Страница 2 из 6
Храбрец оказался на широком и относительно высоком уступе. Сама же гора уходила ввысь, возвышаясь над ним еще на две тысячи футов, словно ступенчатая пирамида. На уступе повсюду лежали россыпи черной застывшей лавы, образующие многочисленные гребни и странные завалы, похожие на пьедесталы развалившихся гигантских колонн. Сухая скудная трава и анемичные альпийские цветы там и сям тянулись из тонкого слоя темной почвы, невдалеке несколько низкорослых кедров, пустивших корни в растрескавшейся скале, выглядели словно побитые молниями. Среди черных кряжей, до которых, казалось, рукой подать, поднималась струйка бледного дыма, странно извиваясь в спокойном воздухе полудня. Она взмыла высоко ввысь и только после этого исчезла. Ралибар Вуз пришел к выводу, что здесь, на уступе, жило некое существо, более близкое к цивилизованному человечеству, чем вурмисы, не умевшее добывать огонь. Удивленный своим открытием, он не стал дожидаться, пока его спутники присоединятся к нему, и сразу же отправился на поиски места, откуда поднималась струйка дыма.
Он думал, что костер находится в нескольких шагах от него, за первой же из этих уродливых борозд лавы. Но, видимо, ошибся. Он взбирался с уступа на уступ, прошел мимо широких и необычных камней, напоминавших гробницы, крупных минералов, выраставших неожиданно там, где, как он думал мгновением раньше, не было ничего, кроме обычных валунов. Бледные извивающиеся струйки дыма через одинаковые промежутки времени по-прежнему улетали в небеса.
Ралибара Вуза, главного магистра и знаменитого охотника, озадачило поведение дыма. Скалы вокруг него казались неприятно обманчивыми. Он потерял слишком много времени в бесплодных поисках, не имевших никакого отношения к самому важному предприятию этого дня, но охотник не имел обыкновения бросать начатое дело, каким бы банальным оно ни выглядело, не добившись результата. Громко окликнув своих спутников, которые, должно быть, уже поднялись к этому времени на скалу, он направился дальше, в сторону обманчивого дыма.
Ему показалось, что раз или два он слышал ответные возгласы охотников, очень далекие и едва различимые, словно те кричали, находясь по другую сторону пропасти шириной в милю. Ралибар снова позвал их, но на этот раз ответа не последовало. Пройдя еще дальше, он начал различать доносившийся из-за ближних скал странный монотонный разговор, прерываемый бормотанием. Казалось, звучали четыре или пять различных голосов. Очевидно, таинственные собеседники были значительно ближе, чем странный дым, который теперь исчез, будто мираж. Один из голосов явно принадлежал гиперборейцу, но у других был незнакомый тембр и акцент. Ралибар Вуз, несмотря на свои обширные этнографические познания, не мог приписать их ни одной из известных ему этнических групп. Эти звуки напоминали и жужжание больших насекомых, и треск огня, и журчание воды, и скрежет металла одновременно.
Ралибар Вуз издал гневное рычание, чтобы предупредить о своем приходе, заранее испугав собравшихся между скалами. Его оружие и снаряжение громко стучало, пока он перелезал через кромку лавы по направлению к голосам.
Оказавшись за гребнем, он посмотрел вниз. То, что он увидел, оказалось намного более таинственным и неожиданным, чем он мог себе представить. Под ним в круглом углублении стояла грубая хижина, сбитая из валунов и обломков камней и покрытая ветвями кедра вместо крыши. Перед этой хибарой на большом плоском камне из обсидиана горел костер, выбрасывая то синее, то зеленое, то белое пламя, из которого поднималась бледная спираль дыма. Ее-то странное появление и привлекло внимание Ралибара Вуза.
Перед огнем стоял изможденный и неприятный старик, одетый в куртку, казавшуюся не менее древней, чем ее хозяин. Нетрудно было заметить, что он не занимался приготовлением пищи и при таком жарком солнце едва ли нуждался в тепле, исходящем от странного цветного огня. Напрасно рядом с подозрительной личностью Ралибар искал участников только что подслушанного им разговора. Ему показалось, что вокруг обсидианового камня порхали быстро исчезающие тусклые и уродливые тени, но тени слишком быстро поблекли и пропали. Поскольку вокруг не было ни одного объекта или существа, которое могло бы их отбрасывать, Ралибар Вуз подумал, что оказался жертвой весьма неприятной оптической иллюзии. Похоже, этой части горы Вурмисадрет свойственны миражи.
