История кукловода

-Везучий ты Танцор. – сказал ему в спину конвоирующий его Строгий, когда они миновали последний пост. – никто тебя не узнал, даже прикладом не пристукнули. А ведь по походке вижу – вояка.

Отряд прошел еще немного и оказался полностью на территории Армейских складов. Армейские склады представляли собой огороженную бетонным забором территорию, с несколькими целыми и частично порушенными вышками по углам территории. Слева из обложенной аномалиями подземки выползла пара железнодорожных путей, над которыми протягивался бетонный мост, по которому они и шли. Остатки строении в разной степени разрушения, два из которых, стоящие слева от основного входа были в приличном состоянии. Видимо ранее эти стоящие в юго-восточном углу территории двухэтажные здания были казармами, но сейчас в одном из них располагался штаб Свободы. Из примечательного на территории военного склада находился частично разобранный, теперь уже без лопастей военный вертолет. В это время рядовые сталкеры группировки сидели или спали вокруг вечных костров разведенных в половинках металлических бочек из-под масла. Иногда разносился мелодичный звон гитары, реже смех. Свободовцы отдыхали.

Проведя пленного до второго этажа, миновав несколько преградивших им дорогу недоброжелательно оглядевших Танцора свободовцев, Строгий довел таки его до Лукаша, невысокого крепкого мужичка, без особых знаков отличия одетым также с комбинезон «Страж Свободы». Выдающийся вперед подбородок, видимо ломанный три-четыре раза нос, в купе с зелеными глазами и темно-русыми волосами выдавали старого заслуженного волка, а ныне лидера группировки Свобода. Лукаш стоял опершись на старый стол выслушивая стоящего спиной к вошедшим собеседника. Несколько находящихся в комнате стульев видимо элементов еще местной мебели, игнорировалось обоими присутствующими. Картину дополняли два плохоньких шкафа, в приоткрытой дверце одного из которых Танцор разглядел висящие противогазы. Стол, впрочем, не занят был ничем кроме небольшой карты Зоны, прижатой с одной стороны книгой. Стены были обклеены неизвестно каким чудом сохранившимися и выцветшими обоями едва сохранившим некое подобие цветастого орнамента со следами уже позже образовавшихся подпалин, то ли от гашения окурков то ли еще от чего. Кивнув вошедшему Лукаш дослушал товарища, не спуская однако глаз с Танцора, мгновенно выхватывая все видимые ему и значимые детали. Строгий, дождавшись пока второй свободовец, закончивший разговор выйдет из комнаты сообщил Лукашу.

-Вот нашли на Дикой. Кличка Танцор. Цибуля псевдоплоть снял, когда она ему уже почти рожу жрать начала. На нас не дергался, по пути никто из ребят не опознал, – постояв несколько мгновений, собираясь что добавить, Строгий кивнул плечами дополнил, - говорит идейный... из этих, дезертиров долговских.

Лукаш сделал несколько шагов к пленному, неотрывно глядя ему в глаза. Танцор спокойно выдержал взгляд, опустив его за мгновенье до того момента, когда бы уже могло начаться психологическое противостояние между надсмотрщиком и пленным.

-Хо-ро-шо. – раздумывая произнес Лукаш, затем оценивающе оглядывая пленника, четко, словно каждым словом откалывал куски льда, произнес, приковав его к себе, в мгновенье ставшим холодным как вечная мерзлота и безжалостным взглядом. – Сколько наших убил?

Танцор вздрогнул, все методы допроса и противодействия допросу, полученные им в специальных службах и курсах на Большой земле сейчас были бы кстати, если бы врагу нужна была хоть что-то от него. Тогда бы он мог хитрить, уворачиваться, обещать, шантажировать, но суть данной ситуации была в том, что Лукашу не нужно было от Танцора ничего. Ничегошеньки. Он просто разглядывал рядового врага своей группировки, возможно сожалея, что никто из встреченных пленным ребят не опознал и не пришил того еще до встречи с ним. Собственно это же понимал и бывший долговец, особых вопросов к нему в принципе быть не должно, его выживание и выполнение основной задачи сейчас зависит только от того покажет ли лидер Свободы большой палец вверх или вниз. Причем для того оставить большой палец поднятым вверх не было ни одной причины, поэтому только вдруг вспыхнувшая симпатия Лукаша к бывшему представителю враждующей с ними группировки может дать ему шанс на спасение. Но каков этот шанс, кто может сказать?

