Доставь его мертвым

— В таком случае, — произнес судья Блейкли, — суд передает задержанного под опеку шерифа для содержания под стражей в тюрьме города Френч-Байю до того времени, как будет объявлен день суда по обвинению в убийстве и изнасиловании.

Шериф Белуш тронул Латура за локоть:

— О'кей, пошли наверх, Энди! Похоже, на сегодня твои испытания закончились.

— Похоже, — согласился Латур.

Глава 13

Наконец он остался один. Если не считать шарканья и плеска воды, когда уборщик возил шваброй по полу возле его камеры, он был совершенно один. И знал, что ни единая живая душа не появится здесь до позднего вечера.

Латур заметался из угла в угол. Вспомнив, как его едва не растерзали еще до суда и как потом толпа в зале суда криками и улюлюканьем встретила решение судьи, он понял, что в этом городе все, от мала до велика, разве что кроме Ольги да еще Джина Эверта, твердо уверены в его виновности.

И суд над ним станет таким же фарсом, как и предварительное слушание. Все — и показания свидетелей, и улики — все против него, а следовательно, у него не осталось ни единого шанса доказать свою непричастность к убийству.

Обе пули были выпущены из его револьвера. Экспертиза неминуемо подтвердит, что именно эти пули оборвали жизнь Жака Лакосты. Его самого нашли, можно сказать, на месте преступления. Шериф Белуш, Муллен и Прингл это подтвердят. А доктор Уокер и медсестра засвидетельствуют изнасилование, а также и тот факт, что его звезда помощника шерифа была найдена зажатой в руке несчастной, — яркое свидетельство того, что она отчаянно сопротивлялась.

А потом Рита, бледная после выпавших на ее долю испытаний, но от этого еще более хрупкая и трогательная, предстанет перед судом для того, чтобы дать показания, и в мельчайших деталях расскажет о том, как все произошло в ту злосчастную ночь. Когда ее попросят назвать имя того, кто надругался над ней, она назовет его.

А спустя несколько недель или месяцев, это уж как получится, после того, как Джин Эверт испробует все возможные способы отсрочить приговор, Ольга станет свободной. И все закончится. Обжигающий удар током, потом несколько страшных минут, когда отчаянно сопротивляющееся тело задергается в последний раз, пытаясь оборвать путы, и прощай, Френч-Байю! Святой Петр с ключами радостно встретит его у райских врат.

Если, конечно, его не линчуют еще раньше.

Латур пытался заставить себя думать. И не мог. Хотя прекрасно знал, что просто не имеет права предаваться отчаянию. Может быть, это его последний шанс разобраться, наконец, что или кто стоит за всей этой, поистине дикой историей.

Само собой, тот, кто хладнокровно пристрелил Лакосту и зверски надругался над Ритой, чтобы потом повесить все на него, Латура, был обычный человек из плоти и крови. Скорее всего, это кто-то из местных — кто-то, кто готов пойти на что угодно, лишь бы избавиться от него. И теперь им с Джином Эвертом придется выяснять, кто же он, этот ублюдок.

В коридоре послышались шаги, громыхнул замок камеры, и на пороге выросла массивная фигура шерифа Белуша. Сейчас он выглядел куда старше, чем в зале суда.

— Как ты тут, Энди? — спросил он. Латур пожал плечами:

— Неплохо, насколько это вообще возможно. В конце концов, Блейкли повел себя именно так, как и следовало от него ожидать.

Устроившись на краю топчана, шериф вытащил из кармана бутылку с виски.

— Да уж, посадить тебя на скамью подсудимых — как раз то, на что он только и способен, наш судья. — Глотнув, он протянул бутылку Латуру. — Подумал, может, это поможет тебе скоротать время.

— Спасибо, — Латур взял бутылку, — не ожидал. Только вот как насчет того, чтобы снабжать арестованного виски? Кажется, это немного противозаконно, верно, шериф?

Седовласый мужчина пожал плечами:

— Слава Богу, не только это, парень. Если следовать букве закона, так девять десятых моих людей, да и меня самого в том числе, следовало бы запереть рядом с тобой, ведь так?

Латур поднес бутылку к губам, сделал глоток и выжидательно посмотрел на шерифа. Он ждал, что Белуш все-таки скажет об истинной цели своего прихода, Но тот явно не торопился. Однако, помолчав немного, он, наконец, заговорил.

