Лунатики

Он сам себе поразился. Самый идиотский вопрос из всех возможных. Как только он пришел в голову?

– Я не злюсь на тебя все время, – сказала Кэролин.

Рука Арти затекла, поэтому он приподнялся на локте.

– Да нет, злишься, – сказал он. – Когда мы не трахаемся, ты злишься на меня почти каждую минуту.

Он опять поразился сам себе. Ему хотелось снять свои носки и засунуть в рот. Что заставило его сказать все это? Может, он и дурак, но не до такой же степени.

Кэролин довольно долго молчала, и Арти чувствовал, что лучше бы ему умереть. Но тут она положила руку ему на грудь и медленно начертила круг.

– На самом деле я никогда на тебя не злюсь, – прошептала она. – Обычно я злюсь на себя.

Такое объяснение никогда не приходило Арти в голову. Этого он был не в состоянии понять. Как такая умная, сильная женщина с такими длинными ногами, упругими бедрами и синими глазами может быть недовольна собой?

– Почему? – спросил он.

Кэролин положила ему на грудь другую руку.

– Я не хочу об этом говорить, – сказала она. Судорожно вздохнула. – Боже, ты великолепен.

Арти снова лег и провел рукой по ее груди, трогая ее так же, как она трогала его.

– Как и ты, детка, – сказал он. – Так чего же на себя злиться?

Кэролин тихонько рассмеялась. Ему показалось – грустно.

– Арти, заткнись нафиг, – сказала она, накрыв его рот своим.

Ну ладно, подумал Арти. На это я способен.

Позже, когда Кэролин уснула, он услышал, как что-то шелестит в кустах за окном. Он с головой залез под одеяла, чтобы не дать себе подглядывать и увидеть, что же это такое. Он ничего не хотел знать.

Часть IV

Розовая луна

Вторник, 6 апреля 1993 года

Глава 8

Копченая колбаса успокаивала

Копченая колбаса успокаивала Стивена. Тем летом, когда ему исполнилось восемь, его отец все дни проводил на работе, а у матери была слишком сильная депрессия, чтобы готовить обед. Стивен нашел выход: копченая колбаса с белым хлебом и майонезом. Он всегда делал два сэндвича, один для себя, другой для своей дворняжки Чемпа. Они с Чемпом ели их в тени вязов, росших перед окнами родительской спальни, и смотрели, как по шоссе проносятся огромные дизельные грузовики. Стивен обнаружил, что если резко поднять и опустить кулак, как будто что-то дергаешь, водители грузовиков засигналят в ответ. Сначала Стивен делал это для смеха и чтобы проверить, подействуют ли гудки на мать. Порой действовали. Много лет спустя, когда мать Стивена уже переехала в дом престарелых, она жаловалась, как ужасно шумят водители грузовиков. Она так и не узнала, что виноват был сын. После ее смерти Стивен переживал, что не рассказал ей правды. Но потом съедал сэндвич с копченой колбасой, и настроение у него улучшалось.

Он вспомнил все это, когда развернул один из сэндвичей, купленных Джеком, и увидел, что в свертке копченая колбаса на белом хлебе с майонезом. Он обрадовался хотя бы такому удовольствию. Джек вез его на своем допотопном авто, древнем почтовом джипе, по петляющей дороге к дому Хэлли. Джек на любой машине лихачил и нервировал Стивена, но в джипе с рулем не на той стороне, где положено, Стивен от страха чуть не наделал в штаны. Он обеими руками сжал сэндвич и откусил огромный кусок.

Вкус был именно такой, какой остался у Стивена в памяти, и на мгновение Стивен забыл, что уже приготовился к смерти.

Тут Джек слишком сильно срезал на повороте, и джип чуть не опрокинулся налево. Стивен увидел, как на него несется асфальт, и попытался закричать, но рот был полон колбасой и булкой. Он с трудом сглотнул, когда джип опять грохнулся на все четыре колеса и покатил дальше.

– Ну и ну! – сказал Джек. – Прошу прощения. Все нормально?

Стивен не был в этом уверен. Он проглотил кусок сэндвича, не разжевав, и теперь чувствовал себя так, словно тот застрял около сердца. Но он кивнул и прохрипел что-то, отдаленно напоминавшее слово «Да».

