Страница 46 из 122
— Чего вы… я ничего не сделал, просто шел себе… к другу… он тут живет… в соседнем… — едва передохнув, мальчишка начал причитать и размазывать слезы и сопли по лицу здоровой рукой, стараясь разжалобить захвативших его взрослых людей.
— Слышь, Бродяга, — уже без философствований и этикета обратился к высокому Вася-Кот, — а ведь это он в машину-то нассал, когда туда шли. У меня глаз набитый…
— Не я! не я! не я!!! — вдруг истерично завопил мальчишка. — Нельзя! Прав таких нету! нельзя! нельзя…
Вася-Кот, брезгливо поморщившись, грубо тряхнул его за плечи, стараясь заставить замолкнуть и опять подхватить одной рукой другую, и рявкнул прямо в лицо:
— Гав! Испугался? Говори быстро, что там, впереди случилось! Жить будешь! И отпустим! — и после маленькой паузы тихо-тихо добавил: — может быть…
— Откуда я-то знаю? — плаксиво сказал мальчишка, сообразив, что бить прямо тут или сдавать "ликвидаторам" его не будут. — Там кто-то из наших ювелирку нашел… ну и мы вроде бы туда, только я вот, честное слово, даже и заглянуть внутрь не успел, а тут они как наскочили…
— Кто наскочил? откуда? — без нажима, но строго, будто школьный учитель, разбирающийся с разбитым в туалете стеклом, спросил высокий.
— Ну, откуда ж я-то знаю? — опять едва не заголосил парнишка. — Наскочили — и всё тут. Рвакле, дружку моему, сразу арматуриной по голове, он там упал и сейчас лежит, наверное, и нас всех сразу — дубинками какими-то, арматурой… а одного даже цепь была, такая, как в кино показывают…
— Вот черт, Бродяга, похоже, это просто уголовники их шуганули, — разочарованно протянул Вася-Кот, выпуская парнишку из своих цепких лап.
Тот, окончательно уверившись, что попался не "ликвидаторам", да и вообще не представителям власти, решил пока не убегать, с любопытством присматриваясь к высокому и его спутнику.
— Пойдем, посмотрим, — предложил высокий, двинувшись из подворотни и совсем не обращая внимания на мальчишку.
— Шальную пулю хочешь словить? — ехидно заметил Вася-Кот.
— Нету у них пуль, — влез в разговор пришедший в себя и обнаглевший от безнаказанности мальчишка. — Даже ножей нету, а то б всех наших порезали, арматурины у них, дубинки…
— Вот видишь, — усмехнулся высокий, — получается, что бояться нечего.
— Твое дело хозяйское, — проворчал Вася-Кот и, оглянувшись, спросил мальчишку: — И чего ж вы врассыпную от них кинулись? вас же почти сотня была, если не больше…
— Ну, да, сотня, — откликнулся парень. — Мы ж не драться шли, а так это… ну, как бы побузить, может, митинг где какой встретим, поорать, пива выпить. А драться с этими… на фиг надо… там же волки…
Уже не обращая внимания на его слова, высокий со своим спутником быстро зашагали по пустынной улице, покрытой мусором и кое-где кровавыми пятнами, следами совсем недавно могучих и свободных люмпенов с окраины. А мальчишка, подумав и почесав лохматый затылок здоровой рукой, медленно затрусил по улице в противоположном направлении. Любопытство любопытством, но второй раз попадать под арматуру и дубинки бандитов ему не хотелось.
А вот Бродяга и Вася-Кот — опоздали. Возле разгромленного ювелирного магазина, располагавшегося на первом этаже жилого дома, никого не было, кроме трех бездыханных тел. Орала-звенела на всю улицу сработавшая сигнализация, мигала красная лампочка тревоги, легкий ветерок шевелили клочки одежды и рваные пакеты, которыми был усеян тротуар. Раскидывая их пинками, Вася-Кот подбежал к лежащим, быстро осмотрел их и, вернувшись к высокому, доложил:
— Черепно-мозговая, а у второго, похоже, шея сломана, с третьим — не понял что, но тоже не дышит.
— А шустро братцы-бандиты с ювелиркой-то расправились, — высокий кивнул на усыпанный стеклом пол в зале магазина и множество брошенных за ненадобностью футляров из-под украшений.
— Опыт, — усмехнулся Вася-Кот. — Это тебе не лозунги придумывать и тактику революционной борьбы отрабатывать…
— Смеешься? — поднял брови высокий, но продолжить дискуссию не успел.
