Чужая вина

— Вас понял.

— Где Нора?! — воскликнула Нелл.

— Нора?

Клэй отвел взгляд. Его, кажется, мутило.

— Ты собирался арестовать его только за одно убийство? — спросила Нелл, глядя на Кирка. — А как же Джонни? И Нэппи Феррис? — Лицо Кирка не отразило никаких эмоций.

— Тимми, — сказал Клэй, — достань табельное оружие и конвоируй его. Мне нужно поговорить с женой наедине. — Когда он договорил эту фразу, механический голос сменился живым. Сквозь шум грозы прорезался вой сирен. Клэй взял Нелл за руку и повел дальше по коридору.

— Пока ты не начал говорить, я хочу, чтобы ты знал: мне все известно. — Ей было известно даже то, как нелегко ему было избавиться от кассеты, ведь он зашел слишком далеко, — а после уже был мусорный бак, и сейф Бобби Райса, и долгое ожидание Бернардина, и разоблачение. — Не пойму я лишь одного: зачем? — добавила Нелл, отнимая руку.

Клэй закрыл глаза, плечи его содрогнулись. Вена на шее бешено пульсировала.

— Дюк дал тебе откат? В этом все дело? Он тебя просто подкупил?

Он помотал головой.

— Значит, попросил тебя? Ты подставил Дюпри из дружеских побуждений?

Клэй кивнул. Он открыл глаза и посмотрел на нее. Посмотрел абсолютно честно, насколько она могла судить.

— Ты для меня все. Мы теперь не сможем жить вместе? Все потеряно?

Кирк пытался похоронить ее под обломками рифа. Подозревал ли об этом Клэй? Хоть какие-то сомнения у него были? Это ведь он принес поломанный якорь. Нелл отступила.

— Я не знаю, — сказала она и вдруг вздрогнула, точно от боли. — Сейчас не время. Нам нужно найти Нору.

Клэй снова принял деловитый вид, хотя Нелл заметила, каких усилий ему это стоило.

— Я найду ее. Обещаю.

— Найди.

Он кивнул, как послушный солдат, не привыкший проявлять эмоции. Они вернулись к дверям. Тимми стоял напротив Кирка, целясь ему в грудь.

— Это вовсе не обязательно, — сказал Клэй. — Закрой его в машине, а потом обыщем территорию. — Тимми опустил пистолет. Нелл увидела, как в поместье, сверкая фарами, въезжают патрульные машины. — Пешком он далеко не уйдет. И если Нора с ним, то ему выгодно, чтобы она была цела и невредима.

Это резонное замечание почему-то не убедило Нелл.

Они все вчетвером вышли на крыльцо. Опять блеснула молния, но уже не так ярко, а последовавший за нею гром донесся откуда-то издалека. У Нелл появилось предчувствие, что все будет хорошо. И в следующий миг она услышала странный свист рассекаемого воздуха, как будто подул сильный ветер, и из густой тьмы на крыльцо вылетел Элвин Дюпри.

— Клэй! — крикнула Нелл.

Но было слишком поздно. Дюпри сжимал в руке какой-то металлический брус, который в тот же момент с сокрушительной силой опустился на затылок Кирка. Не успел тот упасть, как Тимми выстрелил из пистолета. Дюпри схватился за грудь, покачнувшись, выронил брусок и скатился по ступенькам. Опрокинувшись на спину, он застыл, и по рубашке его расползлось гигантское кровавое пятно.

Клэй спрыгнул на землю и прицелился в голову Дюпри.

— Наручники, Тимми.

Тимми сбежал по ступенькам, на ходу извлекая наручники из кармана.

— Вытяни руки!

Дюпри протянул одну руку, а второй, похоже, пытался поправить повязку на глазу. Что он… Нелл вспомнила: «Сила моя обретается в тайных местах».

— Клэй!

Правая рука Дюпри двигалась молниеносно — она, как змея, прыгнула к толстой вене на шее Клэя. Нелл кинулась вперед, успев заметить крошечный проблеск стали. Затем последовала острая боль в левом боку, от подмышки и ниже, к талии. Она сбила Клэя с ног и приземлилась на влажную траву. Бок был словно объят огнем.

