Страница 2 из 7
Как всегда, меня находит коронер. И как всегда так некстати. Что им еще надо от меня, этим могильщикам?
- Чиф! Вы не могли бы на минутку зайти к нам. Есть разговор. И желательно, с вашей… э… — Со своей подругой. — Прихожу к ней на помощь.
Она все никак не может привыкнуть к нашим вольностям. Недаром мы считаем ее старой девой на сфероидосе.
Объясняю, почему приду одна. Она понимает и соглашается.
- Я понимаю, все понимаю. Но вы мне должны дать разрешение. — Сразу же требует от меня коронер.
- Материала так много и в таком состоянии, что мы не успеем, а самое главное, так для чего все это?
- В каком смысле? — уточняю я.
- Ну, для чего все эти заключения, все эти исследования? Для чего? А самое главное, кому? Кому все это понадобится?
Пробую ей возразить, но она меня перебивает.
- Вы же должны понять. Что и у нас потери. Особенно в нашей службе. При всем моем умении я не смогу уже со всеми вскрытиями и заключениями. А потому спрашиваю! Для чего и для кого это?
А ведь и в самом-то деле. Зачем? Зачем и кому будут нужны все наши потуги и разбирательства обстоятельств их смерти. И я с ней соглашаюсь. Тем более, говорю, что резервный компьютер не пишет всей информации, только самую нужную о корабле и ему нет никакого дела до записей дневников погибших девчонок. Так что давайте, как вам будет проще. Поступайте по своему усмотрению. С облегчением выхожу, но в дверях она меня останавливает.
— Даже не знаю? Будет ли вам интересно. — А потом, взглянув на мой живот, все поняла и живо продолжила.
- Многие девочки были уже беременные и со страха пытались делать выкидыши, но все, как одна погибли.
- Это почему?
- Видите ли, чиф-пайлот, природа сыграла с нами злую шутку. Забеременеть она позволила, а вот, как через ту же маленькую дверцу, через которую мы с вами когда-то благополучно проскочили, как просунуть таких крепких и сильных зародышей, как сейчас она не подумала.
- Не поняла? Поясните.
- Вы знаете, Оно. Я не открою Америку, если скажу вам, что за последние сто лет женщины, особенно европейские, не смогли рожать таких же крепких и умных детей, как это делали их африканские и азиатские подруги. И еще вам скажу, что мозг у европейских детей все время деградировал, уменьшался. А все по той же причине. Все из-за той самой дверцы. В Африке или Азии женщины продолжали рожать по многу детей и их дверки для ребеночка открывались каждый раз все легче и легче, все шире и шире. Так что не было у их деток проблем с головой и со здоровьем. А вот европейским женщинам с их проблемами и независимостью, все реже и реже приходилось рожать. Потому и дверца с каждым новым поколением женщин Европы все сужалась и сужалась. Природа не могла этого не заметить и что бы таких эмансипированных женщин не убивать при родах, она им каждый раз, с каждым новым поколением головку у плода все уменьшала и уменьшала. А за счет чего? Правильно! За счет нашего серого вещества! Вот так мы и деградировали. И вот сейчас. Я могу только констатировать этот печальный факт. И говорю вам об этом. Девочки не могли родить даже таких маленьких и не доношенных. Что уже говорить о родах полноценных детей?
Мы не рожали, а если и делали это, только для некоторых. В виде исключения и за выдающееся заслуги, как вы помните. Нам ведь не позволяли рожать! Куда, там! Перенаселение и все такое. Ну, а теперь. Природа дала нам шанс, заложила в девочек крепких и сильных зародышей да видно забыла, какие мы стали. Так, что дорогая мамочка, вам надо серьезно заняться, и я слышала, и вашей, э…своей подруге тоже и готовить для этого свои родовые пути. Надеюсь, вы меня поняли, милочка?
- Чего уж тут не понять? И так все яснее ясного. Только когда все это проделывать? И с кем? Вот ведь в чем загвоздка!
- А вы знаете, что мы обнаружили при расследованиях смертей наших мужчин?
- Очень интересно, так что же?
- Порнографию. Да, да! На каждом компьютер, где был мужчина, там всегда была порнография.
- Ну и что? Что тут такого? Я тоже люблю иной раз.
- А то, что это была за порнография. И какая?
- А, в самом-то деле? Какая? Интересно бы знать, что им больше всего нравилось?
- Вот то, то и оно. Оказывается, мы жили с ними, спали, рожали от них детей, занимались любовью и не знали, что им больше всего в нас хотелось и нравилось.
