Страница 44 из 53
И сразу же со всех сторон его окружил вихрь самых разнообразных запахов. Вонь злых духов. Противный, отдающий падалью, запах Той, Что С Каменным Лицом. Запахи различных бесхвостых, которых Волк знал когда-то давно. И самое главное — запах Бесхвостого Брата!
Волк прямо-таки полетел сквозь тьму. Туннель снова стал узким и извилистым, как кишка. И на том его конце Волк уже слышал знакомое рычание стаи псов. Этому рычанию вторило гулкое эхо, и Волк догадывался, что приближается к какому-то очень большому Логову.
Он услышал знакомый писк летучих мышей и шорох крыльев филина. И побежал еще быстрее.
Злые духи! Но ведь именно для охоты на злых духов он, Волк, и предназначен!
Выход из туннеля был уже совсем близко, и Ренн ускорила шаг.
— Не спеши! — предупредил ее Дарк.
Она не послушалась. Здесь уже хорошо было слышно бряцанье костей и надтреснутый голос Пожирательницы Душ, монотонно поющей свое смертоносное заклинание:
Ренн тщетно пыталась припомнить то разъединяющее заклятие, которое знала когда-то. Она надеялась, что ей удастся хотя бы отчасти разрушить воздействие магических чар, но стальная, леденящая воля Эостры оказалась сильнее. Она словно заморозила все мысли Ренн. Никто не может помешать Той, Что В Маске.
Ренн так резко остановилась у самого выхода из туннеля, что Дарк невольно налетел на нее.
Выход находился на головокружительной высоте, под самым сводом пещеры. И никакой возможности спуститься по этой отвесной стене не было.
Прикусив губу, чтобы не заплакать от огорчения, Ренн осторожно, на коленях подползла к самому краю. Выход — или вход? — в туннель был похож на пасть, полную острых каменных зубов. Прячась за этими «зубами», Ренн заглянула вниз и увидела, что через всю пещеру зигзагом проходит глубокая трещина, похожая на черную молнию. На ближнем конце пещеры высился каменный алтарь; на нем горел огонь, окутывая алтарь густым дымом. Дальше, у подножия какого-то странного каменного столба, вершина которого терялась в дыму, шевелились какие-то темные тени. От них исходила волна такой лютой ненависти, что Ренн сразу догадалась: это боевые псы Эостры. Но Торака нигде видно не было.
Ренн подтащила к себе лук и топор. Оружие было в порядке, но стрелы, к сожалению, почти все оказались поломанными. Только три стрелы остались целыми, выдержав путешествие по узким норам в теле Горы.
Дым над костром немного рассеялся, и Ренн мельком увидела Ту, Что В Маске. Мертвенно-бледная, даже синеватая, рука колдуньи сжимала посох с укрепленным в набалдашнике огненным опалом. Ренн заметила, что алый, как кровь, свет волшебного камня просачивается сквозь густую сеть, сплетенную из каких-то странных шнурков. Ренн схватила стрелу, прицелилась, но Эостра, точно почуяв угрозу, вновь исчезла в клубах дыма.
— Ты чувствуешь их присутствие? — шепотом спросил Дарк, опускаясь рядом с Ренн на колени.
— Кого — их?
— Вон тех, в дыму, у подножия алтаря. Они ужасны!
— Но я ничего не могу толком разглядеть…
— И я не могу. Но я хорошо их чувствую!
Впрочем, Ренн тоже их чувствовала. В Шепчущей пещере, безусловно, находились не только Эостра и ее подручные. Там было еще много… других существ.
— Это все дым, — еле слышно выдохнула она. — Это колдовской дым, он — часть ее чар. Не смотри туда.
Но Дарк уже не мог отвести от Эостры глаз. Да и Ренн тоже не могла.
Монотонное пение Пожирательницы Душ на мгновение смолкло. И черная тьма окутала пещеру. А колдунья в звенящей тишине воскликнула:
У Ренн по всему телу поползли мурашки.