Потрясенный Тимми не мог пошелохнуться.

— О боже мой, — только и вымолвил он. Затем в ужасе огляделся по сторонам, прицелился в голову Дюпри и нажал на спусковой крючок.

Клэй стоял на коленях возле нее.

— Ты в порядке?

— Кажется, да.

Глаза у него были очень темные.

— Не надо было, — сказал он. — Не надо было меня спасать.

Полицейские и врачи все прибывали. Нору нашли в эллинге связанной, с кляпом во рту. Похоже, у нее было сотрясение мозга, но главное — она была жива. Нелл и Нору отвезли в больницу. Лучший пластический хирург в городе зашил Нелл рану, а лучший рентгенолог сделал снимки головы Норы. Через два часа они уже ехали домой по Сэндхилл-уэй.

Приехав, они сели за кухонный стол. Все трое: Нелл, Нора и Клэй. Он во всем признался, хотя Нелл не услышала ничего нового.

— А что произошло на рифе?

— Я тогда не понял… У него не было никаких причин. Нелл поверила ему: причину — обсуждение гипноза с Кирком — она предпочла скрыть.

— Почему они просто не могли построить нормальную плотину? — спросила Нора.

Быстрая легкая усмешка промелькнула на лице Клэя; усмешка отца, который гордился своим умным ребенком.

— Дюк ничего не знал о Джонни Блэнтоне. Кирк все скрывал. Он решил, что они разорятся, если будут строить как положено.

Воцарилась тишина. Нелл по-прежнему любила его всем сердцем, но разум отказывался ей подчиняться.

— Я думаю, тебе лучше уйти, — сказала она.

Джо Дон лежал в коме, Нора навещала его каждый день. Нелл ходила вместе с ней. И каждый раз она будто ощущала токи любви в воздухе. Ей нравилось дышать таким воздухом.

Нора сказала матери, что Джо Дон посвятил ей песню, которая так и называется — «Песня для Норы». Он записал ее в студии в Батон Руж, без особых изысков: только голос и ритм-гитара. Нелл понравилась песня. На следующий день они привезли диск в больницу.

— Послушай, Джо Дон.

Он лежал в постели без движения, опутанный трубками с ног до головы. Глаза его были закрыты, голова обвязана бинтами. Нора включила магнитофон:

Джо Дон издал тихий звук, похожий на кошачье мурлыканье. Один глаз нерешительно приоткрылся и уставился на Нору. Губы расплылись в улыбке.

Клэй ушел со службы; обвинений никто не выдвинул. Дюк, лицо которого привели в порядок лучшие умы пластической хирургии, оформил на него доверенность на Отмель Попугайчиков. В любом случае все его имущество должно было уйти на компенсацию ущерба. Клэй перебрался туда и превратил островок в частный курорт для ныряльщиков и рыбаков.

Несколько песен из альбома Джо Дона попали в Интернет и принесли ему умеренный успех. Всего через месяц после выписки он дал концерт в небольшом клубе в Нашвилле. Осенью Нора вернулась в университет. Они втроем — Нелл, Нора и Джо Дон — очень славно отметили День благодарения в Бельвиле. Нелл испекла кукурузный хлеб по рецепту бабушки Клэя.

Возможно, это была ошибка, потому что примерно тогда же она стала невыносимо по нему скучать. Вероятно, ничего не случилось бы, если бы он не позвонил. Однако он все же позвонил.

— Мне очень понравилось эссе, — сказал Клэй.

— Какое еще эссе?

— Которое Нора написала о Гарибальди. Вот не поверишь, но я об этом парне ничегошеньки не знал.

— Она его тебе отослала?

— А я читал его вслух перед гостями.

Нелл живо представила себе эту картину. Приятно было это представлять.

— А сегодня утром я видел огромную черепаху, — сказал Клэй. — Фунтов, наверное, на сто пятьдесят. И большеголового сорокопута.

И это она смогла представить.

— Тебе бы понравилось.

По окончании беседы Нелл забронировала билет на самолет. Хотя официально они не развелись, она уже не носила обручального кольца. И в день вылета его не надела, и даже не взяла с собой. Она взошла на борт, ни на что не рассчитывая.