- Вы меня интригуете, доктор! Так, что же? Что их больше всего возбуждало?
- То, о чем мы с вами только что говорили. Наши дверцы. И знаете, какие? Самые распахнутые! Оказывается, мы совсем об этом и не знали, а чем мы их соблазняли? Мы ведь как думали, что это наши макияж, шарм, наряды! Чушь все это! Их наши распахнутые дверцы сражали на повал! Так, что и вам того же советую.
Открывайте по шире свою дверцу, и вы так же сразите любую. Главное, не стесняйтесь. Помните, что нравилось им, нашим соблазнителям и ценителям, то и вашим поклонницам понравится. Ведь все мы люди! Что мужчины, что женщины.
Эх! Мужичка бы сюда! Хоть какого! Самого бы завалящего, так я бы ему всю себя показала. Честное слово! Села бы перед ним и так бы свою дверцу раскрыла, что бы у него как… Эх! Да, чего там говорить! Дуры мы бабы, дуры! Все хотели девочками казаться!
- Ну, а кем же еще?
- Да, проститутками надо было быть! Самыми падшими! Вот, как надо было! А мы все им мусю, да пусю! Ох! Так нельзя! Ах! Как вам не стыдно! И вместо того, что бы дверцы свои раскрывать шире, мы же наоборот, и боже тебя упаси. И еще возмущались потом, что они в порнографии ковырялись! Да чужие дверцы распахнутые разглядывали и возбуждались!
- Но не все, же были такими? Я знаю, что некоторые дружили, а не сражались за главенство в семье. Сама знала пары, где так, как вы говорите. Не только души свои? Но и дверцы нараспашку!
- Это вы про умных баб говорите. Те им свои дверцы показывали, а такие как я, те прически, да новые платья. Эх! Да, чего там! Кстати, командир вы наш. Как там дела-то наши? Выживем? Каков ваш прогноз? Шансы, хоть есть?
- Это хорошо! Что есть! Главное, вы себя берегите! И его.
- Ее? Ах, простите.
Глава 3. Жизнь подо льдами
Потихонечку мы начинали обустраиваться и принять меры к тому, что бы еще раз не нырнуть. На этот раз, такой нырок был бы уже точно навеки. Я опять обратилась за помощью к Моно, посоветовались, что делать сначала. Она подсказала, что делать мне в организационном плане. Прежде всего, надо было немедленно приступать к ремонту и осушению уцелевших кают и отсеков. Иначе тут же утонем. А для этого нужны были рабочие руки. Всего по учету нас осталось чуть более полутора тысяч. И это все! Это из тех самых ста тысяч, что ступили первоначально на борт нашего сфероидоса? Пришли с надеждой на спасение? Я бы не выдержала без поддержки Моно. Она очень четко и расчетливо мне все объяснила.
- Потерянного не вернуть, надо думать о главном. — Сухо констатировала она сложившуюся обстановку.
- Самое главное, как я и думала, что эта та самая минимальная численность, которую нам оставила наша природа. А ведь я уже посчитала и пришла к убеждению, что больше потерь не будет. Иначе нам не справиться с ситуацией, но это противоречит ее замыслу. Так, что Оно не переживай! Жить будем! Это я тебе говорю, ее, природы посланница!
- Теперь надо создать все условия для таких, как ты и я. Нам рожать надо! Так по ее замыслу. Сколько ты говоришь нас таких? Это точно? Что-то мало. Надо коронера переключить на живых. Хватит ей с падшими, пусть к живым подключиться и всех к ней на обследование. Пусть она всех проверит, может, найдутся еще беременные среди нас? И потом. Всех разбить по сменам и назначить новых мастеров. Всех! В том числе и беременных. А о том, как с ними поступить посоветуйся с коронером. Да! Хватит ей трупы ворошить, пусть займется беременными. Нам надо перинатальный центр создавать, сама понимаешь, что рожать нам страшно придется. Не целованные мы! От того я и боюсь за себя и тебя, за всех нас. Видимо без кесарева не обойтись. Только вот как быть, если сразу пойдут на него и по нескольку вместе. Врачей ведь нет. Они тоже, как и остальные, там все остались, наверху. Только коронер и еще парочка. И потом. Надо немедленно комплекс хирургический, нашего Галилео-2025 разыскать и если нужно, то ремонтировать. Он нас может здорово выручить, иначе всех не успеть оперировать. Как я поняла, сроки у всех одинаковые. Эх! Вот же, где промашка моя. Как же я не предусмотрела!