Просто играй...

Несмотря на то, что я ждала его, звонок в дверь все равно заставил меня нервно вздрогнуть. Быстро справившись с замками, распахнула дверь.

— Привет еще раз. Заходи, — посторонилась, пропуская. Тимошин как-то странно глядя на меня прошел в коридор, попутно расстегивая куртку.

— Лиза, кто там? — Встревожено выглянула в коридор мама. Увидев бодро поздоровавшегося с ней друга, она побледнела и уже открыла было рот, чтобы сказать явно что-то нелицеприятное, но я ее опередила.

— Хоть слово и я уйду жить к Леське. Я уже все вам сказала по этому поводу.

Мама поникла и как-то вся съежилась. Жалко и неприятно конечно так себя с ними вести, но это… Тим. И за общение с ним я готова и буду бороться. С кем угодно. Вчера я поняла это достаточно четко.

— Пойдем, — кивнула я Тимошину. Поняв, что он застыл на месте и не собирается сдвигаться с места самостоятельно, я взяла его за руку и буквально потащила в свою комнату.

— Лизка, я не понял, ты что, из-за меня поссорилась с родителями? — Как-то чересчур серьезно спросил Тимошин, едва за нами закрылась дверь.

— Нет. Не совсем то есть, — досадливо поморщилась я. — Они считают, что ты… как бы это сказать… не совсем подходящая для меня компания, что ли.

— Почему? — Полюбопытствовал парень, с интересом оглядывая комнату. Задержался взглядом на развешанных по стене фотографиях, покачал головой, но ничего по этому поводу не сказал.

— Прости. Тебе, наверное, не очень приятно это видеть? — Вдруг подумалось мне. — Но это память. Моя память о том, что когда-то все было по-другому.

— Ты была счастлива с ним? — Он кивнул на одну из наших с Димой фотографий. На ней невооруженным взглядом было видно, как нам с Антоновым хорошо друг с другом. Было хорошо.

— Конечно. Он… был необыкновенным. Ты даже не представляешь себе, каким он был.

— Ты до сих пор так сильно скучаешь по нему… — прошептал он, проводя пальцем по одной из фотографий.

— Конечно. Скучаю и люблю. — Я тоже подошла к стене. — Но я тебе уже объяснила, что учусь жить настоящим, помня о прошлом, но не зацикливаясь на нем. Поэтому не грузись пожалуйста. Обещаю тебе, я больше не буду вас сравнивать. Ты важен для меня тем, что это именно ты.

Тимошин молча прижал меня к себе. Судорожно вцепившись в его свитер я прижалась к парню.

— Ты обещал не оставлять меня, помнишь? — Чуть слышно всхлипнула я.

— Помню, маленькая, помню, — объятия стали чуть крепче. — Не оставлю и никому не отдам. Просто позволь мне это. Позволь быть рядом и защищать тебя.

Потом мы долго стояли и просто смотрели друг другу в глаза. Я когда-нибудь говорила, что у него необыкновенные глаза? Их взгляд притягивает к себе, заставляя забыть, где ты, что происходит вокруг и что хотел сделать еще пару мгновений назад. Хочется смотреть в них, не отрываясь, и молчать. Потому что все слова будут лишними, фальшивыми. Это как… единение на уровне душ, что ли. В какой-то момент я поняла, что мы уже не просто стоим, а танцуем. Тимошин осторожно ведет меня под какую-то одному ему известную мелодию.

Негромко пропел мне на ухо Тимошин. Продолжая медленно кружить меня по комнате, он одной рукой нежно прижимал к себе, а второй гладил меня по волосам, периодически прикасаясь к ним губами.

У него оказался приятный голос. С неожиданной хрипотцой, но такой обволакивающий и заманчивый, что я не выдержала и прижалась к нему сильнее, еще крепче сжимая руки у него на плечах.

— Я придумаю нам хэппи энд, мышка, — прошептал он, целуя меня в щеку.

Как просто оказалось чуть повернуть голову и встретить его губы своими! И мир словно перевернулся. Нет, нет так. Он словно встал на место. Вот. Это звучит правильней. Стал таким, каким должен быть. Моя точка равновесия.