А пещера наполнилась негромким, но отчетливо слышным в каждом углу шипением.
«Нет, этого не может быть! — уговаривала себя Ренн. — Не может быть!»
Но продолжала смотреть. И увидела, как в завитках дыма возникает знакомая гибкая фигура…
«Нет! Сешру мертва. Твоя мать мертва, Ренн! Ведь ты сама нанесла на ее тело Метки Смерти. Ты собственными глазами видела, как ее тело предали вечному покою…»
Но уговаривать себя было бесполезно.
А Эостра тем временем снова запела, и Ренн показалось, что на этот раз ее монотонное пение продолжается бесконечно долго. Потом колдунья снова умолкла, снова загасила пламя костра и в наступившей темноте выкликнула:
И из дальнего конца пещеры отозвался громкий мужской голос:
— Я — Наррандер! И я иду к тебе!
Ренн затаила дыхание: она узнала этот голос!
— Но твои чары с изъяном, — прогремел тот же голос, — ибо ты используешь волосы живого человека.
Эостра молчала.
— Кто это? — шепотом спросил Дарк.
Но Ренн ему не ответила. Прошлое неумолимо, точно паковый лед, надвигалось на нее. Она не сводила глаз с мужской фигуры, постепенно выступавшей из темноты.
Филин Эостры вдруг сорвался с места и ринулся на пришельца. Тот отмахнулся от хищника топором. Походка у него, впрочем, была несколько неуверенной. Драные шкуры, прикрывавшие тело, хлопали по тощим ногам. И Ренн прекрасно знала: будь она поближе к нему, то, конечно же, увидела бы и его отвратительную, грязную и спутанную бороду, и струйку слюны, стекающую изо рта… Она бы увидела все его мерзкое одноглазое лицо, загрубевшее, как древесная кора…
Седьмой Пожиратель Душ! А ведь Ходец именно на это намекал им еще во время их первой встречи! Говорил, что и сам был очень мудрым, пока кремень его не ударил…
— Наррандер умер, — проскрипела скрытая клубами дыма Эостра. — Он погиб во время великого пожара.
— Погиб другой! — проревел Ходец. — Который должен был остаться в живых!И Ходец сейчас со всем этим покончит!
— Никто не может помешать Той, Что В Маске.
Ходец взревел и бросился к каменному алтарю, но добраться до него не сумел и резко затормозил на самом краю той жуткой трещины в полу, которая, как теперь понимала Ренн, очень широка и глубока. Перепрыгнуть через нее Ходец не мог.
— Он должен был остаться в живых! — взвыл Ходец, и в голосе его была такая боль, что вся пещера, казалось, наполнилась ею.
И тут Ренн заметила на выступе, прямо над головой у Ходеца, маленькие сгорбленные фигурки токоротов. В полном отчаянии она прицелилась; Дарк тоже вложил камень в пращу, но оба почти сразу опустили оружие: увы, токороты были слишком далеко от них.
— Осторожней! Они у тебя над головой! — в один голос крикнули Ренн и Дарк.
Ходец глянул вверх, и тут в него полетел первый камень. Он упал на колени. Второй камень заставил его распластаться на земле у самого края трещины. Топор, вылетев у него из рук, исчез в пропасти, и через некоторое время снизу донесся негромкий всплеск воды. Теперь Ходец лежал ничком и не двигался, и Ренн казалось, что никогда еще она не ненавидела Эостру так сильно, как в эти мгновения.
— Я вижу Торака! — прошипел Дарк и, дернув Ренн за руку, потянул ее куда-то в сторону. И она наконец тоже его увидела.
Торак находился высоко над полом, примерно на середине того высоченного каменного столба, под которым ярилась стая псов. Он был привязан за талию к каменному выступу; голова его безжизненно склонилась на грудь. И он был совершенно недвижим.