Из-за угла, из маленького кривенького и узкого переулка вдруг зачастили гулкие, раскатистые и какие-то особенно слышимые в тишине замершего города выстрелы. Вася-Кот, среагировав мгновенно, толкнул высокого к магазину, убирая с открытого места.
— А это уже серьезно, — проговорил высокий. — Думаешь, это бандиты на "ликвидаторов" напоролись?
— Если и напоролись, то не на "ликвидаторов", — возразил Вася-Кот, доставая из-за пояса показавшийся огромным в его небольших руках, армейского образца пистолет. — Звук выстрелов не тот. Не пистолеты, не автоматы их. Совсем ни на что не похоже…
— Совсем-совсем? — иронично уточнил высокий.
— Ну, если я скажу, что так вот палили из снайперских винтовок, то ты мне поверишь?
— Могу и поверить, — неожиданно согласился высокий.
— Так вот, на снайперки этот звук тоже не похож, — ехидно резюмировал Вася-Кот, слегка выглядывая из-за небольшого выступа, за который крепилась стальная рама большой магазинной витрины.
Высокий задумчиво почесал затылок, сдвинув на лоб кепочку. Выходило, что вернувшийся в штаб утренний гонец не так уж и неправ? Появилась в городе непонятная, третья сила? Тогда почему бы не допустить, что и командует ими разбитная девица, с подачи штаба устроившая Варфоломеевскую ночь, вернее, утро, электронным коммуникациям города. Вот только место и время для размышлений высокий выбрал не самое удачное.
Зашуршали по асфальту подошвы, загремели каблуки, и из переулочка к разбитой витрине ювелирного магазина быстрым шагом вывели троих, с разбитыми в кровь лицами, в сильно разодранной одежде, с бессильно повисшими руками, но внимательный взгляд Васи-Кота зацепил среди лохмотьев одного из конвоируемых блеск толстой золотой цепочки. Да и на пальцах другого, которыми тот пытался зажать сильно кровоточащую рану на лбу, отливались жирным желтым цветом перстни.
А вот пятерка бойцов, прикладами длинных винтовок гнавшая избитых бандитов, выглядела, как с исторического, живописного полотна. Высокие сапоги, серо-зеленые, длинные шинели, помятые и грязноватые, выглядевшие совсем не декоративными, с маленькими, непонятными погончиками, сдвинутые на лоб картузы с непонятной овальной кокардой, туго набитые, но совсем небольшие заплечные мешки. И — усталые, но довольные лица делающих нужную, пусть и не всегда любимую, работу людей.
Бросив взгляд на замерших у стены высокого и его спутника, мгновенно спрятавшего пистолет под куртку, стрелки подпихнули вплотную к витрине избитых бандитов и сами выстроились напротив короткой, но привычной шеренгой.
— Вы чего решили-то тут… — попробовал заговорить один из бандитов, но тут же умолк, перебитый негромкой, но внятной командой: "Штыки… примкнуть!"
Сверкнули непонятно откуда появившиеся узкие трехгранные лезвия, украсив собой стволы винтовок.
"На ру-ку!"
Приклад к правому бедру, левой, вытянутой рукой за цевье.
"Коли!"
Шаг вперед, удар в застывшего в шоке бандита, резкий проворот штыка в ране, шаг назад, приклад к бедру.
Старший в этом небольшом подразделении скомандовал спокойно:
— Штыки протереть, оружие осмотреть, можно и покурить…
А сам направился к остолбеневшим, шокированным, наверное, не меньше бандитов, Бродяге и Васе-Коту.
— Вы бы, граждане, шли домой, — посоветовал он, останавливаясь рядом и доставая из кармана шинели пачку обыкновенных, современных сигарет и разовую зажигалку. — Видите, дела-то какие творятся?
— А эти-то… — смог только кивнуть на заколотых бандитов высокий.
— Мародеры, — развел руками старший. — Говорят, с пацанами тут сцепились с какими-то, ну, да ладно бы драка, да еще по идейным мотивам. А эти в магазин полезли, добро выносить, пока хозяев нет. А потом — прямо на нас и рванули со всей скорости. Вот, кто уцелел, сюда и привели, приговор исполнить.
— А штыками-то зачем? — поинтересовался Вася-Кот, быстрее высокого адаптировавшийся к происшествию.