-Трех- четырех, – ответил Танцор, – смотрел в прицел, наверняка не знаю.

Лукаш задумался.

-Давно в Зоне?

-Восемь месяцев, семь месяцев в Долге.

-Разговорчивый... – оценил Лукаш.

-Не особо, обстоятельства вынуждают, – ответил Танцор.

-Обстоятельства?! – не сдержал смеха Лукаш. Видно было что подобранное бывшем долговцем слово к его плачевному положению позабавило Лукаша, – и какие это обстоятельства, чтобы десять человек вышло из Долга, бросив ПДА? Не проще ли было просто застрелиться? Политические?

«Уже лучше», - рассуждал про себя Танцор глядя в грудь свободовцу, и холодно вычисляя схему работы с Лукашем, - «он уже посмеялся, значит заинтересовал, теперь мой ход, я же мать его профессионал!»

-Я сюда не на службу пришел, а в Зону, я то по образованию медик... военный. А тут мне голову запудрили Долг зовет, Долг дает... я ж тогда и не знал то про вас почти. Так думал террористы зеленые, панки радиацию из Зоны выносят. Ну и ... согласился, еще и напарник мой помог. Теперь вот... но я ж не долговец, я плюнул и ушел.

Строгий стоя позади Танцора и выслушивая его, еле заметно кивал головой, соглашаясь. Подранный в нескольких местах и связанный пленник, тем не менее сохраняющий достоинство и честь практически в любой ситуации невольно вызывали уважение и сочувствие к такому неудачному для него стечению обстоятельств.

- Да так они суки сохатые и работают с молодняком. На Росток то к ним дорожка протоптана, каждый второй юнат до них дойти может, – произнес Лукаш. – Политический... – с досадой произнес он. Видно было что в душе у него борются две противоречивые волны.

Танцор холодно наблюдал за изменениями в душе лидера Долга, «да именно так надо говорить спокойно и обреченно, не выпрашивая и не лебезя».

- Строгий, - обратился Лукаш к конвоиру – что скажешь?

Строгий пожал плечами,

 - Дело твое Лукаш, но на вид от Долга на нем только бронька осталась, а остальное свободно. Говорит от контролера ушел, от кукловода, а остальные девять там и остались, это чего-нибудь да стоит...

- От кукловода? – удивлено поднял голову Лукаш – ребята проверяли?

- Нет мы туда не полезли, контролер полчаса как в окресностях был...

В этот момент на ПДА Лукашу упало сообщение.

-Гарик говорит нашли они девять тел под кукловодом, уже шевелиться начинают. – Лукаш поморщился. – Цибуля распорядился проверить. Ладно, – коротко сказал Лукаш, сделал шаг к Танцору и коротко без замаха врезал ему в челюсть. Танцор отлетел к стене, – это от меня лично за Долг. Отведи его к остальным, скажи чтобы не убивали, глаз не спускать, если кто опознает ко мне обоих.

Через секунду Танцор пришел в себя и сел возле стены с завязанными руками. Лукаш смотрел холодным светом ему в глаза, взгляды встретились. Оценив пленника Лукаш кивнул,

 – Свободны.

3. Свобода.

Сумерки Танцор встретил на Армейских складах возле костра Строгого. Черно-красную армейскую броню он предусмотрительно по подсказке свободовца сдал на склад группировки, чтобы не раздражать своими цветами фрименов, взамен получив латанную-перелатанную куртку и штаны новичка. Из своего на нем остались только армейские берцы в которых он пришел в Зону. Истинная ценность его берец определялась не в денежном эквиваленте а в специальном индивидуальном пошиве, специальных особо прочных материалах и защитных пропитках делавших эту обувь просто не убиваемой.

Костер, разведенный прямо на земле, входил в число так называемых вечных костров, которые не гасятся никогда, вокруг которых уже давным-давно были натоптаны тропинки и известны отхожие места, которые можно найти в любом состоянии. К слову в лагере Свободы вполне следили за чистотой. В отличии от долговской базы Росток, где каждый подвыпивший сталкер мог отлить где ему заблагорассудится, лишь бы не увидели дежурившие по территории долговцы, здесь на Армейских складах существовало несколько специально отведенных отхожих мест, накрытых тентом. Тент прикреплялся либо к вбитым в землю жердинам, либо к близстоящим деревьям. В земле была вырыта яма, поверх которой был брошен сколоченный из досок щит с соответствующим отверстием. В яму был поселен специальный гриб, надо сказать пару слов об истории этого гриба.