Души потемки

— Осторожней.

Шнырь-Шнырь бросил змею и, радостно вереща, кинулся навстречу лесовику.

— Друга встретил? — в голосе Джошуа сквозило пренебрежение.

— Заткнись, — рявкнул я, вскакивая на ноги.

Скользкие водоросли сыграли со мной плохую шутку, поскользнувшись, я со всего маху плюхнулся в ручей.

— Правильно — охолонись немного, — «одобрил» Джошуа.

То, что он услышал в течение следующих пяти минут, вряд ли ему было понятно, но суть он уловил.

Скрип-Скрип поджидал меня на берегу, осуждающе покачивая головой. Зверек носился вокруг него, норовя с ходу допрыгнуть до груди.

— Уймись, пострел, — цыкнул я на него.

Кто бы знал, как я рад был видеть своего неказистого друга.

— Как ты нашел меня?

Ничего более дурацкого я не мог спросить в этот момент.

— Это было не трудно.

— Присаживайся, рассказывай.

Лесовик оглянулся через плечо.

— Топ-Топ сказал, что вы нашли рощу Свайолей.

— Точно.

— Им нужна помощь.

Не то, чтобы я забыл Ивушку и Ласку, но с тех пор столько всего произошло. Эгоист проклятый, понадеялся, что Клайв и Дрень-Брень разберутся без меня.

— Шесть дриад и восемь лесовиков ждут меня недалеко отсюда, но одним нам не пройти.

— Где ты их отыскал? Дриад я имею в виду. Мне показалось, что Ласка и Ивушка последние или это не так.

— Последние Хранительницы. Наши дриады не посвященные. На это тоже уйдет некоторое время. И не малое. Вот поэтому и нужно спешить.

— Две плюс шесть, конечно не две. Но все равно мало. Даже от воспоминаний о Страж-лесе меня бросало в дрожь.

— Братья постараются уговорить других дриад.

— Их что еще нужно уговаривать?

— Не всем же быть героями, — подколол меня Скрип-Скрип. Даже среди лесного народа свайоли стали отходить в область преданий.

Порой мне кажется, что кто-то там на небесах насмехается надо мной. Только выпутаешься из одной передряги, как на тебе — подбрасывают следующую задачку. Периодически я страстно тоскую по рутине. Спокойствие как несбыточная мечта, маячит перед моим взором. У идиота и идиотские мечты. Я страшно соскучился по Царгу и, если честно, даже по лешачку. Вот только о Клайве я этого бы не сказал. Но… Внутри, глубоко-глубоко крепла уверенность, что мой путь лежит в другую сторону. Еще не пришло время отыскивать свою тропинку в рощу свайолей.

— Одним нам не пройти.

У верблюда два горба, потому что жизнь борьба, — пробормотал я в раздумье.

Настойчивое покашливание, с целью привлечь наше внимание, исходило от Джошуа.

«Гляди-ка какой вежливый!»

— Деревяшка прав. Помимо нас было еще пять отрядов. И все они бродят где-то здесь.

Быстрее всех на оскорбление отреагировал Шнырь-Шнырь. Молниеносный бросок, и из прокушенной руки Джошуа брызнула кровь. Лицо воина вмиг утратило добродушное выражение. Глаза потемнели. Не издав ни звука, он замахнулся, но я его опередил, ударом ноги заблокировав руку. Признаться, я сам не ожидал от себя такой прыти. В рукопашной из меня еще тот боец. Так, армейские азы, навыки, которые я, казалось, давно растерял.

— Никогда не поднимай руку на моих друзей, — яростно прошипел я.

— Хорошо. Но и ты не поднимай на меня ногу, легко согласился Джошуа, стараясь все обратить в шутку. — Больше у тебя такой фокус не пройдет.

— Пройдет или нет, мы еще посмотрим.

Мне было стыдно перед Скрип-Скрипом, но повести их экспедицию я не мог. Своих проблем хватало. Хотя, постой.

— Ты, — ткнул я в ближайшего слизняка, — подойди.

Фиолетовое пламя охватило мою руку. Глядя в глаза монстру, я прижал ладонь к его груди. На мертвенно бледной коже остался отпечаток пятерни. Слизняк даже не вздрогнул.

— Отныне ты — меченный, и имя тебе Длань-Длань.

Оторопевшие воин и лесовик лишь хлопали глазами.

— Возьми семьдесят воинов. Будешь сопровождать и охранять его.

Я указал на Скрип-Скрипа.

— Слушаюсь, Хозяин.

Не думаю, что кто-нибудь до этого слышал гортанную речь слизняка.

Не успел я до конца переварить случившееся, а отряд под предводительством Меченного уже построился.

— Прощай, Дающий Имена.

И Скрип-Скрип повел отряд вдоль ручья.

Я натянул ботинки, пряча лицо от Джошуа. Предательские слезы наворачивались на глаза.

— Подъем, лодыри! — рявкнул я. Хватит прохлаждаться.

Спустя полчаса, я заметил, что исчез Шнырь-Шнырь. Вновь я остался один.

Вторые сутки мы шли, делая лишь кратковременные привалы. Несколько мелких групп мародеров, повстречавшихся на пути, я без сожаления отдал на растерзание слизнякам. Хуторов больше не попадалось, но по ночам я замечал за лесом зарево пожаров. Оставив при себе десяток монстров, остальных я разбил на отряды и разослал широким фронтом, отдав приказ безжалостно уничтожать все банды, отказывающиеся сдать оружие. На что Джошуа предложил пленных вообще не брать, аргументировав тем, что там одна мразь. Шнырь-Шнырь не вернулся. Атакующим маршем мы прошли по окрестным лесам, оставляя крупное поселение напоследок.

