Когда вместе тесно

- Привет! – Он поднял глаза и увидел перед собой Зою. Девушка присела рядом. – А ты что на лекции не был? На следующую пойдешь?

- Нет, не пойду.

- А почему? – Улыбка постепенно сползала с лица девушки. – Что случилось?

- Зоя, нам поговорить нужно. Пойдем?

- Куда? Сегодня последняя лекция и говорят, преподаватель всем присутствующим автоматы ставить будет.

- Отдай подружке зачетку, если что пусть проставит тебе зачет. Разговор очень серьезный и ждать не может.

- Ладно. – Зоя подозрительно посмотрела на него и повернулась к двери. – Подождешь, я вещи заберу?

Слава, глядя в сторону, кивнул.

Зоя, волнуясь, чуть не бегом поднималась на второй этаж. Она чувствовала – что-то случилось. Она часто улавливала оттенки настроения любимого. Может, потому что настроена была с ним на одну волну. И сейчас рядом с ним витало настолько сильное ощущение печали, что ее казалось, можно было рукой потрогать. Как жаль, что нельзя махнув рукой развеять все огорчения!

Дрожащими руками, собрав свои тетради, и не слыша, что говорила ей соседка по парте, Зоя направилась было к выходу, но вспомнив, вернулась. Она отдала девушке свою «зачетку» и, сбиваясь и путаясь в причинах, попросила ее при удобном случае проставить в нее «автомат». Та молча покивала головой, принимая книжку и косо поглядывая на взволнованную девушку, заверила ее, что постарается помочь.

Зоя, наконец, покинула душную аудиторию и поспешила к выходу. У нее было такое странное чувство, что она Славу потеряла и вполне очевидна возможность не встретиться сейчас с ним на улице. Выскочив в распахнувшиеся двери, она с облегчением перевела дух – парень сидел на том же месте, где она его оставила и, хмуро глядя перед собой, затягивался очередной сигаретой.

- Ты все? – Он поднял на нее глаза. – Идем?

Зоя в ответ кивнула. Потом испытывая непонятное смущение от его холодности, она спросила, кивнув на сигарету в его пальцах:

- Ты стал часто курить. Что происходит?

- Закуришь тут…. – Коротко бросил и снова замолчал.

Они шли по улице, не говоря друг другу ни слова. Навстречу спешили многочисленные прохожие, иногда раздавались гудки автомобилей, иногда чей-то звонкий смех – город жил, лето вступало в свою пору, а у Зои на душе было так мрачно, словно все эти радости и предстоящие каникулы, которые они со Славой мечтали провести вместе, все это осталось в другой жизни. В той, что кипела сейчас за границами ее сознания и к ней не имела никакого отношения. Девушка понимала, чувствовала, что предстоящий разговор что-то изменит и боялась загадывать, как отразятся на ней эти изменения. Она мечтала о том, чтоб все поскорее закончилось, и в то же время ужасно боялась и не хотела слышать то, что он хотел ей сказать.

Остановившись у какой-то лавке в старом сквере с полуразрушенным фонтаном, Слава предложил Зое сесть. Спросил, не хочется ли ей чего-нибудь.

- Говори уже, - глядя себе под ноги, взмолилась девушка, - нет сил больше ждать и думать, что тебя на самом деле гложет.

- Зоя, тут такое дело…. – Слава уселся рядом и протянул ноги, откинувшись на спинку. – В общем, из-за тех фотографий, помнишь?... Из-за всей этой истории с Лаврентьевой, я теперь должен на ней жениться.

- Что? – девушка подумала, что ослышалась. – Жениться? Как это?

- Я сам думал, что это шутка неудачная, но ректор стоит на своем. Или свадьба или армия.

- И ты выбрал свадьбу? – Зоя повернулась к нему. – А отслужить было не проще?

- А как ты думаешь? – Слава ждал от Зои понимания. А она сейчас смотрела на него так, словно выбор был очевиден и он сделал его не правильно.

- Проще? Малыш, а ты знаешь, что такое армия? Ну, я имею не те сведения, которые ты могла почерпнуть из фильмов и телесериалов. Ты новости посмотри.

- Ничего страшного Слава, - Зоя упрямо мотнула головой, - все служат. Кому-то нужно родину защищать. Я бы ждала тебя, писала тебе письма….

- Ага, одновременно встречалась бы с подругами, с парнями, пока я сапоги топтал.

- Причем здесь это? Ты мне что, не доверяешь?