— Ты — моя точка равновесия, Тимошин, — прошептала я, глядя ему в глаза и возвращаясь к поцелую.

С того памятного вечера прошел месяц. За это время я успела помириться с родителями, принявшими-таки мою дружбу с Тимошиным (ну а что еще им оставалось делать?), отметить Новый год — довольно скучно, надо-таки признать, потому что Тимошин дико извиняясь и отговариваясь заранее спланированной поездкой укатил куда-то со своей командой, Леська была занята своим Славой, ну а с бэндом мне тогда видеться не хотелось. Еще я умудрилась сдать сессию на отлично и съездить-таки на ту злополучную конференцию. Вот туда Тим меня сопровождал. И о чудо! Его поддержка помогла мне спокойно отчитать свой доклад, ни разу не запнувшись и даже не особенно покраснев. Синяки и ушибы потихоньку проходили, теперь гематому на лице вполне можно было замазать тональником. Правда, когда я пыталась пользоваться им дома и с Тимошиным, парень ругался и говорил, чтобы я не смела при нем использовать свои мазилки, мол я для него и так самая красивая. Правда, он потом еще долго ругал меня за тот неосторожный поцелуй. Ну да, он очень быстро из плавного и нежного превратился в напористый и страстный. И да, действительно инициатором 'повышения темпа' была я. Но почти сразу же зашипела от боли — Тим задел еще почти не зарубцевавшуюся царапину. Ох, и орал тогда Тимошин, напрочь разбив весь налет романтики. В общем, я тогда надолго обиделась и Тим еще неделю, наверно, подлизывался, пока я не сменила гнев на милость.

И вот сейчас мы шли на вторую после вынужденного простоя репетицию. Первая, к слову, прошла не менее эпично.

— Тимошин, ты уверен, что это хорошая идея? — Подозрительно спросила я, глядя, как он шнурует ботинки.

— Одну я тебя в любом случае не отпущу, — не глядя на меня, отрезал парень. — Если ты помнишь, мы так до конца и не разобрались с напавшей на тебя девушкой.

— Но ты же перестал думать, что это Алина?

— Ну… можно сказать и так. Но все равно, опасность исходит из бэнда.

— Так. Теперь ты Нику подозревать будешь? — Всплеснула руками я, глядя на невозмутимо застегивавшего куртку Тимошина. Парень справился с молнией на ней и помог застегнуться мне. — А ничего, что она рыжая?! Ты же сам говорил, что к тебе приходила блондинка, да и судью тоже подкупала светленькая девушка.

— Ну говорил, и что? Ну повезло твоей блонди, не похожа она на ту, что приходила ко мне тогда и что теперь? Это еще не значит, что не она подкупала жюри. И тем более не значит, что это не она на тебя напала. Ты прекрасно видела, как она отреагировала, когда твой Милецкий на нее наехал, защищая тебя.

— Он не мой, — пробурчала я, выходя из квартиры и дожидаясь, пока Тимошин закроет дверь. Со Стэмом мы так до конца и не помирились. Вернее он пытался извиниться, но я предпочла просто закрыть тему и больше к ней не возвращаться. Конечно, остался осадок, и прежнего отношения к парню уже не было, но вести 'дружбоспасательные' разговоры мне не хотелось. Да и зачем? Еще чуть больше месяца и я уйду из бэнда. Никому кроме Леськи я о своем решении пока не распространялась, поэтому Тим, да и остальные смотрели на меня с изрядной долей укоризны. А я… мне просто не хотелось общаться. И не только со Стэмом. Я стала избегать разговоров и с Кимом и с… Кириллом. В случае со вторым мне было банально стыдно — ведь буквально накануне нападения я почти прямым текстом дала ему надежду на то, что у нас с ним может что-то получиться, одновременно с этим говоря о том, что с Тимошиным у меня ничего нет и быть не может, а уже на следующий же день… я не планировала этого и действительно, когда говорила все те слова Киру, была уверена, что с Тимошиным меня больше ничего не связывает, но… жизнь она штука интересная. И нет смысла пытаться предугадать, в какую именно игру она решит сыграть с тобой в следующую минуту. Ну а Ким… вот здесь я даже не специально, честное слово! Оно как-то само получается…