Страница 3 из 14
— Ну наконец-то! Я в этой штуковине едва не задохнулся. — Он протер глаза и оглядел себя ниже пояса. — Каков мерзавец! Он украл у меня даже брюки! Прошу вас, бабушка, отвернитесь, пожалуйста!
Бабушка сняла пенсне.
— Так-то будет лучше, чем отворачиваться, — пояснила она. — А теперь, пожалуйста, скажите-ка, ради всего святого, что здесь, собственно говоря, произошло?
Господин Димпфельмозер накинул себе на плечи курточку Касперля и уселся на подножку пожарной машины.
— Хотценплотц перехитрил меня, — пробормотал он. — Было чуть больше половины двенадцатого. Вдруг — в это время я как обычно стоял на Рыночной площади и следил за порядком и соблюдением законов — из пожарного депо донеслись громкие жалобные вопли. «На помощь, господин старший вахмистр, на помощь! У меня вывих слепой кишки, мне надо к доктору! Идите сюда, скорее, скорее, идите сюда!» Я тотчас же, естественно, кинулся к пожарному депо. «Вывих слепой кишки, — решил я, — с этим шутить нельзя! Что будет, если он умрет от этого?» Я отпер ворота — и быстро туда! Тут я неожиданно получил, даже не представляю откуда, удар по голове — и затем на некоторое время потерял сознание.
— Ужасно! — воскликнула бабушка. — Возмутительно и ужасно! Я же говорила, нынче можно всего ожидать от разбойников, даже когда они смертельно больны.
— Он-то вовсе не был смертельно больным! — проворчал господин Димпфельмозер. — Он все мне наврал про свой вывих слепой кишки, чтобы получить возможность жахнуть меня по голове. И знаете что? Он сделал это кочергой! Это он мне позднее, когда я очнулся связанным, сам рассказал.
— Этого еще не хватало! — воскликнула бабушка. — Этот человек — воистину образец бесстыдства! Его нужно самым срочным образом поймать и подвергнуть заслуженному наказанию, вы так не считаете?
— Еще как считаю!
Господин Димпфельмозер вскочил на ноги и потряс сжатыми кулаками.
— Я покажу этому мерзавцу, черт побери, где раки зимуют, — даже если он спрячется на обратной стороне луны!
С этими словами он кинулся было бежать, чтобы возобновить охоту на разбойника Хотценплотца.
Но Сеппель в последний момент успел схватить его за край рубахи и остановить.
— Да погодите же, господин старший вахмистр! — воскликнул он. — Не забывайте, пожалуйста, что вы ведь без штанов!
Но, направо! Но, налево!
Касперль и Сеппель предложили старшему вахмистру принести для него из дома второй мундир — однако, к сожалению, выяснилось, что свой второй мундир господин Димпфельмозер вчера утром сдал в химчистку; там же ему было сказано, что он получит его обратно не ранее следующей среды, а возможно, даже лишь в четверг или пятницу.
— Ладно, — сказал Касперль, — это ведь не обязательно должен быть мундир. У вас наверняка есть еще и другие костюмы.
— Как раз и нет! — простонал господин старший вахмистр и признался им, что в его шкафу нет не только другого костюма, но даже отдельной пары брюк. — Потому что, — сказал он, — я, как вы знаете, провожу все время на службе, а на службе носят мундир.
Положение было затруднительное.
— Знаете что? — произнес после некоторого размышления Касперль. — Доставим-ка мы вас для начала к нам домой, там вы будете устроены наилучшим образом. Бабушка, конечно, ничего не имеет против — или?
Бабушка согласилась.
У торговки овощами на углу Касперль и Сеппель одолжили на время ручную тележку и пустую бочку из-под огурцов. Оказалось совсем не просто убедить господина Димпфельмозера в том, что ему следует забраться в бочку и в ней проследовать домой.
— Да что я — соленый огурец, что ли? — бранился он. — Должностному лицу в такой бочке делать нечего!
Однако, в конце концов он все-таки забрался в нее, да и что ему еще оставалось делать? Касперль и Сеппель прикрыли огуречную бочку деревянной крышкой, впряглись спереди в тележку и собрались было тронуться в путь.
