Русские князья

Русский летописец так описал сражение на реке Угре: «…наши стрелами и пищальми многих побища, а их стрелы меж наших падаху и никого не уезвляху». Это было свидетельство очевидца «стояния на Угре».

Хотя наступательный порыв ханского воинства с каждым днем терял силу, правитель Большой Орды продолжал бросать в прорыв через Угру свежие или отдохнувшие конные тысячи. Над рекой стоял грохот многих сотен пищалей и пушек. Вниз по реке течение гнало сотни и сотни трупов людей и коней. Русские огнедышащие линии ратников продолжали непоколебимо стоять на противоположном речном берегу.

После четырех дней беспрерывных атак конницы ордынцы попытались перейти Уфу выше по течению. Но их всюду встречали сильные заслоны русских воинов. Более того, в ближнем тылу войска хана Ахмата взялось за оружие население русских «верховских княжеств», еще остававшихся под властью Литвы. Ахмату пришлось выделить часть сил для «пленения» верховских городов.

Так и не вступил в войну с Великим княжеством Московским польский король Казимир IV — единственный реальный союзник Большой Орды в войне с Московской Русью. Стоявшие под Кременцом стратегические резервы Ивана III Васильевича надежно прикрывали Москву с западного направления. Ахмата особенно беспокоили действия русской «судовой рати» на Волге, где князь Василий Звенигородский и татарский царевич Удовлет громили ордынские становища.

Последнее сражение в «стоянии на Угре» произошло возле Опакова городища. Отчаянная попытка ордынской конницы прорваться здесь через оборонительные порядки великокняжеского войска успеха не имела. Опаковский брод оказался неодолимым препятствием для ахматовцев.

Война на берегах реки Угры для нападающей стороны стала заходить в стратегический тупик: русскую оборону прорвать так и не удалось, ханское войско редело. Приближалась большая беда для степняков — ранняя и суровая зима и связанная с ней бескормица для десятков тысяч коней ордынского войска и многих тысяч обозных верблюдов.

Действительно, в конце октября ударили жгучие морозы и реки «встали». Сразу после ледостава Иван III Васильевич отвел полки с берега Угры — держать по ней оборону уже не было смысла. Река перестала быть преградой для многочисленной вражеской конницы, а далеко растянутая линия русского войска становилась уязвимой для массированных ударов конного войска Большой Орды. Теперь великокняжеские полки изготовились для большого полевого сражения на дальних подступах к Москве.

Достоверно узнав, что великий князь с войсками отошел к Кременцу, а затем к Боровску, хан Ахмат так и не стал переходить Угру. Первым покинул тайно ханский походный лагерь племянник Ахмата Касым, который стал грабить литовские владения. По его следу ушла через несколько дней и вся Орда.

Ордынцы начали «воевать» южные земли Литовского государства. Последним военным делом хана Ахмата стало разграбление и сожжение легендарного города Козельска. Великий князь Литовский не торопился прийти на помощь своим подданным, не желая ввязываться в войну с Большой Ордой.

Однако долго грабить русские города и села Литвы ордынцам не пришлось. Великий князь Иван III Васильевич отправил в преследование степного войска своих братьев с воеводами во главе конных полков, чьи воины просто горели желанием сразиться с ахматовцами в чистом поле. Русская конница преследовала ордынцев буквально по пятам. От сражения с русскими в степи они отказались, уходя все дальше и дальше на юг.

Московский поход хана Ахмата стал предвестником его гибели. Он распустил конные войска на зимовку, за что поплатился головой. Его соперники, ногайские князья, тайно напали в степи на ханскую ставку и убили главу Большой Орды.

Через неделю после бегства неприятеля с обледенелых берегов Угры великий князь в Боровске распустил полки. Так с минимальными потерями в «стоянии на Угре» Иван III Васильевич добился полной победы, окончательно положившей конец ордынскому игу на Руси. В рождественский пост он торжественно, под колокольный звон, с молебнами, под великокняжеским стягом, въехал впереди московских полков в столицу Русского государства.

