Страница 49 из 64
Затем кластер присоединялся к Корпорации и время в нем «выравнивалось» с остальными — эта система уже была знакома Кэти по рассказам все той же Мерелин. Все проживающие на планетах человеческие особи в момент присоединения кластера к Нулю фиксировались в Сети и получали свой индивидуальный номер. После чего оставалось только регистрировать пребывающие и покидающие кластер корабли и также людей на них. Выходило, что глобальная Сеть в любой момент знала, сколько и каких людей проживает в данный момент в данном кластере. Следовательно, высадка там агента оказывалась принципиально невозможна. Вернее, агента можно там выбросить с корабля, чтобы он жил один в тайге или в пустыне, но существовать нормально он там просто не смог бы. Не мог купить себе еды, не мог арендовать дом — ведь для этого нужно иметь расчетную карту Нуля и свой индивидуальный номер регистрации в Сети. Как только ближайшая камера в метро или роботизированный продуктовый магазин обнаруживал человека без регистрации, его сразу же хватала местная полиция, которую конечно же никто не информировал о проведении секретных операций.
Вторую категорию миров составляли так называемые «правительственные миры». Закрытые ячейки, подобные тому, в котором они с Катриной находились сейчас: кластер службы собственной безопасности, а также кластеры-школы, в одной из которых Кэти были изготовлена, кластеры-тюрьмы, в одну из которых она могла попасть в случае провала миссии, а также кластеры-резервации, куда сгонялись расы чужих. Регистрация агента в таком кластере считалась тем более невозможной по понятным причинам. В правительственных кластерах проживали только служащие Нуля, а также промышленные рабы-агнаты, репатриированные чужие и так далее. Лишних там не было и по определению быть не могло.
Третью категорию кластеров представляли «частные домены», так называемые миры-дворцы демиургов, богов-акционеров Корпорации. Ситуация в них существовала та же, что и в «правительственных» кластерах. Хотя частные кластеры часто очень велики и вмещали сотни, даже тысячи звездных систем, в них проживали обычно только слуги и рабы демиургов. Появление незарегистрированного когната в таком «замкнутом» месте обнаруживалось очень быстро. Ведь демиурги не были стеснены в финансах, и это значило, что у них имелись системы безопасности подчас даже лучше, чем у армии Корпорации и самого ССБ.
В итоге оставалась последняя категория кластеров, представленная в ближайшей подмножественности именно столичным миром. То были кластеры-города. От перечисленных трех категорий «города» отличались следующим. И в частных, и в правительственных, и в «обычных» кластерах действовала четкая система регистрации всех прибывающих и всех покидающих их субъектов. Но внутри чудовищных по размерам космических городов ее не существовало! Объяснялось это тем, что слишком многие демиурги — акционеры бессмертной Корпорации часто вели двойную жизнь, меняя тела и путешествуя под псевдонимами. Для этого они нуждались в месте, помимо своих частных доменов, где бы не действовала система всеобщей регистрации. Именно по требованию акционеров в городских кластерах не фиксировались прибывшие и оставившие его люди. В каком-то смысле фиксация все равно проводилась — пассажиров регистрировали при посадке в космопорте, в гостинице регистрировали постояльцев и так далее, однако общей системы в городах-вселенных не существовало. Все базы данных велись отдельно и могли быть доступны только Учредителю, его правительству и, разумеется, Йенгу и его ребятам, то есть скромным работникам службы собственной безопасности Нуль-Синтеза. Но ни один подкупленный полицай, ни один журналист не мог ничего узнать о прибывшем в столицу инкогнито акционере.
Кроме того, существовали и технические ограничители. В городе Дуат-Кинополь, например, проживало восемьсот триллионов в двенадцатой степени человек, а протяженность города превышала четыре световых года! Даже течение времени здесь существенно различалось в разных кварталах, что уж говорить о системах учета. Регистрация прибывших и покинувших город, даже если бы она и существовала, была бы очень затруднена.
