Страница 39 из 48
Эл хмыкнул и пошел к двери.
— Эй, подожди. Я ведь собиралась отвезти тебя.
Он повернулся к ней и спросил удивленно:
— Но разве тебе не нужно домой?
— Слушай, я действительно была занята все эти дни. Но это не значит, что тебе придется идти пешком. Ну, как продвигается работа над первой главой? — И она, прихватив папку и сумочку, направилась к двери.
Ну и тема для разговора!
— Нормально, — ответил он. — Только медленно.
— Так и должно быть, — глубокомысленно заметила Мэг. — Многие думают, что писать книги очень просто. На самом деле все хорошее требует труда и времени.
Ему показалось, что она имеет в виду совсем не книги.
Они вышли на ночную улицу и в молчании сели в машину. Как хорошо вновь оказаться рядом с ней. Только протянуть руку — и можно дотронуться до этой волшебной женщины. И это уже будет счастьем. Может, Мэг действительно права? Нельзя, чтобы все происходило слишком быстро.
Свернули на Главную улицу. Вот и здание вокзала. Эл затаил дыхание. Что она будет делать? Проедет мимо или свернет к станции, чтобы повторить волшебный полет? Мэг поехала дальше.
— Черт, — вполголоса проговорил он.
— Что ты сказал?
— Ничего. Что-то горло першит.
И он демонстративно прокашлялся.
— Это из-за ночного воздуха, — заметила Мэг. — На некоторых он странно действует.
Это верно. На некоторых также странно действует, когда их вот так волокут домой. Особенно на полицейских в возрасте.
— А в закусочной все в порядке? — спросил он.
— Да.
— Послушай, Мэг! Торопиться некуда. Можно заглянуть и проверить.
Она продолжала вести машину, невозмутимо глядя перед собой.
— Уходя, я специально проверила, везде ли выключен свет.
— Молодец.
— Лучше быть осторожной, чем потом жалеть.
Еще один намек. Эл отвернулся к темному стеклу. Нужно быть глухим, немым и слепым, чтобы не понять: Мэг не хочет торопить события. Ей нужно время.
А что ему нужно? Ответ прост: он хочет быть с ней.
Дальше ехали молча. Удивительно: с каждой новой поездкой дорога кажется все короче. Мэг повернула к дому, подъехала к крыльцу, выключила двигатель, и… ночь накрыла их своим черным покрывалом. Ветерок шуршал листьями, стрекотали сверчки. Сердце Эла бешено стучало.
— Нам нужно побыть врозь, Эл, — тихо сказала Мэг. — Постарайся понять меня.
Он повернулся к ней. В темноте не видно было ее глаз, но Эл знал, в них сейчас — неуверенность и робость.
— Что ж, между нами достаточно большое расстояние, — сказал он, показав на место между двумя сиденьями. — Сюда можно даже поставить еще одно сиденье.
— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, — возразила Мэг, прищурив глаза. — Я не хочу, чтобы меня торопили, подталкивали или заставляли.
Очевидно, его обвиняли во всех трех грехах.
Эл отвернулся и уставился во тьму. Вдали шумела река, несущая свои воды в неизведанные дали. В молодости у Эла была тяга к неизвестности, но теперь она прошла. Теперь его манила ясная цель, оседлая жизнь и спокойная старость рядом с верной подругой.
— Но я не хочу, чтобы мы совсем перестали видеться, — нарушила тишину Мэг.
— Что ты имеешь в виду?
— Я хочу, чтобы мы остались друзьями. Добрыми друзьями, как сейчас.
— И ты не хочешь переступать черту. Правильно?
Он услышал, как она вздохнула, и повернулся к ней.
— Почему нельзя оставить все как есть? — спросила Мэг. — Мы делаем то, что нам нравится. Нам хорошо вместе.
Почему нельзя? Да потому, черт возьми, что ему этого мало. Он хочет больше. Быть с нею рядом каждый день, каждую ночь, любить!
— Постарайся меня понять, Эл. — Мэг легко коснулась его руки. — Пойми, когда меня бросил Уилл, я почувствовала себя несчастной, опустошенной и никому не нужной.
— Понимаю.
