Страница 5 из 122
Не думаю, что когда-нибудь сумею вспомнить.
После 11 сентября Кейт несколько недель пребывала в каком-то отстраненном состоянии, словно ушла в себя, не могла заснуть, много плакала и редко улыбалась. Мне это напоминало поведение жертв изнасилования, с которыми часто приходилось иметь дело, потерявших не только невинность, но и часть души.
Чувствительные бюрократы из Вашингтона настоятельно советовали всем пострадавшим в этой трагедии обращаться к психиатрам и психоаналитикам. Я не любитель говорить о своих проблемах с чужими людьми, профессионалами или нет, однако по настоянию Кейт все же пошел к одному такому мозгоправу, из тех, кого федеральные власти наняли специально для помощи пострадавшим. Парень и сам оказался слегка не в себе, так что наша первая беседа практически ничего не дала.
На все последующие приемы я ходил в соседний бар «Дрезнерс», и тамошний бармен, Эйдан, дал мне прекрасный и мудрый медицинский совет. «Жизнь — сволочная штука, — сказал он. — Выпей еще».
Кейт же ходила к психотерапевту по меньшей мере полгода, и теперь ей гораздо лучше.
Но все же с ней произошло нечто такое, что, видимо, никогда не вылечить полностью. И что бы это ни было, результаты, похоже, изменили ее к лучшему.
С тех пор как мы познакомились, она всегда оставалась хорошим и преданным сотрудником, придерживалась правил и редко высказывала критические замечания в адрес Бюро или методов его работы. Зато постоянно атаковала меня за мои нападки на федералов.
Внешне она все тот же преданный солдатик, как я уже говорил, и по-прежнему следует партийной линии, но внутренне отлично понимает, что совершен поворот на сто восемьдесят градусов, и понимание этого сделало ее более циничной, критичной и сомневающейся. Для меня это перемена к лучшему, так что теперь у нас есть кое-что общее.
Иногда, правда, мне здорово не хватает той девчонки со сверкающими глазами, предводительницы команды болельщиков, в которую я когда-то влюбился. Но мне ничуть не меньше нравится и эта, более опытная, женщина, которая, как и я, смотрела в лицо воплощенного Зла, готовая встретиться с ним снова.
И теперь, год и месяц спустя, мы живем в постоянном напряжении, степень которого определяется цветовыми показателями. Сегодня, к примеру, уровень террористической опасности определен как «оранжевый». И кто знает, какой он будет завтра? Чертовски уверен, что на моем веку «зеленого» уже не дождаться.
Часть II
Суббота
Север штата Нью-Йорк
Если живешь бок о бок с драконом, изволь с ним считаться.
Глава 3
Детектив Харри Маллер остановил свой внедорожник на обочине заброшенной лесной дороги и забрал вещи с переднего сиденья. Потом выбрался наружу, определился по компасу и направился на северо-запад, через лес. На нем был камуфляж под цвет осенней листвы и черная вязаная шапочка.
Здесь было нетрудно ориентироваться — сосны росли далеко друг от друга, землю покрывали мох и росистые папоротники. Пока он шел к нужному месту, сквозь деревья забрезжил свет. Запели птицы, мелкие животные засновали в подлеске.
На холоде дыхание превращалось в туман, но чистый и нетронутый лес был столь красив, что Харри скорее радовался, чем грустил.
На плече у него висели бинокль, видеокамера и дорогой фотоаппарат «Никон» с двенадцатимегапиксельным разрешением и трехсотмиллиметровым объективом. Еще он взял с собой справочник по птицам — на случай если кто-то спросит, что он тут делает, а также «глок» девятого калибра — на случай если этому кому-то не понравится его ответ.
Парень, известный как Эд из техотдела, рассказал ему, что принадлежащий клубу «Кастер-Хилл» участок земли площадью шестнадцать квадратных миль является частной собственностью. Невероятно, но вся эта территория обнесена высокой оградой из стальной сетки, и именно поэтому парень из техотдела вручил Харри специальные кусачки, лежавшие сейчас у него в боковом кармане.