— Погодите! — воскликнула бабушка. — Не торопитесь, мне нужно прежде запереть пожарное депо! Хотценплотц и на то способен, чтоб украсть у нас и пожарную машину тоже, если мы не будем бдительны!
— Но у него же есть другой ключ — ключ господина Димпфельмозера! С его помощью он так или иначе проникнет в пожарное депо!
— И все-таки! — возразила бабушка. — Должен быть порядок, тут ничего не попишешь!
Касперль и Сеппель дождались, пока она заперла пожарное депо. Потом они вместе с тележкой пустились в дорогу. Бабушка поспевала следом и подталкивала ее. У людей, которых они встречали по пути, должно было сложиться впечатление, будто эти трое приобрели на овощном рынке бочку огурцов и теперь везут ее домой. Если б кто-нибудь подошел поближе, то, разумеется, услышал бы, что в огуречной бочке сидит человек, который безостановочно бранится себе под нос глухим голосом:
— Проклятье, ну и запашок здесь! Боюсь, что я на всю оставшуюся жизнь провоняю солеными огурцами. И какая же здесь теснотища! Я превратился в сплошной синяк. Ой, мой нос! Ах, мое левое плечо! Вы, наверно, думаете, что у меня резиновые кости и голова из ваты?
Чем дольше продолжалась поездка, тем менее комфортабельно чувствовал себя в бочке господин старший вахмистр; и чем менее комфортабельней он себя чувствовал, тем громче он бранился.
Несколько раз бабушка делала попытку уговорить его по-хорошему:
— Пожалуйста, потише, господин старший вахмистр, пожалуйста, потише! Что люди подумают?
Когда же все это не помогло, Касперль и Сеппель затянули песенку:
Бабушка подпевала во все горло, и им троим, хоть и совместными усилиями, удалось-таки заглушить господина Димпфельмозера.
Следует что-то предпринять
В мансарде бабушкиного домика имелась небольшая комната с косыми стенами и кроватью для гостей. В ней они и устроили господина старшего вахмистра.
— Не желаете ли валерьянового чаю? — спросила бабушка. — Валерьяновый чай успокаивает нервы, это благотворно на вас подействует — после всего, что вы пережили.
— Если честно, — сказал господин Димпфельмозер, — то лучше я поел бы чего-нибудь. Знали бы вы, какой марш кишки играют у меня в животе!
— У нас тоже! — в один голос воскликнули Касперль и Сеппель. — У нас тоже!
Бабушка побежала на кухню и приготовила целую груду бутербродов. Господин Димпфельмозер, Касперль и Сеппель позаботились о том, чтобы от этой горы ничего не осталось. Бабушка никак на могла взять в толк: у нее самой всякое волнение тоже сказывалось на желудке — переволновавшись, она часами не в состоянии была заставить себя проглотить даже малюсенький кусочек.
Она поставила у постели господина Димпфельмозера чайничек валерьянового чаю и объяснила, что ей нужно бы сходить сейчас в город. Закупить, во-первых, того-сего. «И во-вторых, — пообещала она ему, — я заставлю их в химчистке поторопиться с вашим мундиром».
— О да! — воскликнул господин Димпфельмозер. — В виде исключения им следовало бы чуточку поторопиться! И еще кое-что вы могли бы для меня сделать…
— Именно?
— Принесите мне с собой, пожалуйста, из дома пару ботинок и носки, вторую каску и другую саблю, парадную саблю, которую я обычно надеваю исключительно по воскресеньям! Госпожа Фунтмихель, моя квартирная хозяйка, все передаст вам. И вот еще что, пока я не забыл! В велосипедной стойке на нашем дворе стоит синий велосипед с красными ободьями. Не могли бы вы и его тоже прихватить с собой? Это мой служебный велосипед. Как только я получу из химчистки свой мундир, я уеду на нем отсюда — и тогда не придется долго ждать, когда Хотценплотц снова окажется в кутузке, в этом я вам ручаюсь!