Реализация замысла

— Связь?

— А зачем Вам связь? Лодка будет работать автономно. В самом крайнем случае — морзянкой с помощью эхолота. Но, я надеюсь, что до этого не дойдет.

— А для чего Вы тогда вообще сообщаете мне все эти сведения?

— Во-первых, чтобы в случае чего Вы не отбомбились по своим. А во-вторых, будет еще второй этап, и привлекать к нему кого-либо другого я не считаю целесообразным.

— Кто еще в курсе операции?

— Шкиперец, начальник Генштаба и еще два человека, о которых Вам знать не обязательно. Ну и, разумеется, командиры «Оренбурга» и «Лошарика». Допивайте кофе, он уже остыл.

Вот и все, что узнал тогда нынешний командующий Тихоокеанским флотом от загадочного черного полковника, которому, судя по лицу, фигуре и манере держаться, явно было уже за пятьдесят.

Командующий Тихоокеанским флотом отвлекся от раздумий и посмотрел в иллюминатор. Самолет летел над Охотским морем. В туманной дымке, на самом горизонте уже проступала темная громада Камчатского полуострова.

Адмирал вспомнил другой разговор, состоявшийся у него со Шкиперцем несколько часов назад.

— Как Вы оцениваете расстановку сил на Дальневосточном театре военных действий? — спросил Шкиперец у командующего Тихоокеанским флотом, только сегодня назначенного на эту должность, и еще до конца не принявшего дела. — Достаточно ли Вам сил и средств для отражения потенциального агрессора?

— Господство в воздухе мы обеспечим, — начал перечислять Иванов, — Группировка надводных кораблей и оснащенность береговых батарей, также вполне достаточная. А вот под водой нам почти нечего противопоставить американцам. На Тихом океане они имеют 10 ракетных подводных крейсеров типа «Огайо», 2 из которых несут по полторы сотни крылатых ракет, а остальные 8 по 24 межконтинентальных Трайдент-2 и 24 многоцелевых АПЛ. Только на Гавайских островах они имеют 15 атомных многоцелевых подводных лодок (Лос-Анджелес я не считаю, она уже выведена из состава флота). Мы можем им противопоставить всего 8 ракетных и 6 многоцелевых АПЛ. Имеется еще, конечно 8 дизельных подводных лодок, но их мы можем использовать только вблизи побережья. Этого явно недостаточно.

34 атомные подводные лодки, более двух третей из которых являются многоцелевыми — это очень серьезно. Когда они находятся в подводном положении их невозможно не только уничтожить, но даже отследить из космоса, а сами они, выйдя на малую дистанцию, могут поразить почти любую надводную или прибрежную цель.

— Вы помните, как японцы решили аналогичную проблему во вторую мировую войну, — спросил Шкиперец.

— Еще бы не помнить, кто же забудет Перл Харбор! И американцы помнят великолепно. Там сейчас такая скученность разнообразных средств ПВО, что по воздуху можно даже не пробовать соваться.

— А зачем же по воздуху? — удивился Шкиперец. — Вы для чего сюда Лошарика перегоняли?

— До сих пор думаю, — признался Иванов. — Понимаю, что не просто так, но пока так и не понял, что может сделать одна невооруженная лодка, пусть она будет даже самая глубоководная и бесшумная в мире, против 15 американских атомоходов?

— Сама лодка ничего не сделает, — согласился Шкиперец. — Сюда ее принесли на горбе, а теперь она сама выступит в роли носителя.

— И кого же она понесет? — спросил начинающий что-то понимать Иванов. — Боевых пловцов?

— Молодец, — рассмеялся Шкиперец, — сам, наконец, сообразил. Вот поэтому ты теперь и командующий флотом, что стратегически мыслить умеешь. В общем, дела потом будешь принимать, время у тебя еще имеется. Поезжай сейчас в аэропорт, самолет тебя уже ждет, и лети в Петропавловск-Камчатский. Там завтра встретишь транспортник из Москвы. Главным там будет контр-адмирал из ГРУ. Задача тебе предстоит следующая: вывезти его с группой и оборудованием в океан на одном из эсминцев, которые ты привел сюда из Североморска, и оставить в резиновых лодках в точке, координаты которой он укажет. После высадки эсминец должен сразу вернуться в базу. Командира эсминца ни во что посвящать не нужно, сам тоже там особо не маячь. Да, перед возвращением предупреди командующего гарнизоном, что через пару дней к ним придет «Оренбург». Надо его будет разместить в подземном канале-стоянке и обеспечить охрану.

