Страница 26 из 118
Активизация деятельности немецко-фашистских оккупационных и разведывательных служб, направленная на вовлечение в коллаборационистские формирования русского населения, создание в Смоленске так называемого Русского национального комитета не могли быть проигнорированы советскими органами государственной безопасности. 1 мая 1943 года начальник управления НКВД СССР по Ленинградской области, комиссар госбезопасности 3-го ранга Кубаткин утвердил план агентурно-оперативных мероприятий 4-го отдела УНКВД ЛО по разработке Русского национального комитета и разложенческой работы в частях Русской Национальной Армии60.
Согласно данным советской разведки, нацисты предполагали через смоленский комитет консолидировать все профашистские силы на временно оккупированной территории, активизировать подготовку кадров шпионов, диверсантов и террористов для организации в советском тылу терактов, создать военную организацию для борьбы с антифашистским подпольем и партизанским движением, а также для участия в военных действиях против частей Красной Армии.
Среди населения оккупированных районов стала проводиться большая агитационно-пропагандистская работа как силами самих немцев, так и представителями коллаборационистской «новой русской администрации».
Помимо этого, распространялось большое количество литературы, листовок и различного рода плакатов, призывающих население поддерживать генерала Власова и его движение.
Несмотря на крупномасштабную пропагандистскую работу, оккупанты и их пособники не смогли достичь поставленной цели. В этих условиях они вынуждены были перейти от политики вербовки добровольцев к насильственной мобилизации молодежи и широкому привлечению в РОА военнопленных.
Советской агентурой были зарегистрированы отряды коллаборационистов численностью от 200 до 600 солдат в ряде районов Ленинградской и Смоленской областейб1.
Первоочередной задачей советских органов государственной безопасности стало проведение ряда агентурно-оперативных мероприятий, парализующих деятельность «Русского национального комитета», а именно:
1. Внедрение квалифицированной агентуры в Русский национальный комитет с целью перехвата линий связи РНК с антисоветскими формированиями на нашей территории и использование их в наших интересах.
2. Уничтожение активных деятелей РНК.
3. Разложение частей и отрядов Русской освободительной армии.
4. Разработка командного состава РОА, родственных и иных связей, находящихся на нашей территории.62
В связи с этим руководством было принято решение о внедрении в Русский национальный комитет агентуры НКВД и подготовке специальных групп для проведения терактов. Предполагалось заслать в тыл противника агентуру в лагеря военнопленных с целью внедрения в РОА и вербовки агентов для ведения разложенческой работы, а также:
1. Использовать партизанские отряды и бригады для внедрения нашей агентуры в РОА под видом сдавшихся в плен немцам партизан.
2. Направить имеющуюся проверенную агентуру на оккупированной территории для внедрения в отряды РОА с целью разложения и разработки связей командного состава.
3. Сформировать ряд групп с разработанной легендой для сдачи в плен и проникновения в места формирований отрядов РОА.
4. Организовать работу среди пленных солдат РОА с целью отбора и перевербовки для внедрения в националистические организации и отряды РОА63.
Не все из этих задач были решены органами государственной безопасности, но в целом задание советского командования было выполнено. Большинство коллаборационистских формирований, созданных немецко-фашистскими захватчиками, в 1943–1944 годах являлись не боеспособными.
Успешное наступление Красной Армии, подъём всенародной борьбы в тылу врага, явная подчинённость всех структур РОА гитлеровцам не позволили нацистам осуществить свой план тотальной шпионской войны. Практически во все разведывательные школы советская разведка смогла внедрить своих агентов, которые не только информировали наше командование о ситуации в них, но и успешно занимались разложением слушателей. Всё это привело к срыву далеко идущих планов немецко-фашистских оккупантов.
Работу, направленную на разложение коллаборационистских формирований, сотрудники органов государственной безопасности вели в тесном контакте с политработниками партизанских соединений.
Так, в 5-й партизанской бригаде ЛШПД решили отказаться от тиражирования листовки «К русским людям, обманутым немцами» и в ответ на «Открытое письмо генерала Власова» было сочинено «Открытое письмо рабочих и крестьян оккупированных районов Ленинградской области генералу Власову». В нём анализировались все аргументы бывшего командующего 2-й ударной армии. Его спрашивали: «ты называешь себя честным русским солдатом, а скажи, кто из подлинных сынов русского народа когда-либо перебегал в стан врага?» Признав сам факт участия Власова в битве под Москвой, представители сопротивления отвергли утверждения прокламаций РОА, где Власов назывался «отцом Московской победы Красной Армии». Народные мстители в своей листовке писали: «Не ты разгромил немцев под Москвой, а русские воины… под руководством генерала Жукова и других советских полководцев». Основной упор в критике власовцев делался на положение «О Новой России»: а что будет нового в ней, если она будет находиться под пятой злейшего врага русского народа — немецких оккупантов?»64.
Эта листовка оказалась одной из первых в комплексе пропагандистской литературы, выпущенной сопротивлением для солдат РОА.
За ней последовали: «Власову», «Кто такие добровольцы», «К лицам, состоящим на службе у немцев»65.
Некоторые прокламации были составлены в форме вопросов и ответов. Вопросы задавались следующие: почему гитлеровцы не помышляли о создании русской добровольческой армии в начале войны против Советского Союза? Почему немцы сейчас любыми путями вербуют волонтёров в РОА? Ответы на них давались такие: «В начале войны фашисты надеялись на блицкриг, сейчас же им не хватает своих солдат, и они сгоняют в свою армию русских людей»66.
В листовках «Что такое РОА?» партизанские пропагандисты анализировали основные аргументы идеологов власовского движения, которыми те прикрывали необходимость создания единого с Германией антибольшевистского фронта. Тех солдат РОА, которых вражеская пропаганда на время дезориентировала, спрашивали: «Что может быть русского в армии, которую формируют и обучают немцы, которая действует по наставлениям и приказам немцев, призвана служить фашистам против своих же русских братьев?» Призывая солдат РОА переходить на свою сторону, партизаны объясняли им, что не может называться армией «разношёрстная кучка людей, которых немцы согнали из лагерей военнопленных и других мест путём насилий, угроз и обмана» для того, чтобы под флагом «освобождения» завоевать Россию. Кроме этого, в пропагандистских материалах народные мстители обыгрывали тот факт, что в РОА присяга приносилась «Адольфу Гитлеру как вождю и главнокомандующему освободительными армиями», а не Власову и, тем более, не русскому народу67.
Роль слова в борьбе с врагом значительно возросла. Это может подтвердить такой факт, как просьба партизанских бригад в ЛШПД присылать не продовольствие и боеприпасы, а «побольше бумаги и хорошего журналиста»68.
Чекисты проводили беседы практически с каждым полицейским и солдатом РОА, оказавшимся в рядах партизан. Кроме дислокации и степени вооружённости тех районов, из которых они бежали, узнавались имена, место рождения, деятельность перед войной, привычки их бывших сослуживцев. Эта информация использовалась в том числе и при написании листовок, адресованных конкретным адресатам и подписанных бывшими власовцами69.
В ходе разложения вооружённых формирований РОА и национальных легионов в задачи советских пропагандистов входило: разоблачение вражеских средств массовой информации, говорящих о зверствах партизан по отношению к перебежчикам; анализ причин, заставивших немцев на третьем году войны пойти на создание русской армии; вскрытие подлинных целей, стоящих перед коллаборационистскими соединениями.