Страница 20 из 47
Я шел в прежнем направлении, еще шесть часов, оставив далеко позади фруктовую рощицу. Пейзаж вокруг меня неохотно менялся. Сначала начали появляться участки сухой и растрескавшейся, но все же земли. Там откуда я пришел был лишь камень. Когда солнце уже перевалило зенит я решил перекусить и вернулся в подпространство. За время моего отсутствия ничего не изменилось, разве что змейки немного сдулись, а пациент как лежал, так и лежит. Схарчив несколько груш я продолжил свой путь.
Еще два дня я шел по высохшей земле, где редко да попадались сухие кустарники. Спал по прежнему под открытым небом, ожидая момента пробуждения пациента. Трижды в день я заливал в него грушевый сок, но он так ни разу и не пришел в себя. Хорошо хоть под себя не гадил, я конечно человек понятливый, все таки пациент в плохом состоянии, но я еще и человек брезгливый... Не слишком конечно, все таки почти нанобиолог, а знаете как выглядят некоторые исходные материалы? Хорошо выглядят! Например в большущем, метр на метр, стеклянном кубе заполненном розоватым желе, подобно инопланетному существу разрастались и переплетались белые жгутики, создавая трехмерный лабиринт невероятной сложности. Можно часами разглядывать. Красиво... Только вот пахнет эта красота не очень.
К вечеру третьего дня я вышел к несколько странному месту. Во первых, появилась четкая граница, обозначенная черной как уголь, но все же явно живой травой. Пустыня закончилась и началась степь. Если бы я был поэтом, то назвал бы это место долиной смерти, уж больно удручающее впечатление оно производило. Еще более удручающее чем пустыня. Черно сизые облака на небе, подкрашенные красным светом заходящего солнца и, колышущиеся под неощутимым ветром, черные стебельки на земле. Окружающее пространство окутывали полоски тумана, подобно червям, медленно извивающиеся в пространстве. Дальше чем на сотню метров было ничего не видно, все размывалось и теряло форму. Страшное место. По спине пробежали мурашки. Так как я уже прилично устал, решил укрыться в своем подпространстве, за время пока я выхаживал своего пациента, как то перестал чувствовать опасение по поводу его возможной агрессивности. Даже если он очнется, то будет слишком слаб чтобы причинить мне какой либо ощутимый ущерб. Ну а спать, как раньше, под открытым небом у меня пропало всякое желание. Каково же было мое удивление когда, появившись в комнатке, я застал весьма любопытную картину. Парень с синими волосами, прижавшись спиной к стене совершенно круглыми глазами разглядывал двух змеек. Одна из них уже проглотила очередную грушу, а вторая как раз пыталась натянуть свою тушку на явно слишком большой для нее плод. Выбрала себе фруктик чуть ли не в два раза больше чем остальные и теперь мучается. Эту сцену я уже видел, змейку с зелеными глазами как магнитом тянет именно к этой груше, но еще ни разу ей не удавалось ее проглотить. Чтобы не мучить несчастную животинку, я подошел к ней и стянул ее тушку с наполовину проглоченной груши. Откинув плод подальше, я пододвинул к змеенышу грушу поменьше. Мне всегда думалось, что змеи больше пользуются слухом и обонянием чем зрением, однако, животинка как-то грустно проводила взглядом улетающую грушу и только после этого неуверенно подползла к предложенному мной продукту. Надо им имена дать, но я даже не знаю какого они пола. Назову одну Лайлой, а окажется что она это вовсе не “она” ... Ладно потом подумаю. Я перевел взгляд на очнувшегося пациента.