— Джошуа, ты не раз был в посаде. Он хорошо укреплен?

Солнце клонилось к закату, и я думал: успеть взять посад до темноты или отложить эту проблему до утра. Рапаиты обложили его со всех сторон, перерезав обе дороги. Начальник штаба, как я мысленно прозвал Джошуа, лежал в тени небольшой скалы и по привычке жевал травинку.

— Джошуа, ты меня слышишь?

Вяло помахав рукой, он дал понять, что слышит, но глаз не открыл.

— В посаде около сотни защитников. Ров, деревянная стена, обмазанная глиной. Три башни — две прикрывают дороги и одна со стороны поля. Четвертая стена на обрыве — там нет башни.

Приглядываясь, я догадался, что сонливость его показная.

— Жителей можно взбунтовать?

— Вряд ли. Они скорее смирятся с претами, чем со слизняками.

Я призадумался. С воинами Карлоса и претами коренные жители давно соседствуют, мирно или нет — это другое дело. Рапаиты известны только по слухам. Бхуту и те — бывшие люди. А бледнокожие монстры — порождение Болота Ужасов. Один ноль не в нашу пользу. Тем более бхуту в посаде нет. Я проверил.

— Ну — утром или вечером?

Джошуа приподнялся на локтях. Пронзительный взгляд, устремленный на холмы, за которыми была наша цель, не вязался с расслабленной позой.

— Утром!

Сказал, как отрубил.

— Ты заметил, что монстры недолюбливают огонь?

Он не ждал ответа, просто размышлял вслух.

— Лишим защитников этого преимущества — раз. Утром, возможно, подкупившись численным превосходством, они сделают вылазку. И проиграют. Каждый из нас стоит троих, а то и четверых — два. При свете дня они рассмотрят слизняков. А я, должен тебе сознаться — впечатление они производят. Психологический фактор — три.

Позевывая, Джошуа улегся.

— Обедать будем в посаде.

— Нам нужна победа.

— Не сомневайся, Повелитель.

Ни тени насмешки, ни капли подобострастия.

Подвесной мост опустился с натугой, как рука просящего. Распахнулись окованные железом ворота, и делегация парламентеров обреченно вышла из-под защиты сторожевых стен.

— Требуй голову предводителя и его ближайших помощников, — шептал мне на ухо Джошуа, — и откуп, а иначе сожжешь посад.

Процессию возглавляли старейшины в длинных белых балахонах, следом шли представители купцов и ремесленников.

— Я не воюю с побежденными.

— Оставишь за спиной змеиное гнездо — каяться будешь.

Я осмотрел свою гвардию. Ни единой потери. Особой ожесточенностью запомнились первая и четвертая атаки. Предсказания Джошуа сбылись. Едва рассвело, нас атаковали. Рапаиты получили многочисленные ранения, но низкий порог чувствительности позволял продолжать сражение. Среди нападавших едва ли треть была профессиональными воинами, остальные сброд. Исход первой схватки решил один слизняк, которого я окрестил Рвать-Рвать. Он сражался голыми руками — ломал позвоночники, рвал зубами горло. Окруженный пятью воинами, с ножом в спине. Нападавших охватила паника, и они беспорядочно отступили под защиту стен. Джошуа хотел ворваться в посад на плечах отступавших, но я не позволил. Исход осады был предрешен. Губить же своих воинов я не собирался. Мне нужна была не слава, а победа. И если бы можно было обойтись совсем без крови, то я голосовал бы обеими руками. За пару часов передышки я приказал Джошуа перегруппировать слизняков. Тяжелораненых оставили моим резервом и телохранителями, а не участвовавшими в бою усилили переднюю линию. Джошуа настаивал на штурме и даже дошел до того, что обозвал меня бездарным полководцем. Мне было наплевать. Перевязка раненых вызвала недоумение среди монстров. Они долго не могли понять, для чего это нужно. Вторую и третью вылазки отбили шутя. Близился полдень. Пару раз Джошуа намекал, что для меня не составило бы труда и одному взять посад. Прибегать к помощи перстня мрака я не хотел по двум причинам: первая — пострадать могли и невиновные, вторая — необходимость опробовать гвардию в бою. Змеулана я решил приберечь, как козырного туза в рукаве. Рапаиты отличные воины, без страха, без сомнений, но биться в строю не умеют. Оружие практически не признают, за исключением дубины. Я наблюдал, анализировал и пытался не обращать внимания на болтовню Джошуа. Завывание труб и грохот барабанов возвестили о решающем сражении. Со стен ударили лучники, но напрасно я приказал отвести гвардию на холмы, недосягаемые для стрел. Впервые за день Джошуа надел шлем с пышными перьями. Минутой раньше я заметил, что он окутан магической защитой. Отряд за отрядом на поле выстраивались защитники посада. По моим прикидкам набралось человек двести, в том числе и жители. Никаких тактических хитростей не предполагалось — они просто поперли на нас числом. Тридцать моих гвардейцев безмятежно ожидали накатывающуюся волну. Активировав Перстень, я послал мысленный приказ двум пятеркам, перекрывающим дорогу: