Страница 8 из 23
Увидев этакую габаритную снегурочку, Виктор еле сдержался, чтобы не расхохотаться. Позвонив по телефону директору комбината, который тоже должен был лететь с ним, он дал ему некоторые распоряжения относительно экипировки, особенно женской, после чего они с Ципорой на машине отправились на аэродром.
- Мы полетим на этом вертолёте? – спросила Ципора, указав на ярко-оранжевый МИ-8, стоявший на стоянке отдельно от всех остальных.
- Да, на этом, - подтвердил её догадку Виктор.
- Это твой вертолёт?
- Мой. А что?
- Это входит в запланированные расходы комбината?
"О, Господи, ну чем я перед тобой провинился, что ты послал мне эту зануду"? - подумал Виктор и, сделав вид, что не расслышал вопроса Ципоры, оставил его без ответа.
Едва все расположились в салоне, как Ципора достала из рюкзака какую-то кожаную папку, на неё положила стопку чистых листов и стала чертить какие-то стрелки и условные обозначения.
- Что это? – спросил Виктор, с интересом наблюдая за её действиями.
- Одна интересная схема организации производства. Что ты собираешься делать с последней партией продукции, которая сейчас хранится на складе?
- Продавать, что же ещё? – удивившись такому вопросу, сказал Виктор. – Найдём покупателей, и продадим.
- А ты уверен, что найдёшь покупателей?
- Уверен.
Сидевший на соседнем сиденье директор комбината в разговоре не участвовал и только постоянно вздыхал и мечтательно закатывал глаза, не в силах оторвать взгляд от обтянутой джинсами, очень соблазнительной задницы Ципоры.
- Господин Савичев, а на столько времени, на комбинате хватит сырья? - повернувшись к нему лицом, спросила Ципора.
- На месяц, - вздохнув, сказал тот.
- А что потом?
- А потом, наступит...писец, - вместо директора комбината, ответил Виктор.
- Писец, это такой пушистый зверёк? – спросила Ципора, с удивлением посмотрев на Виктора.
- Да, пушистый зверёк, а у некоторых даже очень пушистый, - усмехнувшись, сказал Виктор.
- Хищник?
- Ещё какой!
- Кусается?
- Нет, не кусается - засасывает.
Директор комбината не выдержав, рассмеялся. Ципора с удивлением посмотрела на него, не поняв причину его веселья.
- Извините, - сказал тот и, отвернувшись, чтобы не видела Ципора, продолжал давиться от смеха.
- Я не понимаю, при чём здесь этот зверёк? – опять повернувшись к Виктору, спросила Ципора. – Ты хочешь заняться бартером? Хочешь менять алюминий на пушнину?
- Видишь ли, тот пушной зверёк, который пригоден для бартера, называется песец, - тоже еле сдерживая смех, сказал Виктор.
- Так что ты намерен делать в создавшейся ситуации? Проблемы с поставками сырья, финансовые дела комбината тоже находятся в плачевном состоянии. Я буду докладывать своему руководству, но мне хотелось бы знать, как ты хочешь выходить из создавшегося положения.
- Есть одна задумка, - нехотя сказал Виктор.
- Какая, если не секрет, - спросила Ципора, с интересом посмотрев на Виктора.
- А ты мне поможешь её осуществить?
- Смотря, какие шаги ты хочешь предпринять.
- Деньги своей фирмы я не хочу, да и не могу сейчас тратить на реанимацию этого комбината, они у меня завязаны на других проектах, так что...есть два выхода, и один из них - это брать кредит в государственном банке.
- С таким-то отрицательным балансом? На Западе ни один банк не дал бы кредит в такой ситуации.
- Здесь не Запад, можно выбить кредит, правда стоить он будет очень дорого. Государственный банк даже охотно пойдёт на это, но условия поставит кабальные.
- Виктор, ты очень рискуешь.
- Риск – благородное дело.
- Я думаю, что не всегда.
- У тебя есть идея получше?
- Думаю, что да.
- И какая же?
- Сначала ты скажи, каким ты видишь второй выход?
Ответить Виктор не успел – вертолёт вдруг заболтало в воздухе и он начал резкими толчками, словно по лестнице прыгая со ступеньки на ступеньку вниз, резко снижаться.
- Это что, катастрофа!? – вскрикнула Ципора, с беспокойством посматривая то на Виктора, то в иллюминатор.