— Нет, Не понимаешь. Если только ты сам через все это не прошел. Кроме Уилла, я ни с кем не встречалась. Мне это и в голову не приходило. Я считала, что мы созданы друг для друга, что мы — две половинки одного целого. Когда он ушел, он унес с собой все. Мое сердце, мои жизненные ориентиры, даже мои воспоминания: ведь мы росли вместе, и вся моя жизнь была связана с ним.
Он все прекрасно понимал. Но ведь с тех пор прошли годы. Раны затягиваются, и люди живут дальше.
— Но ведь ты справилась.
— Да, я не погибла. Я научилась заботиться о себе.
— И о Джерри, — добавил он.
— И о Джерри, — согласилась она. — Но у меня все по-другому. У меня не было, как у других женщин, опыта удачных и неудачных романов. У меня был один, который плохо кончился. Мне гораздо труднее, чем кому-либо, начинать снова.
— Но я-то тебе не чужой, — возразил Эл. — И я не Уилл.
Она уселась боком, чтобы лучше видеть его.
— Я хочу, чтобы мы остались только друзьями, Эл. Настоящими друзьями. Как сейчас.
Мэг положила ладонь на его руку. Эл не повернулся. Далекая звезда подмигнула ему, обещая нежность и счастье. Но, если он правильно помнит урок по астрономии, этой звезды, возможно, уже не существует. И он теперь любуется светом давно умершего светила. Неужели он страдает из-за чувства, которое уже сгорело? Да и было ли оно?
— Эл?
— Да? У меня все в порядке.
Он заставил свой голос звучать бесстрастно.
— Я понимаю, ты не этого хочешь, но…
— Это уж точно, — отрезал он. Хватит ходить вокруг да около. — Я хочу, чтобы у нас все было по-людски. Не только дружба, а все, понимаешь меня?
— Думаю, что да.
Он заскрежетал зубами и помолчал, чтобы не сорваться.
— Я хочу заботиться о тебе. Я хочу жить для тебя. Каждый день и каждую минуту.
Мэг отвернулась к окну и долго молчала. Казалось, время остановилось.
— Но я терпелив, — нарушил Эл тишину.
Мэг повернулась к нему с невеселой улыбкой. Его сердце запрыгало и заюлило, словно суматошный щенок.
— Я потерплю, — повторил он. — Буду делать вид, что между нами проходит граница.
Мэг соскользнула на самый край сиденья, наклонилась и легонько коснулась губами его губ. Достаточно, чтобы высечь искру, но недостаточно, чтобы поддержать пламя. Им овладела гнетущая пустота, мучительные мысли о том, что могло бы быть, и сожаления о том, чего не произошло.
— Не сердись. Будем встречаться, ходить куда-нибудь. Будем любить друг друга, — тихо говорила Мэг.
— Но жить отдельно?
— Городок у нас маленький, так что мы никогда не будем далеко друг от друга.
— Не в расстоянии дело, — сказал он. — Ведь ты сейчас так далека от меня, как на другом конце света.
Мэг откинулась в кресле. Теперь она еще дальше.
— Может, зайдешь?
Она покачала головой.
— Не сегодня.
Не сегодня. И не завтра. Может быть, никогда. Он скривил губы. А Мэг еще больше замкнулась в себе.
— Не надо ускорять события, — сказала она резко. — Я хочу, чтобы все шло своим чередом, чтобы все получилось естественно.
— У меня другое представление о естественном ходе вещей, — отрезал Эл.
— Тебе просто нужно чем-то себя занять, — сказала Мэг.
— Чем? Валять дурака с этим идиотским молодежным центром? Я не собираюсь быть нянькой! Я хочу стать писателем!
Он знал, к чему она ведет, и все равно полез на рожон. Было темно, но он угадывал сомнение на ее лице. Она ведь знает, что он не в состоянии написать что-нибудь стоящее, но не может прямо сказать: «Кончай с этим делом, старик, тебе не стоит браться даже за надписи на заборе». Нет, настоящие друзья не говорят друг другу подобные вещи.
— Может, встретимся завтра вечером? — предложила она.
— Это я должен предлагать, — рассердился он.
— Прости, пожалуйста, — сказала Мэг. — Я еще не изучила весь кодекс супермена. Мы ведь современные люди.
— Извини.
— Лучше нам, пожалуй, заняться каждому своими делами.
— Конечно. У тебя будет время, о котором ты просила.
— Спокойной ночи, Эл.
Он открыл дверь и неловко вылез из машины. Давно надо было снять этот чертов гипс. Все уже зажило.