Через десять минут он увидел эту ограду футов двенадцати высотой, усиленную поверху колючей проволокой. Через каждые десять футов на ней висели металлические щиты с надписью: «Частная собственность. Нарушители преследуются по закону». Еще одна надпись на щите гласила: «Опасно! Не входить! Территория патрулируется вооруженной охраной с собаками!»
По своему немалому опыту Харри знал, что подобные предупреждающие знаки обычно не имеют никакого отношения к действительности. В данном случае, однако, щиты и надписи следовало воспринимать серьезно. Кроме того, его беспокоило, что Уолш либо не знал про собак и вооруженную охрану, либо просто не сообщил ему об этом. В любом случае утром в понедельник ему будет что сказать Тому Уолшу.
Он достал сотовый телефон и включил вибросигнал, заметив при этом высокий уровень сигнального вызова, что было странно для горной местности. Повинуясь внезапному импульсу, он набрал номер своей подруги Лори. Через пять звонков включился режим речевого сообщения.
Харри тихо сказал в микрофон: «Привет, малыш. Это твой любимый и единственный. Я тут в горы забрался, так что у меня, вероятно, достаточно долго будет скверный прием. Но захотелось послать тебе привет. Сюда я приехал вчера около полуночи, переночевал в машине, а сейчас уже на службе, возле охотничьего домика богатеньких ультраправых недоумков. Так что не звони мне, я тебе сам попозже звякну по обычному телефону, если не смогу дозвониться по сотовому. О'кей? Мне еще предстоит кое-что сделать в тутошнем аэропорту, чуть позже сегодня или завтра утром, так что, наверное, придется здесь ночевать. Дам тебе знать, когда это выяснится окончательно. Ладно, поговорим потом. Пока. Целую».
Он выключил телефон, достал кусачки, проделал дыру в сетке ограды и пролез на территорию клуба. Постоял несколько секунд неподвижно, осматриваясь и прислушиваясь, потом сунул кусачки обратно в карман. И пошел через заросли.
Минут через пять он увидел между соснами столб телефонной линии с вмонтированной телефонной коробкой, запертой на замок.
Он посмотрел вверх: столб был около тридцати футов высотой. Примерно в двадцати футах над землей на нем крепились четыре прожектора, а над ними — пять линий проводов, проходивших через поперечину. Одна была явно подключена к телефону, другая питала прожектора. Остальные три представляли собой толстые кабели, по которым мог поступать ток высокого напряжения.
Харри заметил еще кое-что необычное на верхней части столба и настроил бинокль, чтобы разглядеть это получше. То, что он сперва принял за толстые ветви сосен, растущих вокруг, оказалось точно такими же ветвями, но торчащими из столба телефонной линии. И эти ветви, как он понял, были из пластика; компании сотовой связи используют такие для маскировки или украшения своих ретрансляционных вышек, расположенных в населенных районах. «Интересно, — подумал он, — зачем это тут, посреди леса?»
Он опустил бинокль и сделал несколько снимков, припомнив слова Тома Уолша: «Помимо машин, лиц и номерных знаков, фотографируй все, что покажется интересным».
Харри решил, что столб достаточно интересен для досье, поэтому сменил фотоаппарат на видеокамеру и потратил десять секунд на съемку. Потом двинулся дальше.
На небольшом подъеме сосны уступили место огромным дубам и кленам, чьи еще не облетевшие листья пестрели всеми цветами осени: красным, оранжевым и желтым. Землю вокруг покрывал ковер из опавших листьев, шуршавших под ногами.
Харри быстренько сверился с картой и компасом и определил, что охотничий дом находится прямо впереди, менее чем в полумиле отсюда.
Он развернул упаковку комплексного завтрака и двинулся в путь, жуя на ходу и наслаждаясь свежим воздухом Адирондакских гор, но оставаясь настороже на случай возможных неприятностей. Хотя он являлся агентом федерального ведомства, нарушение прав собственности есть нарушение закона, к тому же без ордера у него было не больше прав, чем у обычного браконьера, забравшегося в частные владения.
6
«Хоббит». Перевод Н. Рахмановой.