Черный дом

   ...А внутри "Черного дома" их ждало полное, убивающее надежду разочарование. Все те же разнообразные по размерам и предназначению комнаты были пусты, но явно неоднократно обживались строителями, оставившими после себя небольшие штабели кирпича по углам, несуразные жестяные корыта с засохшим в них раствором, полупустые мешки с цементом, кучки просеянного песка, мастерки, засохшие кисти, ржавые лопаты...

   В иных комнатах лучи фонариков высвечивали высокие деревянные козлы, заляпанные штукатурной и потускневшей с годами масляной краской. Кое-где остались следы перекуров работяг - наполненные окаменевшими окурками и пустыми сигаретными пачками маленькие ведерки, когда-то залитые водой.

   Но в остальном "Черный дом" оставался самим собой. Все такой же двухэтажный, с обширными подвальными помещениями. Со странными, коленчатыми коридорами, удивительными непропорциональными комнатами... и гулким эхом человеческих шагов, поначалу даже слегка пугавшим вошедших...

   Наверное, они могли бы бродить здесь не один день, натыкаясь на все новые и новые комнаты, коридоры, переходы... если бы Маха, именно она, не обнаружила скромно висящую в одном из помещений, в глубокой, не бросающейся в глаза нише портьеру когда-то роскошного шоколадного цвета, а сейчас покрытую толстым слоем строительной пыли. "Что-то там не то..." - коротко охарактеризовала она свои ощущения, когда все собрались вокруг занавеса, подвешенного, казалось бы, на голой, пустой стене.

   - Сейчас посмотрим, - решительно сказал Голицын, резким движением отдергивая будто прилипшую к стене портьеру.

   И тут же, заглушая фонарики, в глаза ударил неяркий, но живой, трепещущий свет десятков, сотен свечей, укрепленных перед зеркалами.

   - Нашли... - выдохнула обрадовано репортерша. - Вот уж не думала...

   Она первой шагнула в Зеркальную Комнату, а следом, опасаясь отстать, потеряться самим или потерять из виду рыжую Нину, буквально ввалились в помещение все остальные, стараясь держаться поближе друг к другу.

   - И что теперь? - поинтересовалась Маха с огромным любопытством, явно написанном на её лице, оглядывая разнообразнейшие зеркала, странный пол, утопающую в темноте дальнюю стену комнаты, бесчисленные свечи.

   - А ты ничего, совсем ничего не чувствуешь и не видишь? - с затаенной надеждой хоть немного приоткрыть завесу таинственности над Зеркальной Комнатой, спросил подполковник.

   Маха с сомнением покачала головой, видимо, и сама удивляясь отсутствию каких бы то ни было необычных ощущений.

   - Кажется, всё абсолютно привычно, - ответила она. - Даже торсионные поля без каких-то особых завихрений... ну, а для лептонного измерения нужна совсем другая аппаратура, я не гожусь...

   Мудреные слова, прозвучавшие из уст простецкой, казалось бы, девки чужого города, непонятные никому из присутствующих, дали своеобразный толчок к дальнейшим действиям. И Голицын, и Ворон, а следом за ними и рыжая репортерша подумали, что просто так стоять и ждать чего-то необычного не имеет смысла. А вот Сова, будто поймав какую-то никому неслышимую мелодию, изобразила парочку странных телодвижений, больше похожих на танцевальные па, и ткнула пальцем в портьеру, оказавшуюся изнутри привычной, черного бархата, и абсолютно чистой, как было это и первый раз во время их попадания в Зеркальную Комнату.

   - Быстрее...

   Стоящий ближе всех Алексей отреагировал на её слова автоматически, отдергивая завесу и тут же вдыхая ударивший в лицо теплый, показавшийся после ночной прогулки по заросшему кустами полю и брождению по пустым комнатам "Черного дома", даже горячим, воздух. Отлично подогретое для отдыха помещение за черной бархатной портьерой оказалось до боли, до спазмов в горле знакомым.

   У невысокого бортика бассейна с чуть теплой водой стояла, уперевшись в него руками и высоко отклячив симпатичную попку, обнаженная девица, а позади нее исполнял свои мужские обязанности совсем молоденький паренек с полузакрытыми от наслаждения глазами и чуть приоткрытым ртом. Его ритмичные, обыденные движения завораживали, как блестящий шарик или кристалл в руках гипнотизера, и в такт им вдруг начала приоткрываться дверь позади этой знакомой, но впервые увиденной живыми, парочки...

