Голодная луна

Рэмси Кэмпбелл

Голодная луна

«Род людской страдает неизлечимой болезнью, называемой грех».

«Провались, Гари Муни, не мучай нас более,

У нас есть цветы — умилостивить тебя, которые мы оставляем у твоего порога».

«Ужасный культ, хранители которого предполагали, что чье-либо убийство ради веры было вершиной религии, особенно если вы съедали потом принесенную жертву…»

«…страшиться Луны, кормить ее до насыщения и никогда не наблюдать за тем, как она питается…»

Глава 1

Ник Рейд вышел из здания редакции на безлюдную Манчестер-стрит и был поражен тем, что напомнило ему царившее вокруг безмолвие. Он вдохнул холодный воздух раннего утра и потянулся, поморщившись от боли, возникшей в теле от многочисленных ушибов и синяков, которые он заработал во время подготовки своего последнего репортажа о забастовочном пикете. В конторе на Динсгейт звонил телефон; одинокий автомобиль проследовал мимо универмагов на Пикадили, потревожив стаи голубей, испуганно взметнувшихся из-под колес на фронтоны домов. Ник запустил пальцы в свою взъерошенную шевелюру и попытался стряхнуть с себя тишину. Воспоминания сейчас не играли для него никакой роли; он хотел лишь придти в себя, чтобы доехать до дома и там уже отключиться. Он наблюдал за тем, как одинокий лучик солнца выхватил из темноты громадные крыши, пробившись сквозь облака, несшие бурю по направлению к Пикс. Потом им вновь овладели воспоминания, которым не мешала даже боль в области шеи. «Диана», — он задохнулся от волнения. Потом понял: что-то еще было не в порядке.

Он заковылял обратно в здание редакции и, пройдя через фойе, многократно усилившее звук его шагов, поднялся по ступенькам в библиотеку. Пустые серые экраны мониторов тускло поблескивали под светом дневных ламп в маленькой белой комнате. Он должен позвонить Диане; боже, он даже не помнит, когда делал это последний раз. Однако сейчас не было необходимости будить ее. Он принялся перелистывать газетные подшивки за последние недели, пытаясь найти статью о Пикс.

Наконец он обнаружил ее в номере за последний понедельник, который как обычно содержал одно из обращений Чарли Несбита к читателям с просьбой не проводить свои каникулы и отпуска за границей, когда Великобритания и сама может в этом плане многое предложить. Этот выпуск читался обычно в тот час, когда Чарли шумел в пивной во время ленча, тыча черенком своей трубки прямо в физиономии слушателей или делая очередную затяжку всякий раз, когда высказывал новую мысль, которую он сам расценивал как неопровержимую истину, не терпящую никаких возражений со стороны слушателей: Район Пикс — это наше сокровище, древнейший ландшафт, настоящий дар Господа всем путникам, к тому же еще не испорченный туризмом… Ник просмотрел абзацы, в которых перечислялись рекомендуемые для посещения места, потом медленно перечитал всю статью, надеясь на то, что он ошибался. Но он ничего не пропустил. В статье не упоминался Мунвэл.

Он заставил себя вспомнить свое первое впечатление от зрелища этого маленького городка с пустыми улицами и странным пением на бывших вересковых пустошах. Он устал, и в этом была причина того, с каким трудом давались ему воспоминания; но разве Чарли тоже был слишком уставшим? Не приди Ник необычно рано — разве он узнал бы об этом так скоро? Он должен был знать. Он побрел обратно в контору, располагавшуюся недалеко от библиотеки, проходя через лабиринт стеклянных кабинок, чтобы занять место за своим рабочим столом.

Рассыльный, швырнув на стол утренний выпуск, вывел Ника из дремоты. Его репортаж был напечатан, хотя в нем и не было сказано, что полиция, казалось, была возмущена его присутствием не меньше, чем присутствием самих пикетчиков. Несколько ведущих журналистов уже сидели за своими столами, однако он не заметил среди них Чарли Несбита. Возможно, он еще завтракает, подумал Ник и схватил телефонную трубку.

