Страница 17 из 51
В случае если корабль тонул, подсветка его ячейки гасла, а если выходил из строя, но оставался на поверхности — начинала мерцать. Замедление мерцания означало, что корабль тонет.
Вначале операции во всех таблицах быстро увеличивались цифры выпущенных крылатых ракет. Потом рядом, догоняя их, возникали цифры ракет сбитых Стражами. Через некоторое время цифры в соседних ячейках сравнялись.
— Пора, — уронил Ванников, и командующий Космическими войсками снял телефонную трубку, отдал короткий приказ, — начинаем гасить, — и откинулся в кресле, уставившись в потолок.
Георгий тоже посмотрел вверх. На сводчатом экране начали одно за другим гаснуть коричневые пятнышки, обозначающие американские спутники. Через несколько минут их не осталось ни одного.
— Отлично, — резюмировал Ванников, — теперь они ничего не видят. Начинаем отвечать.
Теперь пришел черед командовать Шкиперцу. Он был значительно более многословен, давая различные указания каждому из командующих флотами.
— Давайте сделаем предварительную оценку сложившегося положения, — предложил Ванников, — и заодно позавтракаем.
Он снял телефонную трубку и произнес только одно слово, — завтрак.
Через минуту в разблокированную дверь впорхнули три девушки с погонами прапорщиков на плечах и подносами в руках. Ванников, подавая остальным пример, приподнял и закрепил упором боковой фрагмент столешницы, закрепленный к подковообразному столу на петлях и ранее свисавший вертикально. Перед ним оказался небольшой столик, с углублениями под тарелку и чашку. Прапорщицы быстро освободили подносы и через минуту вернулись с завтраком для операторов. Поскольку тех было значительно больше, им пришлось сходить дважды.
Перед Георгием оказалась большая кружка с кофе и пластиковая упаковка «Даниссимо». Шкиперец запивал очень горячим чаем яичницу с беконом. Перед Ванниковым оказалась тарелка овсянки и стакан молока. Судя по тому, что операторам также принесли разные блюда, можно было сделать вывод, что их вкусы и привычки были учтены не менее тщательно, чем вкусы руководства.
— Хорошая организация, — оценил Георгий, — сколько времени экономится, и процесс можно не прерывать!
Когда дверь была снова заблокирована, Ванников начал подводить итоги первого этапа.
— Давайте начнем с крылатых ракет. По нашим подсчетам у американцев их было около 7 тысяч. К данному моменту их выпущено 3700. Сбиты все. В дальнейшем нас, скорее всего, ждут только единичные пуски. Я сейчас с ужасом представляю себе, что было бы с нашей страной, если бы американцы начали военные действия в 2016 году, как это следовало из наших старых расчетов, выпустив по нашей территории 10 тысяч крылатых ракет, а у нас небыло ничего, похожего на Стражей.
— Да уж, — согласился с ним Шкиперец, — я помню этот сценарий. Вся военная и промышленная инфраструктура была бы гарантированно уничтожена в течение часа, и нас можно было бы спокойно брать тепленькими.
— Да, — поддержал разговор министр Обороны, — с бригадами много не навоюешь. Знаете, каких трудов и нервов мне тогда стоило хоть в ВДВ сохранить дивизии?
— Знаем, — успокоил его Георгий, — Это одна из причин, по которым именно Вы являетесь сейчас министром Обороны. Давайте к делу переходить. На Севере экранопланы вводить не пора? Вон эсминцы как удачно идут.
— А они уже вышли, — меланхолично заметил Шкиперец. — Посмотрите в более крупном масштабе правый угол экрана. В данном случае Синцов вовремя распорядился самостоятельно. Чувствует мужик обстановку. Надо будет его, потом, на мое место ставить.
Георгий выцепил нужный фрагмент, перенес его на свой экран и до предела увеличил изображение.
«Северные монстры» шли красиво! Шесть контейнеров с «Гранитами» практически не утяжеляли фюзеляж «летающего фрегата» и смотрелись на нем на диво органично. Корабль летел в полутора метрах от пенных гребней волн со скоростью 500 километров в час. Вслед за ним мчалась и никак не могла догнать его сплошная стена водяных брызг.
