Страница 65 из 79
- Ну и ссыкло же наш малой, сказано же - если увидишь, пока тут стоишь...
Он не успел закончить фразу... со стороны выходящего на поверхность тоннеля, с улицы, откуда подельники и появились на станции, подошла тугая, сильная и свежая струя воздуха, настоящий тоннельный ветер. И вслед за ним - неизвестно, чем вызванный и где-то далеко зародившийся, начал приближаться странный звук - шипящий, гремящий, наполненный запахом горячего железа и машинного масла.
Не однажды побывавший на железнодорожной станции города в те моменты, когда туда прибывал очередной эшелон с грузами извне, Хромой сразу узнал в приближающемся невнятном грохоте перестук колес и лязг межвагонных сцепок тормозящего поезда...
И тут же, перекрывая все звуки, стелящиеся по-над платформой, в уши ударило рваное тяжелое дыхание и стук каблуков о старый, выщербленный и затертый миллионами ног асфальт...
...Маха содрогнулась всем телом, возвращаясь в привычный мир из сказки двоичного счисления и цифрового отображения памяти, открыла глаза и с неподдельным вниманием оглядела уютный, тихий дворик, будто только что, несколько часов назад, оставленный людьми. Здесь все дышало покоем, миром и прежней, безмятежной жизнью, и иллюзию эту портило только свинцово-серое небо над головой и мертвая, будто выжженная земля под ногами. Странная нелюдь не чувствовала себя здесь чужой, как, наверное, не чувствовала в любом другом месте, где ей довелось побывать. Внедрение было главным, принципиальным условием её существования где бы то ни было.
Красиво очерченные, хоть и бледные, с сероватым отливом губы Махи растянулись в удовлетворенной улыбке. Пусть никто не видел её, но сдерживаться, гасить в себе на корню эмоции она не стала, ей нравилось быть, чувствовать себя настоящим человеком. Особенно в тот момент, когда заканчивался вынужденный процесс расчетов ситуации и планирования дальнейших действий. Теперь наступало время работы, воплощения в жизнь просчитанного и задуманного. Все, что требовалось для этого было проверено, проанализировано и взвешено настолько точно, насколько позволяли исходные данные, и будет корректироваться уже в процессе, при изменении обстоятельств или выявлении неточностей в первичных сведениях.
Несмотря на свою любовь и тягу к визуальному анализу прошлого, Маха нисколечко не пожалела, что воспоминания её оборвались едва ли не на самом интересном месте, вызвать их вновь к жизни не составляло труда, но смотреть теперь стоило только ради того заоконного пейзажа, увиденного на мертвой, заброшенной станции метромоста. Маха поняла, что ей очень надо побывать в том месте, где пейзаж этот жив, а не является лишь забытым отражением в стекле. И шанс такой совершенно неожиданно появился вместе новыми знакомцами Дяди. Возможность эту дополнял загадочный даже для такого человека, как Вечный, "Черный дом", некое место сосредоточения странных сил, способных рвать тонкую, но необычайно прочную ткань мироздания...
Теперь Махе оставалось только подать понятный сигнал, ожидающему его Дяде, этому вечному созданию странного серого города и его невольным гостям.
...подсев за столик к Бражелине, Дядя выждал, пока отойдет, исполняя заказ обласканная той девка-официантка, и чуток хвастливо, но не обидно, как умел только он в городе, сказал:
- Подарочек от меня, Желька... вояки наши надоедать своим вниманием тебе не будут с полгода, а то и побольше...
- Вот дела! - искренне обрадовалась женщина. - И когда ты все успеваешь? Да, кажись, и дел особых с ними у тебя никаких не было?
- Да зачем мне с ними дела иметь? - весело подмигнул Дядя. - Просто переключил их с тебя на себя, вот и все. Давно не разминал старые косточки, пришла пора, значит...
- Помочь чем-то надо? - деловито уточнила Желька.
- По этому делу я и сам справлюсь... - ответил Дядя. - Пособить мне в другом надо.
Он оглянулся на столик, за которым тесно устроились Голицын, рыжая репортерша Нина, унтер-офицер Воронцов, Кассандра-Сова и Жанетка.
- Пришлым, что ли, помочь? - уточнила Желька.
- Помочь уйти из города, - кивнул Дядя.