К телефону подошла жена Чарли. «Минуту», — отрывисто сказала она и прикрыла рукой телефонную трубку. Где-то вдали Ник услышал ее жалобу: «Я думаю, опять какая-то чепуха», — а потом трубка плюхнулась на деревянную поверхность. Этот приглушенный аргумент прозвучал перед тем, как Чарли взял трубку:

— Так, выкладывай, что там у вас произошло такое экстраординарное, что даже необходимо было меня отрывать от завтрака.

— Чарли, это Ник Рейд. Извини, что побеспокоил тебя.

— Безумно рад этому, скажу я тебе. Чем могу служить?

Какой-то момент Ник собирался с мыслями, пытаясь вспомнить цель своего звонка:

— Это может показаться несколько странным вопросом, но, все-таки, та статья, которую ты написал о Пикс… В нее вносились какие-либо поправки?

— Ни в один из подготовленных материалов, никаких поправок, — голос Чарли звучал немного забавно. — Но почему ты спрашиваешь? Они опять пытались разжалобить тебя?

— Не больше, чем обычно. Нет, я спрашиваю об этом, так как в своей статье ты ни слова не сказал о Мунвэле.

— Где это?

— Мунвэл… Ну, ты должен знать, это тот самый город, в котором я столкнулся со всей этой религиозной истерией. Даже ты сказал тогда, что они зашли слишком далеко, когда я рассказал тебе об этом.

— Боже мой, сынок, ты все никак не слезешь с этого конька? Послушай, разве ты не можешь оставить в покое все эти культы? В наши дни таковых слишком мало, и не наше это дело заниматься их разоблачением. — Он фыркнул и продолжил свою тираду. — Так или иначе, у нас нет практически никаких связей, никаких зацепок в этой области. Я это говорю на тот случай, если ты все еще носишься с этим Мунвэлом.

— Все это верно. Раньше там был древнеримский свинцовый рудник. Теперь они каждый год украшают эту пещеру или они делали это до нынешнего года. Ну же, Чарли, ты должен помнить это.

— Сынок, вот что я скажу тебе. Я занимаюсь журналистикой гораздо дольше, чем ты, и прошло уже чертовски много времени с тех пор, когда кто-либо мог обвинить меня в недобросовестности или сказать, что я взялся не за свое дело. В настоящий момент я не знаю, на чем ты помешался, но ты застал меня врасплох посреди спора, и я чуть было не влез в другой. Послушай меня и заруби себе на носу, это и будет результатом нашей с тобой беседы: в районе Пикс никогда не существовало места с названием Мунвэл.

«Оно есть, оно существует, я был там», — захотелось крикнуть Нику, но Чарли уже повесил трубку. Ник, пытаясь сохранять спокойствие, положил телефонную трубку и полез в карман пиджака за записной книжкой. Зачем он позвонил Чарли? Только для того, чтобы отложить разговор с Дианой? Что он боялся услышать? Возможно, только голос, который, после того, как он наберет номер, поприветствовал бы его высоким, холодным тоном, что означало бы для него недоступность.

«Телефонная станция могла быть перегружена», — сказал он сам себе и позвонил оператору. «Мунвэл», — сказал он и, когда девушка-оператор вернулась за уточнениями, добавил, специально для нее произнося слова по буквам: «Мунвэл в Дербшире».

— Я сожалею, сэр, — сказала она, — но здесь у нас нет города с таким названием.

Ник уставился на мунвэлский номер, написанный рукой Дианы в его записной книжке, увидел как трясется книжка в его дрожащей руке, согнутой в локте. «Все в порядке», — сказал он, чувствуя странное спокойствие, словно все его страхи и опасения были бы разрешены, если бы он узнал, что делать. Он не знал этого, пока не достиг ступенек и бегом стал спускаться по ним.

На улице моросил мелкий дождь, и бусинки воды успели окропить его лицо, пока он наконец не добрался до автомобильной стоянки. Когда он влез в свой «Ситроен», его усталость и желание хорошенько выспаться, казалось, улетучились, хотя его взгляд, который он поймал, поправляя зеркало заднего вида, а также его физиономия вряд ли выглядели достаточно убедительно; его большие, темные и немного насмешливые глаза пристально смотрели на круглое лицо с заметно выдающимися скулами, широкий нос и рот, квадратный подбородок, который, казалось, никогда не бывал чисто выбрит. Он завел машину и двинулся по направлению к окраинам Манчестера.