Георгий уменьшил масштаб изображения. В кадре появились американские эсминцы. Один застопорил ход и спускал шлюпки. Остальные, как нив чем не бывало, продолжали двигаться навстречу своей гибели. В том, что у эсминцев нет ни единого шанса, Георгий не сомневался.
Так и случилось. «Северные монстры» осуществили пуски «Гранитов» и плавно отвалили по широкой дуге. С эсминцев раздалась заполошная стрельба. Американский эсминец типа «Арли Берк» имеет очень неплохие средства защиты от всего, что летает. На «Гранит» это не распространяется. Он является тяжелой ракетой (стартовая масса 7 тонн), обладающей, после набора скорости в 2,5 Маха, огромной инерцией. Такую ракету очень тяжело сбить с курса не только близкими разрывами, но и прямым попаданием.
Более половины ракет прошли сквозь море зенитного огня и поразили выбранные цели. Три тяжелых противокорабельных ракеты гарантированно уничтожают средний крейсер. От эсминцев на поверхности вообще ничего не осталось. Только шлюпки, успевшие в последний момент отойти от крайнего из них.
— Да, — нарушил установившееся молчание Шкиперец, — серьезное у нас появилось оружие.
Почти три часа руководство, собравшееся в операционном зале. Ни во что не вмешивалось. Высшие офицеры просто отслеживали изменения, происходящие на театре военных действий. Оценивали, какой способ уничтожения авианосцев типа «Нимитц» являлся наиболее эффективным и самым экономичным, корректировали планы дальнейших боевых действий.
То, что все получается так, как было изначально задумано, было уже понятно.
Георгий ни во что не вмешивался, понимая, что теперь он является обычным наблюдателем. Весьма привилегированным, конечно, единственным, кого пригласили в операционный зал, но принимать решения теперь было не его задачей. Военный синклит из четырех высших офицеров был вполне дееспособен и отлично знал: что, как и когда надо делать. Эти четверо были лучшими из тех, кто мог бы занять высшие военные посты, на основании своей компетентности, силы духа, опыта. Вместе, они были командой, в которой понимают друг друга с полуслова и каждый, в нужный момент оказывается на своем месте. Такая команда может все.
В один из моментов Ванников, отвлекшись от наблюдений, все-таки спросил Георгия:
— Как считаешь, пора отзывать «Бураны», или лучше сначала разделаемся с РЛС[11]?
— Пора, — согласился Георгий. — РЛС имеет смысл давить в последний момент. Иначе, в случае если будет пауза, они прочухаются и включат что-либо альтернативное, о чем мы не имеем представления.
— Хорошо, сажаем, — принял решение Ванников.
Командующий Космическими войсками, прислушивающийся к их разговору, согласно кивнул и снял трубку стационарного телефона. Приказ был коротким, но емким: «Всем „Буранам“ на посадку!».
Посадить «Буран» на аэродром достаточно сложно. Сначала надо долго снижать космическую скорость, выписывая в разреженных слоях атмосферы восьмерки и постепенно снижаясь. Ниже линии Кармана, где плотность воздуха начинает стремительно расти, космоплан сначала летит как гиперзвуковик, и только потом, сбросив огромную скорость до 1,5 Махов, переходит в обычный самолетный режим полета. При наличии длинной и широкой полосы, сама посадка — это наиболее легкая часть процесса. Если Буран один. А их было 20. С диспетчера аэропорта сошло 7 потов, пока он посадил всех.
На земле Бураны уже ждали. В ангары их загонять не стали. Специфическая загрузка осуществлялась прямо на летном поле «с колес».
Грузовые трюмы восемнадцати Буранов загружали обычным «Ивановцем», а к двум, поставленным на особицу, подогнали стотонный «Като». Потом, когда подъемные краны и спецмашины уехали, настал черед заправщиков.
За погрузку отвечали бортинженеры. Командиры и бортстрелки размялись, пообщались с друзьями, обсудив боевые действия, тактические и пилотажные приемы, а потом сообща пошли в столовую. Бортинженеры в это время контролировали полчища техников, буквально накинувшихся на вернувшиеся из полета космопланы. Обед им доставили прямо на летное поле. Уже через полчаса двум из них надо было снова взлетать для выполнения боевой задачи. Остальные, в принципе, временем располагали, но отлучаться от готовых к полету Буранов не рискнули.
11
РЛС — Радиолокационная станция. Составная часть любой системы ПВО и ПРО.