— Боюсь, неважный из меня получился шериф, — с трудом выдавил он из себя. — По крайней мере, так стало в последнее время, точнее, с того самого момента, как в наших местах нашли нефть. Уж слишком я старался не упустить своего, вот так все и получилось. Теперь, однако, с этим покончено. Мы с Томом так решили. Еще пара часов, и сюда со всей страны слетятся репортеры, станут шнырять вокруг да около и совать всюду свой нос. Вряд ли кто захочет пропустить судебное заседание, ведь ты у нас теперь знаменитость. — Сунув в рот сигару, шериф покатал ее в зубах, наслаждаясь пряным ароматом дорогого табака. — Но как только эта свора пронюхает, что у нас за город, вмиг забудут про тебя, парень. Станут взахлеб описывать то, что здесь творится. Сколько веревочке ни виться, а конец один, и мы с Томом отлично это знаем.

Латур молча ждал, что последует дальше. Белуш прикурил сигару и глубоко затянулся.

— Если честно, то я не жалею! Когда-нибудь это все равно должно было случиться. И хочешь — верь, хочешь — не верь, но за все тридцать пять лет, пока я был шерифом, я ни разу не сделал ничего такого, чего бы мог теперь стыдиться.

— Я вам верю.

Белуш взъерошил седоватую шевелюру.

— Но я пришел не для того, чтобы все это тебе рассказывать. Знаешь, ведь я знал твоего отца, Энди. И отца твоего отца тоже! Ты, можно сказать, вырос у меня на глазах. Я помню, как ты отправился воевать. И был свидетелем того, как ты вернулся. Поэтому и пришел сейчас, пришел, чтобы сказать, что, несмотря на все улики, которые сегодня были выдвинуты против тебя, несмотря ни на что, я не верю, что ты прикончил Лакосту. Да и того, другого, ты не мог сделать! Боже правый, ведь ее мужа только что застрелили у нее на глазах, он, можно сказать, упал на нее, кругом темнота, и это при том, что последнее, что она слышала, был Твой голос. Естественно, девчонка решила, что все это твоих рук дело.

Латур шумно вздохнул:

— Спасибо, огромное вам спасибо, шериф!

Белуш страдальчески сморщился:

— Но с другой стороны, каждый второй, да что там, почти все уверены, что ты и есть тот подонок, который всадил две пули в грудь Жаку Лакосте.

— Я не делал этого!

— Может быть, и так. Однако доказать это будет нелегко. Можно задать тебе один личный вопрос?

— Конечно.

— Скажи, Энди, вы ведь с миссис Лакостой вроде бы поладили? И неплохо. Я хочу сказать…

Латур догадывался, что это будет за вопрос. Впрочем, учитывая сложившиеся обстоятельства, этого следовало ожидать.

— Да, — кивнул он, — но когда я подошел к трейлеру Лакосты, то меньше всего думал о том, чтобы переспать с Ритой. Уверяю вас, я бы не стал делать этого, даже если бы она сама бросилась мне на шею.

Казалось, шериф был доволен.

— Ну хорошо. На твоем месте я бы убедил Джина Эверта сделать на это особый упор. И если нужно, вызвал бы даже твою жену как свидетеля. В конце концов, она дьявольски хороша собой, а на судейских это произведет хорошее впечатление, будь уверен. — И, подумав, добавил: — Да, кстати, Джин вдруг позвонил как раз перед тем, как я собрался к тебе. Просил предупредить, что может задержаться, и уверял, что приедет сразу же, как только сможет.

— Ничего, — мрачно пошутил Латур, — я-то ведь никуда не денусь.

— Но самое главное, из-за чего я пришел, Энди…

— Да?

— Ты ведь знаешь наш Френч-Байю. Поползли разные слухи, точнее, люди болтают всякое в барах да и просто на улицах. И мне это здорово не нравится. Вся эта болтовня о петлях, да о веревках, да еще о том, как в прежние времена тут разбирались с убийцами.

— Понятно.

— Более того! Кто-то явно их всех подзуживает. Уж слишком много виски, да еще на дармовщинку, ставится в барах. А поскольку миссис Лакосту не только изнасиловали, но еще и зверски избили, то начали поговаривать, что ты и есть тот самый парень, кто надругался и над теми четырьмя бедняжками и которого мы тогда так и не нашли.