ричу Хаслеру из «Магма Майнинг Корпорейшн», Уильяму Уинстону, священнику епископальной церкви, Чаку Берриллу, моему давнишнему (и многострадальнему, мог бы он добавить) редактору, и Табите Кинг, моей жене и главному критику. А теперь, когда все они названы, Постоянный Читатель, вместе со мной вы можете сказать большое спасибо им за удачи, а уж за промахи поругать меня.

Пейзаж его поэзии — все та же пустыня…

Часть I. Шоссе 50: В доме волка и скорпиона

Глава 1

— О Господи! Пресвятой Иисус!

— Что такое, Мэри? Что?

— Разве ты не видел?

— Не видел что?

Она повернулась к нему. В яростном солнечном свете, заливающем пустыню, он увидел, как кровь отхлынула от лица Мэри, на бледной коже особенно четко проступили пятна ожогов на щеках и над бровями, где не смог помочь даже самый сильный солнцезащитный крем.

— На том знаке ограничения скорости.

— И что там?

— Дохлая кошка, Питер. Прибитая или приклеенная, кто ее знает.

Он нажал на педаль тормоза. Мэри схватила его за плечо:

— Только не вздумай разворачиваться.

— Но…

— Что «но»? Может, хочешь сфотографировать? Не пойдет, парень. Если я увижу ее еще раз, меня стошнит.

— Кошка белая? — В зеркало заднего обзора Питер видел тыльную сторону знака, того самого знака ограничения скорости, о котором говорила Мэри, но ничего больше. Когда они проезжали мимо, он смотрел в другую сторону, на каких-то птиц, кружащих над ближайшим холмом. Не все же время таращиться на дорогу. В Неваде федеральное шоссе 50 прозвали самой пустынной автострадой Америки, и, по мнению Питера Джексона, попали в десятку. Правда, он вырос в Нью-Йорке, поэтому бескрайние просторы и отсутствие автомобилей давили на него сильнее, чем на уроженца той же Невады.

— Нет, полосатая, — отозвалась Мэри. — А какая разница?

— Я подумал, что в пустыне чудят сатанисты. Мэриэл говорила, что люди тут странные.

— Впечатлительные, — поправила его Мэри. — Цитирую: «Центральная Невада полна впечатлительных людей». И Гэри подтвердил ее слова. А поскольку мы никого не встретили после того, как пересекли границу с Калифорнией…

— Но в Фэллоне…

— Заправки не в счет. Хотя даже там… — На лице Мэри отразились непонимание и беспомощность. В последнее время такое случалось редко, хотя раньше, в первые месяцы после выкидыша, выражение это не сходило с ее лица. — Почему они живут здесь, Питер? Я еще понимаю тех, кто обитает в Вегасе или Рино… даже в Уиннемакке или Уэндовере…

— Те, кто приезжает из Юты, называют Уэндовер Пьяньдовером, улыбнулся Питер. — Гэри рассказывал…

— Но остальная часть штата… — Мэри его словно и не услышала. — Люди, которые там живут… Зачем они пришли туда? Почему остались на этом месте? Да, я родилась и выросла в Нью-Йорке, возможно, я чего-то не понимаю, но…

— Так ты уверена, что кошка не белая? И не черная? — Питер быстро глянул в зеркало заднего обзора, но они мчались со скоростью семьдесят миль в час, так что знак давно растворился среди песка, мескитовых деревьев и коричневых холмов. Зато позади наконец-то появился еще один автомобиль. Ветровое стекло его так и сверкало в солнечных лучах. Их разделяла миля. Может, две.

— Нет, полосатая, я же сказала. Отвечай на мой вопрос. Кто они, здешние налогоплательщики, и что их тут держит?

Питер пожал плечами:

— Налогоплательщиков тут всего ничего. Фэллон — самый крупный город, расположенный на шоссе 50, и основное занятие местных жителей — сельское хозяйство. В путеводителе сказано, что они построили дамбу и теперь у них есть вода для полива. А выращивают они главным образом мускусные дыни. Я думаю, где-то рядом есть военная база. Через Фэллон проходит междугородный автобусный маршрут.

