Страница 14 из 27
Она провела ладонью по его влажной щеке. Дыхание сбивалось. Периодически то один то другой вдыхал поглубже, пытаясь восстановить нормальный ритм вдохов-выдохов.
- Хорошо?
- Твой голос с ума сводит. Так вовремя сказала, что я не выдержал.
Ее улыбка стала еще шире:
- Я рада!
Он открыл один глаз и внимательно посмотрел на нее.
- Что? - спросила она, прохаживаясь рукой по его мокрой широкой груди. - Мне нравится сводить тебя с ума!
- Поверь, родная, ты в этом преуспела!
Ее улыбка стала еще шире.
- А знаешь, что бы доставило мне еще большее удовольствие?
- М? - он вопросительно приподнял одну бровь. Насторожился.
- Если бы ты себя отпустил и не молчал как партизан на допросе.
- Чего?
- Ну, вот кто сказал, что мужчины должны сдерживаться из последних сил и молчать?! Почему нельзя хоть немного потешить мое самолюбие и постонать?
- Ааа...ооо... ууу - так лучше? - подурачился он.
- Да ну тебя! - притворно обиделась она.
- Ладно-ладно! В следующий раз буду орать, как резанный! Соседи будут довольны! - усмехнулся он.
- Кстати о соседях: я сильно громко орала?
Он рассмеялся.
- Мне ооочень понравилось. Ну а тебе, пожалуй, лучше в ближайшие дни с соседями не пересекаться, - и счастливо потянулся, как большой довольный жизнью лев.
Она в ужасе спрятала лицо в ладонях.
- Мне же тут еще жить, - послышалось приглушенно.
- Иди ко мне, - он попытался утешительно обнять ее, но мазнув локтем по мокрой спине, остановился: - Совсем забыл, - проговорил он, вскакивая с постели. - Не шевелись! Я где-то видел у тебя коробку с салфетками...
- Там, - она неопределенно махнула рукой. - На столике.
В следующую минуту ее уже ласково вытирали мягкими салфетками.
- Все же лучше сходить в душ, - мяукнула она.
- Угу.
- Слушай, а мне кормить тебя нечем... - пробурчала она, все еще довольно потягиваясь.
- Ну чаем напоишь?
- Вот только чаем и напою, - рассмеялась она. - Чур я первая в душ!
Вскочила и побежала в ванную, по дороге вытащив из шкафа летний сарафанчик, в силу течения времени ставший исключительно домашней одеждой.
Когда она вышла из душа с заколотыми наверх 'крабиком' волосами, в сарафанчике, одна тонкая бретелька которого все время пыталась соскользнуть в покатого плеча, он аж застонал.
- Дашка, ну так нельзя издеваться!
- Что? - искренне удивилась она.
Он подошел к ней и уткнулся губами в выбившиеся влажные после душа волосы на ее шее.
- Ты меня убиваешь своим восхитительно взъерошиным видом, - простонал он.
- Иди в душ, - мягко толкнула она его, счастливо улыбаясь.
- Это типа 'иди в баню'?
- Нет, это в смысле: иди в душ, - рассмеялась она, шлепнув его по голой упругой ягодице, и услышала, как он довольно хохотнул, исчезая в коридоре.
Сама она направилась в кухню включить чайник. Ах, да! Полотенце!
- Алекс, - она робко постучалась в дверь ванной, прислушиваясь к шуму воды.
- Заходи, - послышалась с той стороны.
Она открыла дверь и заглянула внутрь. Он уже переступал край ванной, отодвинув шторку.
- Полотенца, - протянула ему стопочку.
- Ага, спасибо, - улыбнулся он, довольно отфыркиваясь.
С мокрыми волосами, как ни странно, он был еще симпатичнее. Она прямо не могла отвести от него глаз, наблюдая, как он, вытянув одно полотенце их стопки, растер им голову и плечи.
- Слушай, еще в прошлый раз хотел тебя спросить...
- Чего?
- Почему три полотенца? В прошлый раз было тоже три. Одно большое, банное - это понятно. А еще два маленьких зачем?
- Одно для лица, одно потемнее для ног, и большое - для тела, - пробормотала она, зачаровано наблюдая за тем, как он вытирается, подняв руки так, что мышцы на спине напряглись. Ох! Надо срочно уходить на кухню!
- Аааа, значит, лицо и ноги к телу не относятся. Хм, интересная теория.