- Да дело не в доверии…. – Парень задумался. Он начинал нервничать, ведь его загнали в тупик с этой свадьбой, которой он не хотел, а Зоя, единственная, от кого он ждал поддержки, не хочет его понять.

- Слушай, - Он взял ее за руку, - это будет фиктивный брак, понимаешь? Он ограничится печатью в паспорте, между нами ничего не изменится….

- Но Слава…. – девушка моргнула, и глаза ее медленно заполнялись слезами. – Как же так? Откажись. Я тебя прошу, откажись. Слава, ты, что не понимаешь, что все это значит? Ты женишься на этой выскочке, а я? Что буду делать я? Смотреть, как все смеются надо мной?

- Зоя, это ведь ненадолго, всего два года до окончания учебы. А потом мы разведемся. Но, - он отстранился вдруг, - конечно, требовать от тебя чего-то я не могу. Хотя не понимаю, из чего ты пытаешься раздуть проблему. Вспомни, в каком веке мы живем, сейчас все гораздо проще и брак это не приговор. Все изменчиво…. Я не хочу тебя терять…. – Добавил, не поворачивая головы.

- Слава, - Зоя встала, - я не могу так, понимаешь? Не могу. Или ты мой, а я твоя или….

Девушка не смогла договорить. Она всегда боялась что-то от него требовать и ставить перед выбором. Боялась что его выбор будет сделан не в ее пользу. Но сейчас пришло видимо то время, когда ей необходимы были доказательства его чувств к ней. Те доказательства, которые поняли бы и оценили все их друзья и знакомые. Все те, кто с самого начала сомневался в искренности его чувств и в продолжительности их отношений. Если сейчас Слава выберет свадьбу, она превратится в посмешище. Над ней хохотать будет весь институт. А если он уйдет в армию, ни у кого не останется сомнений в том кого он любит. Ведь он пойдет на такие жертвы ради ее спокойствия.

Но Слава твердо ответил ей:

- Зоя, я принял решение и я женюсь на ней. Тебе остается либо довериться мне, либо…. – Он не закончил и отвернулся.

Зоя поняла, что он не договорил. Ей оставалось либо проглотить подобную новость и смириться, либо остаться без него. Что ж…. значит так тому и быть. Девушка больше ничего не стала говорить и объяснять. Просто развернулась и ушла. Слава долго смотрел ей в след, пока она не скрылась из вида.

Глава 9

Две недели до свадьбы пролетели незаметно. В институте Катя старательно играла роль довольной жизнью беззаботной девушки. Предаваться унынию, по какой бы то ни было причине, было не в ее правилах. В то же время она каждый день лихорадочно отмечала на календаре стремительно утекающее время. Время, оставшееся до той субботы, на которую ее родитель назначил… о, Господи… свадьбу.

Девушка до сих пор не могла поверить в то, что в субботу она, в самом деле, станет женой парня, о котором никогда не думала как о будущем муже. Но когда мама повела ее в магазин свадебных платьев, до Кати вдруг дошло, что все происходит на самом деле, и отец вовсе не шутит.

- Мам…. – Она испуганно взглянула на женщину, виновато опустившую глаза. – Это что? Свадебный салон? Мам, вы что, на самом деле серьезно? Хватит уже! Я все поняла, все осознала. Впредь буду думать, прежде чем что-то делать, но это…. – Девушка указательным пальцем ткнула на вывеску. – Это уже слишком!

- Отец друзей пригласил. Он сказал, что ты должна выглядеть соответственно. Мы не будем выбирать тебе слишком помпезное платье, но оно все же должно быть нарядным. И белым. Я так мечтала увидеть тебя в белом платье, доченька…. – Римма Леонидовна платочком стерла скатившуюся по щеке слезинку.

- Мама, вы что, серьезно?! Да что же это? – Катя присела на лавку стоящую у дверей. – Бред какой-то….

- Я отцу говорила, но он уперся – ты выйдешь замуж за того мальчика и все тут. – Женщина уже успокоилась, голос ее перестал дрожать и она, взяв Катю под руку, повела ее в салон.

Девушка так сильно опешила, что позволила маме отдать себя в руки трех исключительно-вежливых и улыбчивых работниц салона, которые довольно долго что-то надевали на нее, снимали с нее, шнуровали что-то на спине, лишая остатков кислорода в груди, набрасывали на лицо тонкую вуаль. И каждый раз, подводя к большому зеркалу, в котором девушка видела себя во весь рост, спрашивали, как ей все это нравится. А ей происходящее совсем не нравилось. Хотелось сорвать с себя тонкую кружевную ткань и в голос закричать, что мир, кажется, наконец-то сошел с ума.