Самолет начал снижение, заходя на посадку. — Ну что ж, — подумал командующий Тихоокеанским флотом, — будем обеспечивать второй этап операции. Что же это за пловцы такие, ради которых такой огород городить приходится?

Утром Денис Анатольевич лично прибыл в аэропорт, встретить транспортник. После того как самолет остановился, из распахнувшегося люка легко спрыгнул на бетонку высокий стройный контр-адмирал в полевой форме. Издалека ему никто не дал бы пятидесяти с лишком лет. Но, при ближайшем рассмотрении его волевого, загорелого и обветренного лица, мудрых усталых глаз и припорошившей короткие черные волосы седины, ему можно было дать и все шестьдесят.

Адмиралы поздоровались, Иванов дал отмашку и к самолету подкатил тентованный КАМАЗ. Из люка транспортника спрыгнули 8 крепких мужчин в возрасте от 25 до 40 лет, одетых в комбинезоны без знаков различия, и споро покидали в кузов объемные брезентовые тюки.

Один из мужчин сел в кабину, а остальные, защелкнув крепления заднего борта, попрыгали в кузов. Иванов пригласил контр-адмирала в свою машину и скомандовал водителю трогаться. КАМАЗ двинулся следом.

— Нет желания по дороге в Паратуньку заглянуть? — спросил Иванов у контр-адмирала.

— С удовольствием, — ответил тот, — но только на обратном пути. Сначала нужно дело сделать.

Через полтора часа машины въехали на причал и замерли напротив сходен эсминца «Петропавловск-Камчатский» проекта 957 «Морской конек». Командир эсминца, капитан второго ранга Захаров ждал их у трапа. После короткого доклада о готовности к походу, адмиралы, вслед за командиром эсминца поднялись в рубку. Там Иванов объяснил кавторангу Захарову его задачу и, дождавшись погрузки боевых пловцов и их груза, покинул корабль.

Выждав полтора часа после убытия командующего Тихоокеанским флотом, эсминец вышел в море. Двадцать морских миль до точки с нужными координатами эсминец пробежал за полчаса.

— Славный кораблик, — прокомментировал ход эсминца контр-адмирал. — В последний раз я так бегал на торпедном катере.

— Это еще далеко не предел, — с гордостью доложил счастливый кавторанг, — «Морской конек» может и 50 узлов выжать. Просто мы пока это не демонстрируем.

— Правильно делаете, — согласился контр-адмирал. — Никогда не надо заранее раскрывать противнику все свои возможности. Ну ладно, притормаживайте своего конька, приятно было познакомиться.

Офицеры сноровисто надули три резиновые лодки, извлеченные из их багажа, которые ранее были упакованы в брезентовые мешки, спустили их на воду и загрузили в них оставшиеся баулы.

— Семь футов Вам под килем, — пожелал Захарову контр-адмирал и последним шагнул в лодку. После того как резиновые лодки на веслах отошли на безопасное расстояние, эсминец дал малый ход, развернулся по широкой дуге, встал на бурун и быстро скрылся из глаз. Еще полчаса лодки покачивались на небольших пологих волнах, а потом вода в нескольких десятках метров от них вспухла покатым горбом и раздалась в стороны, выпуская на поверхность черную рубку глубоководной атомной станции. Через 10 минут воздух из резиновых лодок был выпущен, и девять боевых пловцов скрылись в люке «Лошарика». Люк захлопнулся, кремальеры обтянули тугой уплотнитель, и рубка стала медленно уменьшаться, погружаясь в набегающие на нее волны. Несколько секунд и очередная волна беспрепятственно прокатилась по месту, где еще только что возвышалось непонятное черное образование.

Атомная глубоководная станция погружалась с дифферентом в нос. За бортом быстро темнело, и вскоре наступила абсолютная темнота. «Лошарик» уверено погружался в многокилометровые глубины Курило-Камчатского желоба. Ему предстоял долгий путь к Гавайским островам.