Победа на реке Угре поздней осенью 1480 года относится к тем подлинно историческим, великим феноменам, реальное значение которых с течением времени возрастает.

Русское государство в 1480 году располагало гораздо более мощными людскими и материальными ресурсами, чем союз князей во главе с Москвой за сто лет до «стояния на Угре». Если в русском войске на поле Куликовом отсутствовали полки многих княжеств, не поддержавших по различным причинам князя Дмитрия Донского, то теперь московские власти могли реально распоряжаться военными силами почти всей Русской земли. Полки для противостояния Большой Орде собирались на огромной территории. В походе к «берегу» участвовали и тверские полки, посланные на брань по требованию великого московского князя — государя всея Руси.

«Стоянием на Угре» не закончились военные тяготы Великого княжества Московского. Почти сразу же началась не менее трудная война с Ливонским орденом немецкого рыцарства.

Победа на берегах Угры позволила Ивану III Васильевичу направить военные усилия государства на защиту псковских и новгородских земель. Ливонский орден, воспользовавшись войной Москвы с Большой Ордой, вновь напал на русские пределы. Разбойному разгрому подверглись приграничные городки-остроги и сельские поселения.

В «наказание» за нападение на земли Пскова в поход выступает 20-тысячное московское войско во главе с воеводами Ярославом Оболенским и Иваном Булгаком. К Пскову стягиваются и новгородские полки. После необходимого отдыха в конце февраля 1481 года великокняжеское войско вторглось в пределы Ливонии и начало «воевать» владения немецких рыцарей.

Русские полки наступали по трем дорогам. 1 марта они впервые подступили к орденской столице городу-крепости Феллину. За день до этого магистр Ливонского ордена бросил собственную резиденцию и бежал к Риге. Князь Василий Шуйский с конным полком гнался за ним 50 верст, но так и не догнал, хотя и захватил личный обоз верховного магистра со всем его богатством.

Началась осада и бомбардировка Феллина. Город, славившийся хорошими укреплениями, обстреливался из пушек, тяжелых пищалей и «тюфяков». Результатом искусной стрельбы русских пушкарей стало разрушение части крепостной стены. Тогда рыцарский гарнизон феллинской цитадели запросил пощады. Московские воеводы назначили за отступление от города большой выкуп в две тысячи рублей.

Боевые действия против ливонцев продолжались. Были взяты сильные крепости Тарваст и Вельяд. Впервые русские войска подошли к самому центру владений немецкого Ливонского ордена. Поход крупных военных сил Москвы по глубокому снегу в разгар лютой зимы стал для ливонского рыцарства полной неожиданностью. Войска с тяжелой артиллерией и обозами по зимним дорогам совершали переходы до 20 километров в сутки.

Наступление русских войск и их глубокое проникновение в Ливонию поторопили Орден к заключению мирных договоров с Псковом и Новгородом и договора Пскова с пограничным ему Дерптским епископством.

Следует подчеркнуть миролюбивый характер заключенных договоров. Великий князь Московский Иван III Васильевич не посягал на территориальную целостность побежденного противника. Его цель — обеспечить безопасность на границах и создать благоприятные условия для торговли русских купцов, которым ливонцы строили самые различные препятствия.

Принципиальное значение русско-ливонских договоров 1481 года состоит в том, что они впервые узаконили отношения Русского централизованного государства с европейским партнером. В начальной части договоров впервые в международном акте встречается формула с упоминанием «великих государей царей русских», хотя до венчания Ивана IV Васильевича Грозного на царство оставалось еще целых 66 лет.

Защитив таким образом государственные границы, Иван III продолжил собирание русских княжеств в единую «горсть». На протяжении почти двух столетий главным соперником Москвы в борьбе за великое княжение Владимирское была Тверь. Ко времени «стояния на Угре» тверские князья еще сохраняли независимость, но их родовые земли оказались окруженными московскими со всех сторон.