Просто играй...

— Да. — После некоторого молчания произнес Тимошин. — Давайте закроем эту тему и вернемся к нашим баранам. Что будем делать с танцем?

— Танцевать, — невозмутимо ответила женщина.

— Но… Анна Евгеньевна!..

— Тимофей. Мне рекомендовали тебя как очень ответственного молодого человека, для которого данное кому-либо слово значит очень многое. А еще мне говорили, что если ты взялся за дело, то всегда доводишь его до конца. И что же я вижу на деле? Знаете, Тимофей, вы сейчас выставляете лжецом очень хорошего человека. А он всегда был в тебе уверен.

— О ком вы? — Удивленно спросил Тимошин. Он был уверен, что общих знакомых, тем более таких, кто мог бы рекомендовать его, у них не было.

— Имя Дмитрий Антонов тебе о чем-нибудь говорит?

— Откуда?.. — Парень резко выпрямился на стуле, почти докуренная сигарета выпала из пальцев. Тимошин чертыхнулся и выкинул ее в открытую форточку. — Откуда вы…

— Я помогала твоему брату договариваться о первых выступлениях одной танцевальной команды. Ребята тогда еще учениками были, а я работала завучем там, в их школе. Сначала мы отдали им для тренировок спортзал, затем, как я слышала, Дима с директором школы договорился о выступлении ребят в местном ДК. Вроде бы у ребят даже что-то получалось… Я, честно говоря, не особо и следила тогда за ними — других забот было по горло, а потом они выпустились и я вообще потеряла их из виду. Но Дима иногда по старой памяти заходил к нам в школу, рассказывал об успехах группы. Кажется, в ней танцевала его девушка…

— Это была команда Лизы, — надтреснутым голосом бросил Тимошин. — Они и сейчас вполне себе существуют.

— Правда? Никогда бы не подумала… — Ошеломленно прошептала женщина. — Я видела ту девочку мельком, она совершенно не была похожа на Лизу… хотя… я веду занятия у ваших групп только с этого семестра, да и столько лет прошло… Подожди! Но ведь тогда получается, что они с Димой…

— Анна Евгеньевна, давайте не будем ворошить прошлое. Я не могу и не хочу об этом говорить, да и Лизе вряд ли было бы приятно, что мы обсуждаем это за ее спиной. Я понял, что вы пытались до меня довести и обещаю, что больше подобных недоразумений не повторится.

— Да, конечно, — поспешно откликнулась женщина. — Я рада, что ты все же передумал, Тимофей. Попробуйте с Лизой найти общий язык.

— Мы постараемся, — вздохнул Тимошин. — Ладно. До свидания. Ах да, Анна Евгеньевна! Репетиции в любом случае завтра не будет, Лиза немного повредила руку на тренировке. Мы появимся, как только она ее подлечит.

— Но… вы успеете хорошо сработаться до выступления?

— Нам хватит пары-тройки репетиций. Прикидочную мы уже сделали, осталось только отточить движения.

— Хорошо, — вздохнула она. — Тогда до встречи в университете, Тимофей.

— Всего доброго, — попрощался Тимошин и скинул вызов. — Мда… поговорил, называется… Интересно, я когда-нибудь перестану натыкаться на Димкиных знакомых на каждом шагу?

'Значит, вот кто проложил дорогу юным дарованиям', - Тимошин усмехнулся, вспоминая, с каким изумлением смотрел на список участников Just Drive, понимая, что название 'Эм-бэнд' видит впервые. На этот конкурс очень редко пробивались никому не известные новички, а эта команда была явно из таких. В лучшем случае известная в узких кругах своего города, она непонятно какими путями попала на фестиваль. Только сейчас Тимошин понял, что зря не интересовался, чем именно занимается девушка его брата, некоторое время даже бывшего членом жюри…

— Это надо срочно запить, — пробормотал Тимошин и, подхватив со стола сигареты, направился в зал, к друзьям, которым, кстати, еще предстояло пережить некоторые шокирующие новости.

Утро понедельника ознаменовалось диким грохотом воплем на всю квартиру:

— Твою ж!..

Я подорвалась с кровати и метнулась на кухню, из которой и доносились звуки. Обозрев открывшуюся картину, я с тихим бульканьем сползла на пол.

— Па-па-папа! Ты зачем сковородку в руки взял?!

