Страница 21 из 49
Радостное чувство свободы, видимо, замутило наше сознание, мы расслабились и ненадолго забыли про осторожность: июньские ночи были теплыми, и мы, трое беглецов, под утро решили лечь спать под густым кустарником прямо на сочной зеленой траве. Мы были уверены, что выбрали для ночлега безопасное место… Спали мы крепко. Но рано утром наш сон неожиданно прервало громкое блеяние большого стада. Мы мгновенно вскочили. Выглянули из кустов и — о боже! Прямо рядом с нами пролегала проселочная дорога, по которой немецкие пастухи гнали овец. Овцы наскакивали друг на друга и блеяли довольно громко. Некоторые овечки, испуганно озираясь, проходили мимо нас. Как нас не заметили пастухи, так и осталось загадкой! Это утро многому нас научило, и, обсудив случившееся, мы решили впредь быть внимательнее и осторожнее.
Валерий Николаевич Вахромеев Вахромеева Антонина Константиновна, мать Валерия Николаевича. 1916 год Вахромеев Николай Никифорович, отец Валерия Николаевича, участник брусиловского прорыва 1917 года В.Н. Вахромеев. 1940 год В лесу после боя. (Здесь и далее — рисунки В.Н. Вахромеева) Отдых после боя Наказан за побег Не выдержал плена… г. Лимбург В очереди за баландой Внутренний вид барака, г. Лимбург В концлагере Экзекуция На свободу! Мы разбираем пол для побега. Дармштадт, Германия. 5 мая 1942 г. Побег: мы выбираемся на деревянную приставную лестницу Первый лень на свободе! К рассказу «Гуси» Скромные дары сельского священника В доме сельского священника Переправа через Рейн К рассказу «Линия Мажино». Лето 1942 г. Старик с тачкой. Франция, лето 1942 г Камера тюрьмы Сен-Галлен, Швейцария Наша лагерная газета. Швейцария, 1943 г. Валерий Николаевич Вахромеев с женой Антониной Петровной, сыном Юрием и внучкой Анной. 1990 г. В.Н. Вахромеев с зятем Максимом и правнучкой Настей Валерий Николаевич Вахромеев. 1995 г. В. Вахромеев. Лагерь военнопленных. Швейцария, 1943 г. В. Вахромеев и В. Савченко. Швейцария, 1943 г. * * *Вам приходилось когда-нибудь воровать или брать без спроса что-нибудь? Согласитесь, что это занятие не из приятных! А нам приходилось этим заниматься все три месяца пути по чужой немецкой земле. Очень врезалась мне в память самая первая кража после побега из немецкой неволи. Мы, трое беглецов, уже три или четыре дня шли ночами в сторону Южной Франции, тогда еще не оккупированной немцами. Продукты, которые мы смогли прихватить с собой в дорогу, уже давно кончились. И все наши мысли были о еде: где и как ее достать. Пробираясь редким лесочком, мы вышли к большому фруктовому саду. Любопытная луна, следуя за нами, освещала ярко весь сад. Вдали между деревьями виднелись какие-то хозяйственные постройки, вроде как сараи. Попытались открыть дверь одного из сарайчиков, но она в ночной тишине предательски сильно заскрипела, заставив нас оставить это занятие. Вдруг один из сараев привлек наше внимание сонным гоготом домашних гусей. Мы стали внимательно присматриваться к конструкции сарая. В верхней части его была приоткрыта фрамуга окна, довольно высоко от земли. Решили попробовать открыть дверь сарая — неудача, дверь крепко заперта. Обошли кругом в поисках другой лазейки. Сарай оказался сколочен по-немецки, добротно. Так некоторое время мы кружили вокруг сарая, пытаясь попасть внутрь…
И план созрел. Мои товарищи легко приподняли меня на руках до полуоткрытого окна. Ведь после долгой лагерной «диеты» я весил немного. Без особого труда я влез в довольно широкое окно и, уцепившись за край рамы, повис на ней, не чувствуя под собой опоры. Так я раскачивался, как маятник, некоторое время. За окном слышались тревожные голоса моих друзей. И вот решаюсь отпустить руки, мягко приземляюсь на земляной пол сарая. Внутри темно, лишь два светлых пятна: окно да прямоугольник лунного света на стене.