_Отступление_
“Как все болит! Где я? Как здесь оказался? Ничего не помню... Нет... Общежитие... Перенос и пустыня... а потом? Точно! Человек и деревья. Сил что либо говорить не было совершенно. Я подошел к человеку и дотронулся до его плеча. Почему-то он не слышал моих шагов. Но от прикосновения он подобно миражу расплылся в воздухе и вот, уже на некотором расстоянии, стоит нечто нечеловеческое. Черное пламя на черной, не отражающей света голове. Светящиеся фиолетовым прорези вместо глаз, без радужки и зрачка. Тело облаченное в нечто напоминающее длинный разодранный на лоскутки балахон, так же развивающийся и живущий собственной жизнью, как и волосы. Дополняли картину длиннющие когти. Неужто я уже дошел до Приграничья? Только там могут попадаться подобные мутации. Иногда туда отправляют научные экспедиции, но далеко не все из них возвращаются. Узкое кольцо окружающее полигон в котором из-за постоянных выбросов энергий при испытаниях оружия, может зародиться все что угодно. Нам рассказывали, что по причине нестабильности сущего в этом периметре, сила хаоса материализует даже неоформившиеся до конца духовные сущности, порождая необъяснимые феномены и невероятные существа. Эта мысль пронеслась в моей голове за долю секунды. Сейчас, без способности оперировать магией, я обречен. А это еще что?!” За спиной мутанта пролетела белая молния. Всего на мгновение она зависла над ним, но этого мгновения было достаточно чтобы Кайён узнал это существо. Лишь однажды, в одной из библиотечных книг он видел иллюзию дракона. Но его красота и смертоносность накрепко впечатались в память молодого человека. Деревья. Драконы. Это растение Уен, небесное дерево, единственное растение перенесенное из старого мира. Драконы прервали все связи с остальными расами, считая их виновными в разрушении родной планеты и только по появляющимся иногда рощицам Уен, люди понимали, что драконы все еще где-то есть. Семена небесного дерева хранятся внутри дракона и когда у него появляется потомство, вместе с ним вырастает и рощица. Их плоды единственная пригодная пища для молодых драконов и, говорят, именно благодаря поглощенным плодам, драконы получают способность к полетам. Это доказывает и тот факт, что деревья Уен и их плоды по истечении некоторого времени, вырывают корни и устремляются в небо, где в последствии испаряются без следа. Ни одна из попыток сохранить семена вне тела дракона не увенчалась успехом, как и такие же попытки понять их принцип действия. В каких бы условиях ни хранили деревья, плоды или семена, рано или поздно они испарялись. Эти деревья имеют еще одну характеристику, они могут расти где угодно, хоть на камне хоть в толще льда. Из-за беззащитности маленьких драконов, родители ищут безопасное по их мнению место и выращивают там небесные деревья. “Ну вот. Сейчас драконы будут защищать свое потомство, а это значит, что мне точно не выжить. Жаль. Так хотелось отомстить гаду Синорилу...”
... “Однако. Тело болит, а значит еще живо.” Разлепив глаза Кайён огляделся. Овальное помещение окружающее его было освещено разноцветными переливами исходящими из стыков плит. “Никогда такого не видел. Где это я?” Повернув голову набок, молодой человек наткнулся на любопытный взгляд синих глаз. Прямо перед его носом была голова дракона. “Ахрх!!! Я в логове дракона?!” Из-за близкого расстояния, голова змейки показалась Кайёну головой взрослого дракона и он, неизвестно где найдя силы, подскочил на ноги и отпрыгнул к стене. У дальней стены лежала какая-то тряпка, рядом с которой возвышалась куча сиреневых фруктов. Белоснежная змейка пыталась проглотить один из них, причем, кажется, самой большой. Другая змейка, которая и изучала Кайёна, пока тот лежал, потеряла к последнему всякий интерес и тоже направилась к грушам. Кайён стоял прижавшись к стене и пытался осознать, где же он оказался. Действительно ли это маленькие драконы и почему тогда он все еще жив. Внезапно, из воздуха сформировались струйки черного дыма, который быстро закрутился вихрем и вот перед молодым магом стоит тот самый мутант... точнее сейчас он выглядел как обычный человек, за исключением цвета волос и странного обруча на лбу. “Никогда не видел черных волос, есть синие, белые, красные, иногда даже желтые... Но черные? Может это результат мутации? Или искусственно перекрасил? А эта штука на лбу? Как она держится... Артефакт?” Молодой с виду человек осмотрел стоящего у стены Кайёна, перевел взгляд на дракончиков и чему-то улыбнулся. Подойдя к одному из них, он прервал его попытки проглотить слишком большой плод и подсунул фрукт поменьше. “Как? Он выжил после столкновения с драконами? Или столкновения не было? Вряд-ли. Если есть детеныши, то драконы не могли оставить их наедине с кем бы то ни было. Кто же это?” Человек с черными волосами перевел взгляд на самого Кайёна. Фиолетовые глаза встретились со слегка голубоватыми, но больше белыми глазами молодого мага.