Страница 7 из 14
Минут через пятнадцать зверь стал прислушиваться к тому, что говорит человек. Он даже бегать стал медленнее, да и рычал уже не так грозно.
— И вообще, старик, ты не прав.
— Р-р-р, — отозвался пес.
— Не прав, не прав, и не возражай. Нападать на людей — очень нехорошее занятие. Оно плохо заканчивается даже для таких больших собак, как ты. Так что покайся и иди своей дорогой, а я, так и быть, сделаю вид, что ничего не произошло.
Пес с сомнением наклонил голову. Уходить он не собирался, но рычать и бросаться на скалу перестал. В итоге он улегся рядом и стал внимательно слушать, что говорит ему человек.
Это был далеко не мир, оставлять намеченную добычу зверь не собирался, но все же это можно было считать неким подобием перемирия.
«Ничего, проголодается — уйдет», — решил Толик.
Пес был слишком стар и уже далеко не так резв, как когда-то. Поймать дикую козу или зайца у него не получалось, потому-то он и погнался за человеком.
К сожалению или к счастью, Толику не пришлось узнать, как сильно упрямство дикого пса, — метров за сто пятьдесят от скалы показались люди.
Анатолий был так рад, что даже не сразу обратил внимание на странный вид появившихся. Группа была немаленькой — около полусотни человек. Большинство из них было одето в серые странного вида плащи. Оружие людей было еще более удивительным. Серые держали в руках… Как бы это назвать? На полутораметровое древко был насажен клинок сантиметров двадцати длиной.
У командиров, одетых в бежевые плащи, пик не было. Почему сразу командиров? Во-первых, их было меньше. И потом, один из бежевых явно распоряжался. Да ладно бы просто распоряжался, так здесь такое…
Бежевому передали чудовищного вида ружье, ствол которого он установил на специальную подставку. Нечто похожее Толик видел в исторических музеях.
Затем… То, что произошло дальше, заставило бы Толика похолодеть, если бы он уже не израсходовал весь запас адреналина на сегодня. Сначала грабители, затем — гигантский пес. Сколько можно?
Ствол мушкета попеременно менял свое направление, бежевый захватывал в прицел то Толика, то гигантского пса.
«Меня-то за что?» — хотел спросить Анатолий, но вместо этого вздохнул и решил довериться судьбе. Бежать? Он уже предостаточно набегался сегодня. Да и некуда бежать — внизу до сих пор сидит огромный пес.
Зверь, кстати, бурно отреагировал на появление новых людей: начал скалиться и рычать. Наконец он вскочил и бросился к вновь появившимся. Серые опустили пики навстречу псу, но пробежать он успел совсем немного. Раздался выстрел, над мушкетом взвился дымок, и хищник рухнул, остановленный массивной пулей.
— Я тебе говорил, нельзя нападать на людей, — вполголоса сказал Анатолий.
Бежевый передал ружье одному из серых, и тот принялся его заряжать, засыпая порох через ствол и утрамбовывая его длинным шомполом. Остальные осторожно двинулись в направлении скалы. Анатолий понятия не имел, чего можно ждать от этих людей. Не слишком-то они дружелюбны: десяток арбалетчиков припали к прикладам и держат его на прицеле. Вооруженные пиками серые выглядят весьма настороженными.
Люди подошли ближе, и Толик смог увидеть, что бежевые тоже вооружены: из-под их плащей выглядывали эфесы шпаг. Что все это значит? Странные наряды, странное вооружение.
Бежевые стояли сплоченной группой и о чем-то оживленно переговаривались. Говорили они на каком-то незнакомом языке, так что Анатолий не мог понять ни слова. Серый, заряжавший ружье, подбежал и что-то доложил одному из бежевых. Должно быть, сказал о готовности оружия к новому выстрелу. Командир бросил взгляд на одного из своих соседей, о чем-то его переспросил и отослал серого с мушкетом в тыл. Затем он посмотрел на Анатолия и знаком предложил ему спускаться.
Сидеть на скале дальше? А толку? В любой момент его могут пристрелить или стащить со скалы. Будь что будет. Толик вздохнул и начал спускаться.
Серые тут же подскочили к нему, обыскали, вытащили все, что было в карманах, и побросали найденное в холщовый мешок. Руки Анатолию крепко связали и предложили идти в том направлении, откуда он до этого бежал.