Йенг и Кэти решили использовать именно эту особенность столичного кластера — самого большого из всех городов-вселенных. Кэти получит карточку регистрации, решили они, поддельную, но вполне добротно сработанную, чтобы ее не вычислили в течение достаточного времени. Нейрошунт Катрины заменят, чтобы видеокамеры и системы регистрации шунтов в метро и на улицах не определяли девушку как беглую. После этого Кэти высадят в столице, и отследить ее в Кинополе не сможет никто!
Тогда, в тренировочном центре ССБ, обсуждая этот вопрос, Катрина согласилась с доводами старика Йенга. Дослушав собеседника, она закрыла глаза и представила себе столичный кластер Дуат. Город-куб размером в четыре световых года.
В данный момент представлять себе Дуат-Кинополь уже не имело смысла. Гигантский куб висел прямо перед глазами девушки. Массивная туша «Собачьего города» проплывала в иллюминаторе вверху и немного слева — чудовищный мир-столица Корпорации Нулевого Синтеза заслоняла собой даже бездонные небеса. Кэти мысленно присвистнула…
Кинополь на самом деле напоминал собою гигантский куб, с длиной грани, превышающей четыре световых года. Разумеется, охватить такое расстояние взглядом было совершенно не реально, но Кэти знала о размерах мира-столицы из информационных справочников для свободных когнатов. Глаза видели единственную бесконечную ровную плоскость, уходящую в пустоту. Агнатка вглядывалась в размытую границу света и тьмы, до рези в глазах, но идеальная, казалось, даже загибающаяся вверх светящаяся поверхность исчезала в стремительно темнеющей бесконечности — туда, где уже невозможно было ничего различить. Сколько хватало напряженного прищура грань светилась, а далее тонула в черной бездне…
Но даже видимой части мира-столицы с избытком хватало для впечатлений. Казалось, полкосмоса над головой Кэти просто вырезали огромными ножницами. Идеально ровная бесконечная плоскость давила своим чудовищным масштабом, до дрожи в пальцах, до изморози в плечах. Абсолютно искренне Катрина Бета призналась сама себе, тряхнув шоколадными волосами, что даже слова «поразительно», «сногсшибательно» и «невероятно» не в силах описать ее ощущений от лицезрения самого большого из когда-либо существовавших человеческих поселений.
Длина, которую солнечный луч проходит за четыре человеческих года, — это немыслимое расстояние. Когда на одной грани мира-столицы рождался человек и отец подкидывал ребенка в воздух, лучи света слизнувшие картинку с маленького сморщенного лица, доносили это изображение до конца другой грани города только спустя тысячу пятьсот дней!
О массе самого большого во вселенной космического тела Кэти даже не спрашивала. О чудовищной гравитации — тем более. В мире, где промышленными предприятиями создавались сами вселенные, наполненные галактиками и звездами, вопрос гравитации на поверхности гигантского куба не являлся серьезной проблемой. Сколько бы ни весил Кинополь — килограмм человеческой плоти всегда будет здесь килограммом, и не на крупицу больше! Между тем одними размерами и стандартной гравитацией на поверхности при чудовищной общей массе особенности величайшего города Искусственного Мироздания отнюдь не исчерпывались. Куб Кинополя состоял из последовательных этажей-каркасов.
Первый кубический каркас, самый нижний и меньший из всех, оплетал своими многокилометровыми секциями сухую поверхность мертвой звезды — гигантского потухшего шара из спекшихся вулканических слоев, ничтожную по сравнению с размерами невероятного города-куба. Однако каждый последующий уровень над мертвой звездой и над первым кубическим каркасом был выше и больше предыдущего ровно на тысячу километров.
Вот так, увеличиваясь с каждым разом на тысячу километров в высоту, ширину и длину, кубические каркасы оплетали себя один за другим, устремляясь по трем осям пространства в немыслимую даль. Миллиард лет назад бог Творец с глупым именем Ан-Нубис разбил поверхность верхнего кубического каркаса на множество квадратиков-кварталов, диаметром с одну астрономическую единицу каждый. Над каждым квадратом висело Солнце — настоящая искусственная звезда, только квадратной формы, — гигантский термоядерный реактор, освещавший столь же гигантский жилой квартал под собой.