- А как попали - так же обратно не получается? - полюбопытствовала женщина. - Помнится, Антон со своей-то... также и уходили...
Она едва заметно, чтобы не привлекать внимания, кивнула в сторону столика известного скандального романиста. Тот, о чем-то тихо переговариваясь со своей подругой, которую Желька поостереглась назвать похабным прозвищем, прихлебывал из большого граненого стакана коньяк. Закуской Антону в этот вечер служили сигареты и мармелад, на который, впрочем, больше налегала его подруга, тоже не отказывающая себе в темно-янтарном напитке.
- Там была другая история, - улыбнулся Дядя, вспоминая с какими приключениями впервые смог попасть в город романист. - А этим уходить надо через станцию... Но, вообще-то, думаю, что мы сейчас с тобой спустимся вниз, в сауну, возьмем с собой девок, я вон Жанетку прихвачу, попаримся, отдохнем, как следует... ты ведь за этим сюда и пришла, верно, Желька? Там я тебе подробности и обрисую...
- С девчонками попариться я всегда только "за", - засмеялась женщина. - Не боишься, что негритянку твою отобью? Очень она мне нравится, да и, кажись, сама тоже не против побаловаться...
- Балуйтесь, балуйтесь, - поддержал шутку Дядя. - От нее не убудет, а уж от меня-то - тем более... Кстати, о прибылях и убытках... ты, кажись, как-то говорила, что Баллонщик твой стал из доверия выпадать?
Бражелина мгновенно сосредоточилась, вспоминая, в самом деле она говорила такое Дяде, или он узнал о её затруднениях с один из ближайших помощников по каким-то своим каналам.
- ...так вот, завтра твоему управляющему от меня деньги передадут, тысячу в золоте, вроде, как за мною съеденное и выпитое, ну, и аванс на будущее, сама знаешь, не люблю халявничать и быть в долгу по монетам, - продолжил Дядя. - Так ты проследи, как он перед тобой по этим деньгам отчитается... думаю, тут сразу все видно будет...
- У тебя сегодня день благотворительности? - спросила подозрительно Желька.
- Нет уж, - засмеялся Дядя. - Ты же знаешь, я за "просто так" ничего не делаю... Завтра ведь эшелон приходит? Так вот, экспедиторы в городе надолго не задержатся, тут же обратно рванут...
- Тоже - твоих рук дело? - уточнила Бражелина еще более подозрительно.
- Неважно, - отмахнулся Вечный. - А важно то, что экспедиторам срочно связь нужна будет, вот и стартуют обратно тут же после разгрузки. На городские телефоны, сама понимаешь, надежды очень мало, можно и дозвониться, куда надо, а можно и сгореть за минуты, только трубку взяв. Значит, надо будет им вырваться из города и по рации доложить свежую новость. За которую кому-то могут и орденок навесить...
- Вот даже как... - будто бы про себя, вполголоса протянула Желька.
- Этих вот парней и девок, - Дядя легонько кивнул в сторону их столика, - надо в эшелон подсадить... тихо-мирно, незаметно... да и проедут-то они всего верст двадцать, не больше...
Бражелина еще раз внимательно оглядела странную компанию чужаков за столиком. Офицерская выправка подполковника Голицына и солдатские манеры Воронцова бросались в глаза даже не особо просвещенной в армейских тонкостях городской хозяйке. Видимо, это её "прочтение" внешности гостей Дяди отразилось на лице Бражелины, и абориген поспешил замять возникшую неловкость:
- Всё узнаешь внизу, - сказал Вечный. - Там будет детальный разговор...
- Хорошо, - согласилась Желька. - Сделаю, как ты просишь, это не трудно, тем более, говоришь, эшелон обратно тут же погонят.
- Ну, значит, это дело принципиально порешали, - удовлетворенно подвел некий промежуточный итог Дядя. - Пора и отдохнуть... собой, так сказать, заняться...
Резко развернувшись всем телом к столику, занятому пришельцами, Дядя жестом подозвал к себе Жанетку, и та очень быстро, торопливо, почти подбежала к нему. Впрочем, в её торопливости не было нелепой собачьей преданности, мол, хозяин зовет, девка просто спешила туда, куда ей хотелось спешить по собственному желанию, совпадающему с желанием её мужчины.