   Еще до конца не поняв, не осознав, что же сейчас должно произойти в комнате, Ворон шагнул вперед, за портьеру, и тут же мир наполнился звуками: едва слышным гудением электротэнов в парилке, пощелкиванием реле, журчанием воды, льющейся из плохо закрытого кем-то крана, пыхтением и вздохами наслаждающейся друг другом парочки у бассейна, невнятной, но хорошо различимой возней за соседствующей с выходом из Зеркальной Комнаты альковной портьерой...

   Как ухитрилась одновременно с ним проскользнуть в комнату Маха, Алексей не заметил и не понял. Но в тот момент, когда дверь за спиной юноши у бассейна открылась и в помещение, крадучись, вошел еще один человек, рыжая, маленькая девка стояла рядом со штурмовиком.

   Вошедшего Ворон признал мгновенно. Именно ему несколько дней назад он стрелял по ногам, именно он лежал мертвый и холодный на полу Зеркальной Комнаты. Но сейчас живой и невредимый оборотень, мгновенно уловив опасность, чуть склонив голову, буравил Алексея тяжелым взглядом своих разноцветных глаз. Наверное, этот пристальный, злой и обеспокоенный взгляд смог на мгновения скрыть от штурмовика истинные намерения оборотня. И когда, без разбега, прямо от дверей тот прыгнул на Ворона, время невероятным образом замедлило свой ход. Алексей, с труднопередаваемой тоской в душе, понял, что не успевает... ни достать из-за пояса пистолет, ни выстрелить, защищая своих товарищей, стоящих за его спиной... еще мгновение-другое, и тяжелое, налитое ненавистью тело оборотня собьет его с ног, клыки вонзятся в шею и... все еще инстинктивно он тащил и тащил пистолет, в душе уже согласившись со своей обреченностью... как рядом, в полушаге, оглушительном взрывом в тесном помещении рявкнул выстрел...

   Пуля оборвала прыжок оборотня, изменила его траекторию, и тяжелое, почти мертвое тело рухнуло в двух шагах, чуть левее Ворона на подогретый, красивый кафельный пол, выгнулось дугой и - стало совсем мертвым...

   Каким образом Маха успел достать старенький, затертый множеством прикосновений револьвер, прицелиться, нажать на спусковой крючок, не смог понять никто. А она, уже запихнув оружие обратно куда-то под бушлат, не обращая внимания на выпученные глаза и окончательно открывшийся рот паренька, все еще продолжающего свои древние движения, ласково взяла Алексея за руку и зачастила, приговаривая:

   - Это ничего... не твоя беда, он же в полтора раза почти быстрее... тут никто бы не успел... а ты не думай, все правильно сделал, как надо было... ты пока присядь... вот, давай-ка сюда...

   Все еще пребывая в шоке, Ворон покорно пристроился на краю бассейна, совсем неподалеку от пребывающей в не меньшем шоке парочки, которую, впрочем, вывел из их состояния резкий и властный голос Голицына, с ходу объявившего:

   - Всем оставаться на местах! Жандармский Корпус! Специальная операция!!!

   И тут же, практически без паузы, подполковник ткнул пальцем в наконец-то завершивших любовную игру Санчо и Танюху:

   - Вы! Перейдите вот сюда, сядьте и ждите...

   Послушные повелению жандарма, все еще оглушенные звуком выстрела, падением мертвого тела, неожиданно возникшими в помещении мужчинами и женщинами в похожей, как военная форма, одежде, молодые люди, даже не прикрывая наготы руками, как это обычно бывает, перешли от бассейна на лавочку у стены и покорно сели рядышком, как два манекена.

   - Ворон, проконтролируй тут... - обратился было Голицын к Алексею, но его перебила Маха:

   - Я прослежу, делай, что надо...

   Подполковник бросил быстрый взгляд на худенькую, маленькую девку, на распластавшееся тело оборотня... и уже через несколько секунд из соседней комнаты доносился его голос, отдающий распоряжения по телефону: "Пятерых ко мне, в сауну в подвале, с ними трех экспертов, вызовите труповозку, как приедет - проводите сюда же санитаров. Всё сделать скрытно, гостей в залах и комнатах не пугать, удостоверениями не размахивать! Исполняйте!"