— Я бы уехала. Забрала свои дыни и уехала.

Правой рукой он коснулся ее левой груди:

— Это прекрасная пара дынь, мэм.

— Спасибо на добром слове. Дело не в Фэллоне. Я бы уехала из любого штата, где куда ни глянь — ни дома, ни дерева, а к знакам ограничения скорости приколачивают кошек.

— Видишь ли, зона восприятия — дело тонкое. — Питер тщательно подбирал слова. Иногда (сейчас был как раз такой случай) он не знал, шутит Мэри или говорит серьезно. — Ты вот родилась в мегаполисе, поэтому Большая пустыня в твою зону просто не укладывается. В мою, кстати, тоже. Одного здешнего неба и бесконечного горизонта достаточно, чтобы у меня поехала крыша. Я с самого утра чувствую, как все это давит на меня.

— И на меня. Еще как давит.

— Ты сожалеешь, что мы поехали? — В зеркале заднего обзора он увидел, что расстояние до автомобиля, ехавшего сзади, сократилось. Это не грузовик, который они видели на выезде из Фэллона, а легковушка. И несется как бешеная.

Мэри задумалась, потом качнула головой:

— Нет. Хорошо, что мы повидались с Мэриэл и Гэри… И озеро Тахо…

— Прекрасное озеро, правда?

— Восхитительное. Даже здесь… — Мэри посмотрела в окно. — В пустыне есть своя прелесть, этого у нее не отнимешь. Наверное, я запомню ее на всю оставшуюся жизнь. Но…

— …мурашки бегут по коже, — закончил за нее Питер. — Если ты из Нью-Йорка.

— Чертовски верно, — согласилась Мэри. — С урбанистической зоной восприятия. Даже если бы мы поехали по другой автостраде, все равно увидели бы одну пустыню.

— Это точно. — Он вновь посмотрел в зеркало заднего обзора. Очки, которые он надевал, садясь за руль, блеснули на солнце. Их настигала патрульная машина, мчавшаяся со скоростью никак не меньше девяноста миль в час. Питер прижался к обочине, правые колеса съехали с асфальта, подняв шлейф пыли.

— Пит? Ты чего?

Еще один взгляд в зеркало. Хромированная решетка радиатора, сверкавшая так ярко, что Питеру пришлось прищуриться, стремительно надвигалась на них… Но машина вроде бы белая, значит, не полиция штата.

— Стараюсь вжаться в землю. Может, и не заметят. За нами коп, и он торопится. Возможно, преследует…

Патрульная машина просвистела мимо. «Акуру», принадлежащую сестре Питера, основательно тряхнуло. Действительно, машина белая, но изрядно покрытая пылью. С названием города на дверце, прочитать которое Питер не успел. Без… и что-то там дальше. Может, Бездна. Вполне подходящее название для города, затерянного на просторах Невады.

— …Того парня, что прибил кошку к знаку ограничения скорости, закончил Питер.

— Но почему он едет так быстро без включенной мигалки?

— А от кого ему освобождать дорогу?

— Как от кого? — Вновь непонимание и беспомощность на ее лице. — От нас.

Питер открыл рот, чтобы ответить, но тут же закрыл его. А ведь Мэри права. Коп видел их ровно столько же, сколько и они его, может, и дольше, так почему он не включил мигалку, не просигналил фарами? На всякий случай. Разумеется, у Питера и самого хватило ума прижаться к обочине, чтобы не мешать копу, но…

Внезапно у патрульной машины вспыхнули тормозные огни. Питер автоматически вдавил в пол педаль тормоза, хотя уже сбросил скорость до шестидесяти миль, а патрульная машина умчалась достаточно далеко, и столкнуться они никак не могли. Патрульная машина тем временем перешла на встречную полосу.

— Что это он вытворяет? — спросила Мэри.

— Кто его знает.

Но Питер, разумеется, знал: коп сбрасывал скорость. С восьмидесяти пяти или девяноста миль, на которых тот проскочил мимо, она упала до пятидесяти. Хмурясь, не понимая, что происходит, притормозил и Питер. Стрелка спидометра на машине Дейдры качнулась к цифре 40.