Старик посмотрел на охотника горящим взглядом и, как только тот спустился в углубление в скале, начал ругаться на беглом, несколько архаичном наречии. Птица с черным оперением и хвостом ящерицы, вероятно, какая-то разновидность ночных летающих археоптериксов, в унисон с ним начала щелкать зубастым клювом и хлопать крыльями, заканчивающимися когтями. Она сидела на корявом пне, служившем ей насестом. Ралибар Вуз поначалу не заметил этого пня, стоявшего с подветренной стороны костра.
— Чтоб демоны обгадили тебя с ног до головы! — закричал старец. — О неуклюжий горластый идиот, ты разрушил самый многообещающий и важный совет. Удивляюсь, как ты вообще здесь оказался. Я окружил это место двенадцатью кругами иллюзий, причем их эффект умножался в зависимости от того, сколько раз их пересечь, поэтому вероятность того, что какой-нибудь незваный гость найдет путь к моему жилищу, была невероятно мала и математически ничтожна. Будь проклят тот шанс, который привел тебя сюда! Теперь Те, которых ты спугнул, не вернутся больше, пока важнейшие звезды не повторят опеределенное редкое и недолговременное сочетание. За этот период я лишусь так много мудрости!
— Прямо сейчас, негодяй! — воскликнул Ралибар Вуз. Его удивило и рассердило приветствие, из которого он почти ничего не понял кроме того, что старику не нравится его присутствие. — Кто ты такой, что позволил себе говорить так грубо с магистром Коммориона и кузеном короля Хомквата? Советую тебе обуздать свою наглость, потому что если я захочу, то ничто мне не помешает поступить с тобой так же, как я поступаю с вурмисами. Хотя мне кажется, — добавил он, — твоя шкура слишком грязна и неприятна, чтобы стать достойным украшением комнаты и висеть среди моих охотничьих трофеев.
— Знай же, что я колдун Эздагор, — заявил старик, и его голос эхом разнесся среди скал, приобретая страшное звучание. — По своему собственному выбору я поселился вдали от городов и людей, и никакие вурмисы не беспокоят меня в этом уединенном магическом месте. Мне безразлично, какого свинства ты магистр и какого собачьего короля ты кузен. Я отомщу тебе за то, что ты уничтожил волшебство, погубив его своим неуклюжим вторжением, я наложу на тебя страшное, смертоносное и мучительное заклятие.
— Твои слова устарели, никто не верит в эти предрассудки, — ответил Ралибар Вуз несмотря на то, что подсознательно его все же поразил ораторский стиль обвинительной речи Эздрагора.
Старик же не обратил на его слова никакого внимания.
— Тогда слушай, какие испытания тебе предстоят, о Ралибар Вуз, — заявил он. — Начнем с того, что ты должен оставить здесь все свое снаряжение и безоружным отправиться в пещеры к вурмисам. Там тебе придется бороться голыми руками с их самками и детьми, ты должен победить их, после чего, наконец, добраться до скрытой в недрах Вурмисадрета пещеры, где с древнейших времен живет бог Тсатоггуа. Ты узнаешь его по большим размерам тела, по шкуре, похожей на шерсть летучей мыши, и по облику, напоминающему сонную жабу, вид которой он постоянно сохраняет. Он не поднимается со своего места, даже когда очень голоден, но будет в священной лени ждать жертвоприношения. Поэтому ты должен сказать богу Тсатоггуа: “Я — жертвоприношение, присланное волшебником Эздагором”. Тогда, если это будет ему приятно, Тсатоггуа воспользуется твоим предложением.
Чтобы ты не заблудился, птица Рафтонтис будет указывать тебе дорогу в скитаниях по горам и пещерам, — колдун особым жестом указал на ночного археоптерикса, сидевшего на отвратительном пне, и медленно добавил, словно раздумывая: — Рафтонтис останется с тобой до окончания мытарств и, соответственно, до конца твоего путешествия под Вурмисадрет. Ему известны все секреты нижнего мира и жилища Древних. Если бог Тсатоггуа отвергнет жертвоприношение и великодушно пошлет к своим собратьям, Рафтонтис знает, как провести тебя по любому пути, предопределенному богом.