– Вот и прекрасно, – задумчиво сказал Джек. – Если бы ты из-за меня погиб, Кэти прошлась бы по моей заднице садовыми граблями. Изображает бесстрастность, а внутри страсти кипят – гнев, страх, профессиональные амбиции. Однако, наверное, для тебя это не новость.

Стивен нахмурился. Для него это была новость. Он и женился на Кэти, помимо прочего, оттого, что надеялся: ее самообладание сбалансирует его иррациональные перепады настроения. Конечно, у нее имелись чувства, и, возможно, некоторые из них были сравнительно сильны… но он не думал, что их можно назвать кипящими.

– Она бы расстроилась, если бы я из-за тебя погиб в автокатастрофе, если ты это имеешь в виду, – сказал Стивен. – Но она бы с этим справилась.

Он захотел взять свои слова обратно, едва произнес. Натали погибла в автокатастрофе, и Джек с этим не справился. В конце концов, именно поэтому Стивен опять ехал в домик Хэлли – следить за Джеком, пока его обуревает ежемесячный приступ умопомешательства на почве раздевания.

Казалось, Джек его не слышал. Вместо того чтобы ответить или следить за дорогой, Джек смотрел на часы.

– Ого, нам надо поспешить, – сказал Джек. – Луна взойдет через шесть минут. Должен сказать, летнее время путает меня каждый год. Далеко еще?

– Миля, – сказал Стивен.

– Тогда лучше поторопиться, – сказал Джек. И нажал газ.

Двигатель взревел, и джип прибавил еще две или три мили в час. Глянув на спидометр, Стивен предположил, что сейчас они мчатся со скоростью примерно сорок восемь миль в час. Точнее сказать было трудно, поскольку стрелка скакала взад-вперед между нулем и шестьюдесятью.

Стивен жалел, что на этот раз Полнолуние выпало на вторник. Ему не нравилось остаться единственным, кто сегодня отвечает за Джека. Кэти хотела приехать, но у нее был рабочий проект, который нужно сделать к полудню следующего дня. И больше никто из друзей Джека не смог вырваться. Так что, поскольку у Стивена завтра не было лекций и поскольку все знали, что преподавателям без лекций заняться нечем, он очутился здесь. Он надеялся, что Джек устроит свое шоу с раздеванием сразу, едва они приедут. Стивен захватил студенческие сочинения на проверку, и чем скорее он сможет к ним приступить, тем лучше.

Был шанс, что Хэлли тоже вечером появится. По ее словам, это зависело от того, сумеет ли она найти няньку, которая пожелает остаться на ночь с ее детками и утром соберет Клео и Тони в школу. Такая возможность, хоть и слабая, тоже не слишком радовала Стивена. Если Хэлли появится, он не сумеет прочитать никаких сочинений. В ее присутствии он чувствовал себя не в своей тарелке.

Не то чтобы ему не нравилось ее общество. Наоборот – всякий раз, когда она была рядом, он не мог думать ни о чем другом. Такого не бывало с девятнадцати лет. Даже с Кэти. Он любил Кэти, но всегда без малейших проблем мог работать в ее присутствии.

Справа в гуще кустов и кедров показался поворот на дорогу к дому. Однако Джек смотрел назад через плечо.

– Глянь, – сказал он. – Луна встает.

– Смотри, что делаешь! – завопил Стивен. – Ты же сейчас пропустишь…

Не успел Стивен договорить, Джек вывернул руль. Джип опять встал на два колеса, и на сей раз Стивен увидел перед носом гравий.

– Я только сейчас понял, что ты, должно быть, едешь на этой машине впервые, – сказал Джек. – Классно, правда? Не поверишь, что я могу на ней выделывать.

Стивен потер лицо и обнаружил, что с него стекает пот.

– Отчего же, поверю, – сказал он.

Он еле справился с желанием выпрыгнуть и поцеловать землю, когда джип остановился перед домом. Вместо этого Стивен сумел спокойно взять свою дорожную сумку и переносной холодильник Джека и проследовал к передней двери восточного крыла, воздержавшись от бега, криков или припадания к земле. Он поставил холодильник, порылся в карманах в поисках ключа, который дала ему Хэлли, и открыл дверь. Потом оглянулся и увидел, что Джек одной рукой опирается на левое крыло джипа, а другой стаскивает ботинки и носки.