- Ну если ты кинул на пол полотенце и встал на него ногами, вряд ли ты после этого будешь вытирать им лицо! - критика ее жизненного уклада ее явно не порадовала.
- Не знаю как ты, а я вытираюсь сверху вниз, - усмехнулся он.
- Так давай сейчас не будем вдаваться в дискуссию по поводу железной мужской логики и непонятной никому женской!
Он неожиданно схватил ее и прижал к своему еще влажному телу, заглянул ей в глаза.
- А ты никогда не думала, что мужчинам нравится копаться в женской логике? - и поцеловал, сначала вроде хотел просто чмокнуть в губы, но не оторвал своих, а наоборот приоткрыл, поддев языком ее верхнюю губку, раздвинул ее губы и поцеловал глубоко, лаская языком ее губы, язык.
Глаза закрылись, и она со стоном поплыла, снова соскальзывая в водоворот чувств и ощущений.
- Мы чай пьем? Или уже нет? - спросил он соблазняющим шепотом, целуя ее в кончик носа.
Глаза ее тут же открылись:
- Чай? Да! Пьем!
Выскочила из ванной и услышала его смех. Ну погоди у меня!
- А почему Алекс?
Они удобно расположились на кухне, потягивая горячий чай из больших кружек. Причем он завернулся в полотенце, что сильно отвлекало ее, путая мысли.
- Что?
- Ну ты меня назвала Алекс. Почему Алекс?
- Александр - Алекс.
- Ааа, а простое русское 'Саша' уже не в моде?
- Да нет, просто ты скорее на Алекса похож.
- Это еще почему? - удивился он, чуть не поперхнувшись чаем.
- Очками, - расхохоталась она.
Он усмехнулся, а потом продолжил гнуть свою линию:
- Меня немного раздражает наше подражание западу. Причем зачастую в ущерб нашим русским реалиям. Вот почему под Новый год везде звучит 'Jingle bells', что у нас нашей родной 'Елочки' что ли нет, которая в лесу родилась.
Она улыбнулась, немного виновато:
- Ладно, я поняла, буду называть тебя Шуриком.
- О! Довыступался! Уж лучше был бы Алекс, - нарочито грустно пробормотал он.
- Ну ладно-ладно, не плакай, - она перегнулась через стол и поцеловала его в щеку, потом замерла на мгновенье, глядя ему в глаза. И совершенно серьезно произнесла, как будто пробуя на язык: - Саша.
Обвела взглядом его брови, высокий лоб, широкие скулы, прямой нос с небольшой горбинкой, мягкие губы, к которым так и хотелось прикоснуться.
- Да, ты действительно Саша, - сделала она, наконец, вывод и уселась на место.
- Ну вот! А то Алекс, Алекс, - подражая интонации Табакова, озвучивающего волка в знаменитом мультике про волка и теленка.
- Хорошо с тобой, - просто сказала она. - Откуда в тебе это все?!
- Наработано долгими годами тяжелой работы, - отшутился он.
- Ой, да ладно! - отмахнулась Даша, с видом, как будто таким людям как он все дается на блюдечке с голубой каемочкой.
- Ха! Поверь, милая! - он закинул руки за голову, облокотившись о спинку стула. - В школе я был долговязым худым очкариком, на которого никто не обращал внимания. Это сейчас очки в моде, а в мое время с очкариками долго не церемонились.
- Ты не на много меня старше, - вклинилась она в рассказ.
- Но все-таки постарше, - улыбнулся он. - Девочки вообще меня не замечали. Надо было что-то делать с внешностью и своим статусом. Я начал качаться. Надо было хоть попытаться приблизиться к кумиру молодежи тех лет - Шварценеггеру.
- Фу, - скривилась она. - Ненавижу качков.
- Тому хлюпику, которым я был в пятнадцать лет, до качка было как балерине - до Монсеррат Кабалье! Но ничего, за год я накачался так, что и девушки стали обращать внимание и среди парней появился авторитет. Как-нибудь покажу тебе мои старые фотки - умрешь со смеху.
- Представляю себе! - кивнула она.
- Да уж, было время! Потом я понял, что качаться - это совсем не мое. Но регулярно ходил в тренажерку для поддержания формы. Девушкам-то все равно надо нравиться, - рассмеялся он.
- Так ты, значит, бабник?
- Скорее гуляка. Был.
- А сейчас?
- Да вырос уже, наверное, из той жизни. Сейчас другие времена, все серьезнее.