Страница 14 из 14
— Эй, вы! — выбранился вахмистр Димпфельмозер. — А ну-ка марш с моего письменного стола! Что это вам взбрело в голову на него забраться! Откуда вы как снег на голову свалились — и кто вы такой?
— Как не стыдно, господин вахмистр! — сказал Касперль. — Это же разбойник Хотценплотц! Вы не собираетесь его арестовывать?
Вахмистр Димпфельмозер больше вообще ничего не понимал.
— И вот это — разбойник Хотценплотц? — вскричал он. — Чушь собачья! Разбойник в носках!
— Однако, — сказала бабушка, — я узнаю его, это действительно он! Вы должны его…
Но разбойник Хотценплотц прервал ее диким криком: «Убирайтесь с дороги!»
Затем он спрыгнул с письменного стола и, минуя вахмистра Димпфельмозера, кинулся к окну. Он с разбегу бросился сквозь оконное стекло, намереваясь искать спасения в бегстве. Но Сеппель схватил его за ноги, а Касперль недолго думая с треском захлопнул металлические жалюзи. Трр! — и разбойник Хотценплотц оказался накрепко зажат. Он бился как рыба на суше.
— Сеппель, присмотри-ка, чтоб он чего-нибудь не вытворил! — сказал Касперль и вместе с вахмистром Димпфельмозером выбежал из кабинета в палисадник.
Головою и верхней частью туловища Хотценплотц свешивался во двор. Он размахивал руками, словно в школе для плавания.
— На помощь! У меня перехватило дыхание, я больше не могу! — задыхался он. — Долго мне еще тут болтаться?
— Смотря по обстоятельствам, — рассудил Касперль. — Что ж ты, голубчик, верещишь теперь! Если будешь висеть спокойно, то это скоро кончится.
— Ну, так и быть! — с трудом переводя дух, выдавил Хотценплотц, который осознал, наконец, что его карта бита.
Он позволил вахмистру Димпфельмозеру связать себе руки за спиной веревкою и при этом не пикнул. Затем Сеппель немного приподнял жалюзи. Вахмистр Димпфельмозер и Касперль выдернули разбойника Хотценплотца из окна. Тяжело, как мешок с картошкой, старый злодей шлепнулся в палисадник.
— Так, — проворчал вахмистр Димпфельмозер удовлетворенно, — тебя мы поймали! Но теперь собирай-ка манатки да отправляйся за решетку!
С большим трудом поднялся разбойник Хотценплотц.
— Вы не могли бы снять с меня клетку? — спросил он.
— Нет, — возразил вахмистр Димпфельмозер, — клетка останется на месте!
Он обнажил саблю. Но прежде чем удалиться вместе с Хотценплотцем, он еще наскоро поблагодарил Касперля и Сеппеля за помощь.
— Я позабочусь о том, — заключил вахмистр Димпфельмозер, — чтобы уже утром вы получили от нашего господина бургомистра награду. Потом вы должны будете также рассказать мне, как все произошло. Я хотел бы все это занести, само собой разумеется, в протокол, ясно? А пока — до свидания!
Вахмистр Димпфельмозер трижды провел разбойника Хотценплотца на веревке по городу. Люди выбегали из своих домов и дивились. Они радовались, видя наконец разбойника Хотценплотца в оковах.
— Что теперь будет с ним? — хотели они знать.
— Во-первых, он посидит в пожарном депо под замком, — сказал вахмистр.
— А во-вторых?
— А во-вторых, он предстанет перед судом.
Пирог и кофе
Касперль и Сеппель сидели в уютной бабушкиной комнате. Как замечательно, что они снова были дома! Трудно поверить, что всего три дня отделяют их от той поры, когда они последний раз кушали здесь рядом друг с другом!
Бабушка тоже сияла. Она проворно накрыла стол для кофе, потом сбегала на двор в кладовую и принесла большой противень с водруженным на него сливовым пирогом. Она поставила также на стол полную миску сливок.
— Но, бабушка! — удивился Касперль. — Разве сегодня воскресенье?
— Несомненно! — сказала бабушка. — У нас сегодня воскресенье, даже если для кого-нибудь и среда!
Она подошла к зеркалу и поправила свой чепчик, потом заспешила к двери.
— Ты собираешься уйти? — спросил Касперль.
— Ах, только к фрау Бэнш напротив, я одолжу у нее кофейную мельницу. Без кофейной мельницы ничего не получится.
— Точно, — сказал Касперль и усмехнулся, — без кофейной мельницы действительно ничего не получится. Пожалуйста!
Он извлек из-под куртки кофейную мельницу, поставил ее на стол и с нетерпением ожидал, что скажет бабушка.
Бабушка сначала вообще ничего не сказала. Она взяла в руки кофейную мельницу и начала крутить ручку. И кофейная мельница на два голоса заиграла «Все вокруг нынче май обновил…».
Касперль и Сеппель сидели тихо как мышки.
— Ах, — сказала наконец бабушка, — как замечательно! Знаете, что мне представляется?
— Что же?
— Что будто бы у меня день рождения — и, кроме того, Рождество! Однако мне надо сварить кофе…
Бабушка сварила самый крепкий кофе в своей жизни. Когда кофейник стоял на столе и все чашки были наполнены, Касперль и Сеппель, наконец, приступили к рассказу.
— Возмутительно! — говорила бабушка, покачивая головой все снова и снова, и не уставала повторять: — Возмутительно!
Время от времени она отпивала маленький глоток из кофейной чашки. Касперль и Сеппель уписывали сливовый пирог со сбитыми сливками до тех пор, пока у них не заболели животы, и они были так счастливы, что не поменялись бы местами ни с одним человеком на свете, даже с императором Константинополя.