— Пить-то хотя бы дайте, — попросил парень.
Один из бежевых внимательно прислушался.
— Пить. Вода, — добавил Анатолий, говоря как можно внятнее.
Бежевый что-то сказал на своем непонятном языке, и один из серых протянул Толику круглую тыквенную флягу. Мучить жаждой не собираются — это уже хорошо.
Тот бежевый, который застрелил гигантского пса, отдал команду, и отряд двинулся в обратный путь.
3
— Так говоришь, он не оказал никакого сопротивления?
— Абсолютно никакого.
— Добровольно позволил себя связать и последовал за вами?
— Точно так, преподобный. Все так и было.
Хранитель устоев О'Брилин прохаживался по кабинету, о чем-то размышляя.
— Что ж, случается. Ты уверен, что он нам интересен?
— Он был абсолютно безмятежен, когда мы его нашли.
— Абсолютно безмятежен может быть только камень.
— Прошу прощения, преподобный. Его эмоциональный уровень не превышал общего фона. По крайней мере, так меня заверил маэстро Витр.
О'Брилин кивнул:
— Витру можно верить, он опытный сэнс. С чем с чем, а с определением эмоционального состояния он не ошибается.
— Но не это удивило меня больше всего. Дикий пес тоже был спокоен. Это стало для меня настоящим потрясением.
— Ты говорил, что пес был уже старым, — с сомнением сказал хранитель устоев.
— Это так, но перед этим он преследовал объект не менее двух часов. Да и на нас он бросился. Нет, зверь был в порядке. Вы же знаете свирепый нрав этих хищников. Если пес и ослаб физически, то нрав его остался прежним.
— Гхм. — Хранитель переплел пальцы рук. — Действительно любопытно. Люди, наделенные даром внушения, встречаются крайне редко.
— Витр заверил, что ничего подобного не было.
— Возможно-возможно. А что ты сам об этом думаешь?
— Похоже, он его просто уговорил.
— Дикого пса? — О'Брилин с сомнением покачал головой.
— Да. Витр тоже сомневался. Но другого объяснения я не вижу.
— Это действительно может быть интересным. А как объект чувствует себя сейчас?
— Я поручил одному из сэнсов регулярно отслеживать его состояние. Объект на удивление спокоен. — Энц споткнулся о свои собственные слова и поспешил уточнить: — Прошу прощения, преподобный. Разумеется, происходящее тревожит объект. Но уровень тревоги не выше, чем у тренированных префекторов. Разве не странно?
— Да, в этом следует разобраться. Есть у меня одно подозрение, но прежде чем его озвучить, надо кое-что проверить. Все это очень неожиданно. Вот что, объект я забираю.
— Куда прикажете доставить? — Энц чуть поклонился.
— Да не надо никуда доставлять. Я завтра уезжаю, пусть этот человек едет со мной.
— Но…
— Что-то не так? — Хранитель удивленно вскинул бровь.
— Это может быть опасно.
— Не вы ли, Олди, только что убеждали меня в абсолютной уравновешенности объекта?
— Позвольте хотя бы отрядить с вами нескольких полевых стражников для охраны.
— Стоит ли? А впрочем, если ваш долг требует принять меры, то пусть стражники прокатятся. Идите, Олди, мне надо еще подумать. Пусть стражники и объект будут готовы к выезду завтра, через час после восхода.
Старший префектор слегка поклонился и покинул кабинет хранителя устоев. Преподобный О'Брилин часто бывал в разъездах. Хранители устоев вообще не любят долго сидеть на месте. Северо-восточный округ велик, работа префектур — это лишь часть заботы хранителя. А заботы у него немалые. Официально преподобный не наделен властью. Новые законы — это ведение короля, землевладение — вотчина общин и знати, торговля — в ведении муниципалитетов. Все это так. Но при этом хранитель может отменить любое решение местных землевладетелей или муниципальных властей. Да что там говорить — Совет хранителей может блокировать даже распоряжение короля. Справедливости ради стоит заметить, что хранители совсем не злоупотребляли такой возможностью. Отмена распоряжения — само по себе событие чрезвычайное и может внести крупные возмущения в ментальные слои бытия. Поэтому к таким мерам прибегают чрезвычайно редко.