- Командир, есть проблемы? – спросил Виктор вышедшего из кабины второго пилота.
- Дозаправиться надо, - буркнул тот, торопливо направляясь в хвостовую часть винтокрылой машины.
- Дозаправиться, - недовольно хмыкнул Виктор. – А чего такая посадка? Не дрова везёшь – людей.
- Двигатель чего-то барахлит, нельзя лететь дальше, пока не разберёмся в чём дело, - хмуро посмотрев на Виктора, сказал бортмеханик, выглянув из кабины пилотов.
- Еш баая [1]? – спросила Ципора, не заметив, что от волнения перешла на иврит.
- Эйн баая, аколь бесседер [2], - тоже перейдя на иврит, сказал Виктор, заглядывая в испуганные глаза Ципоры.
- Виктор...
-Я сейчас выясню, - ободряюще улыбнувшись ей, сказал Виктор и, поднявшись со своего места, направился к кабине пилотов.
- Как долго намерены разбираться? – спросил Виктор пилотов, открыв дверь в пилотскую кабину.
- До утра точно не полетим, а там – как масть пойдёт.
- Если завтра в девять утра не вылетим, и вы сорвёте мне сделку, я добьюсь, чтобы вас всех уволили к чёртовой матери.
- Лучше стать безработным, чем покойником, - огрызнулся командир винтокрылой машины.
- А вот тогда посмотрим, что для вас будет лучше! – почти крикнул Виктор, и со злостью захлопнув дверь в кабину пилотов, вернулся на своё место.
ГЛАВА ПЯТАЯ. В СИБИРСКОЙ ГЛУБИНКЕ.
... - Ну и где это мы приземлились? – внимательно осмотревшись вокруг, спросил Виктор. – Что-то, кроме этой пародии на аэропорт, населённого пункта я поблизости не наблюдаю.
- До населённого пункта отсюда, как до Луны пешком, - недовольно буркнул один из членов экипажа. – Самим не очень-то хочется загорать в этой дыре.
- Загорать?! – удивлённо воскликнула семенившая вслед за Виктором Ципора. – Как можно здесь загорать, когда нет солнца, а вокруг снег и так холодно?
- Это у дяди такая шутка, - хмуро посмотрев на неё, буркнул Виктор. – Будем загорать у печки, если вон в той избушке, которая, как я подозреваю, именуется местной гостиницей, есть дрова.
- Это гостиница? – удивлённо спросила Ципора, с некоторой опаской посмотрев на небольшую, рубленую избу, вплотную притулившуюся к такой же рубленой избе с антеннами на крыше, развевающемся у крыльца российским флагом и табличкой перед входом подтверждающей, что это действительно здание аэровокзала.
- Гостиница, - подтвердил всё тот же член экипажа. – Мы здесь уже несколько раз останавливались на ночь. – До пятизвездочной не дотягивает, потому что туалет на улице и воды нет, а остальное всё на уровне.
- Если нет воды и туалета, то, что тогда на уровне? – продолжала донимать мужчин своими вопросами, избалованная цивилизацией израильтянка, а те, судя по их хмурым лицам, очень хотели ответить на её глупые вопросы по-русски – матом.
- Есть стол, стулья, кровати и печка, - сказал второй пилот и ускорив шаг, обогнал и быстрым шагом оторвался от назойливой и слишком разговорчивой израильтянки которая, мало того, что своим ярким нарядом будила в нём быка, но ещё двигаясь по узкой протоптанной в снегу тропинке так крутила своей, затянутой в «резиновые» джинсы, большой задницей, что у него, действительно, как у быка глаза стали наливаться кровью.
Наконец вереница из шести человек приблизилась к рубленому бараку и поднялась на крыльцо.
- Гостевые комнаты направо, а мы будем в комнате для отдыха экипажа, - сказал пилот и, свернув налево, толкнул ногой тяжёлую деревянную дверь.
Гостиница представляла собой типичный образец архитектурного стиля - «доперестроечный северный модерн». Редким гостям этого, богом забытого аэропорта, предоставлялись три комнаты, в двух комнатах стояли по четыре кровати, и одна комната – одноместная, наверное, это был номер люкс. Ещё одна небольшая комнатушка служила кухней.
1
Еш баая? – Есть проблемы? (ивр.)
2
Эйн баая, аколь бесседер. – Нет проблем, всё в порядке. (ивр.)