— Завтрак хотел приготовить, — буркнул мрачный родитель, понуро рассматривая масштаб бедствий. Пригоревший к сковороде омлет и убежавшее на плиту молоко (видимо, из сковороды же) это еще полбеды. Стена, забрызганная подсолнечным маслом, разбитое яйцо, одиноко растекающееся по полу и, в довершение всего — стол, усыпанный мукой!

— А му-мука-то тебе зачем понадобилась?

— Да я… вообще изначально блины хотел сделать, — виновато отвел глаза папа.

— Спасибо, что передумал! — Прыснула я с новой силой. Немного успокоив-шись, я поднялась на ноги и спросила:

— Там хоть что-нибудь из еды осталось?

— Сыр. Хлеб. Майонез…

— Оу. Значит, завтракаем бутербродами, а после пар я заскочу в магазин. Ты главное, больше НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЙ, ок?

— Ну Лиза, — расстроено протянул родитель. — Можно, я хотя бы уберусь, а? У тебя же рука…

— Да пожалуйста. Это ты вроде делаешь нормально, — с сомнением протянула я.

Наскоро позавтракав все теми же бутербродами и порадовавшись, что у меня сегодня всего две пары, а значит, папа проголодаться не успеет, я заспешила в универ. Убираться я все-таки помогала, а посему времени нормально собраться мне не хватило, и, несмотря вполне себе стильную одежду, выглядела я, как сказала бы Леська, чувырла чувырлой. Потому как не накрасилась и волосы связала в нелепый короткий хвост.

Выскочила из подъезда, на ходу набирая номер Тимошина. Сегодня придется объяснять Анне Евгеньевне, что репетиции не будет и переносить ее на другое время, что требовало согласования с партнером по танцу. Вчера Его Высочество не пожелало со мной разговаривать, отключив телефон, значит, надо достать его сегодня. О том, что можно просто найти его перед парой, я, почему-то даже не подумала.

Снова скинул. Нет, ну и как это называется? Он меня совсем с ума свести хо-чет своими перепадами настроения? Нервно набрала номер еще раз, но тут же сбросила сама. По ходу, я уже навязываюсь…

Мимо прошел мужчина с сигаретой в зубах, и на меня резко пахнуло дымом. Хочу!!! Боже, как я хочу курить… я держалась до последнего. Но буквально в пятидесяти метрах от университета мне на глаза попался табачный ларек. И я не сдержалась. Привет, родимый 'честер'! С наслаждением затянулась, прогоняя остатки нервозности, вызванные неадекватным поведением соседа. Ладно. В конце концов, сам объявится. Всегда объявляется.

На крыльце остановилась, докуривая. Во дворе университета было немноголюдно — зимние морозы распугали почти всех желающих портить здоровье никотином. Кроме меня, зябко переступая с ноги на ногу, мерзла явно не шибко умная особа в юбке ладони на две выше колена и колготках дэн так на семь, изящно державшая в скрюченных от холода пальчиках ментоловую сигаретку и бормотавшая что-то вроде 'да что ж так холодно-то', да какой-то парень, монотонным голосом разговаривавший с кем-то по мобильнику. Тихо хрюкнув от смеха, когда девчонка в очередной раз пискнула 'ну и холодина', я обошла ее и пристроилась у стены. На мой смешок обернулся парень и я подавилась дымом.

— Какого черта ты куришь?! — Одновременно прорычали мы с Тимошиным, как только первая секунда шока прошла.

— Ты же бросила! — возмущенно уставился на меня парень.

— А ты, вроде, и не начинал, — парировала я, вспоминая его негативное отношение к тому, что я дымлю. Честно говоря, я думала, он и не пробовал никогда…

— Не твое дело, — неожиданно зло огрызнулся он, щелчком пальцев отбрасывая сигарету в урну. Отработанный жест, вообще-то… неужели, и правда, раньше курил?

— В таком случае, и это — не твое, — я качнула рукой с сигаретой. — Ты почему трубку не брал?

— Занят был. — Последовал лаконичный ответ.

— Ах занят? — Вспыхнула я. — В таком случае, перед Анной Евгеньевной по поводу репетиции будешь отчитываться сам.

— Ничего себе! — Усмехнулся Тимошин. — Виновата в ее срыве ты, а отдуваться должен я?

— Я звонила, чтобы скоординировать действия. Ты меня продинамил. Так что сообщаю. На этой неделе никаких репетиций не будет, с остальным разбирайся сам, — я раздраженно швырнула окурок в урну и направилась к дверям.