Чистокровная ведьма

– Ищи город, который называется Мешома-Фолз. Это к северу, на реке Гудзон, – сказала я ему, сворачивая на дорогу, ведущую к автомагистрали. – Около двух или двух с половиной часов езды отсюда.

– О'кей, – сказал он, проводя пальцем по карте. – Я нашел его. – Поезжай по дороге номер девять до Хукбридж-Фолз.

После короткой остановки на заправке и покупки еды мы снова отправились в путь. Как часто мы с Бри часто отправлялись в такие поездки, чтобы побродить по красивым местам или побывать у художников, которые жили небольшими колониями. Мы так вольно и безмятежно чувствовали себя там. Я старалась отогнать от себя эти воспоминания – теперь они вызывали только боль.

– Хочешь чипсов? – спросил Робби, и я запустила руку в пакет.

– Ты еще не поговорил с Бри? – спросила я, не в силах перестать думать о ней. – О своих чувствах?

Он покачал головой:

– Я пытался как-то, но ничего не вышло. Похоже, я трус.

– Да нет, ты не трус. Просто до Бри не так-то легко добраться.

Он пожал плечами:

– А знаешь, Бри спрашивала про тебя.

– Что ты имеешь в виду?

– А то, что ты спрашиваешь о ней, а она – о тебе. Я хочу сказать, что она говорит о тебе гадости, обе вы городите всякую чепуху, однако даже полный идиот и тот понимает, что вам не хватает друг друга. – Мое лицо словно окаменели, и я, не отрываясь, смотрела вперед, на дорогу. – И тебе надо знать об этом, – добавил он.

Мы не сказали ни слова на протяжении шестидесяти километров, пока не увидели дорожный знак, указывавший на выезд из Хукбридж-Фолза. И впервые за несколько недель мы увидели чистое голубое небо. Я ощутила солнечное тепло на лице и воспряла духом.

Робби сверился с картой:

– Выезжаем отсюда и сворачиваем к востоку на Педерсен, а оттуда прямо на Мешома-Фолз.

– О'кей.

Через несколько минут мы свернули с автострады, и я увидела указатель на Мешома-Фолз, штат Нью-Йорк.

У меня по спине пробежал холодок. Здесь я родилась.

Я медленно ехала по Мэйн-стрит, разглядывая дома. Мешома-Фолз оказался очень похожим на наш Видоуз-Вэйл, только был не таким старым и совсем невикторианским. Очень миленький городок, и я поняла, почему Мейв и Ангус решили поселиться здесь. Я выбрала наугад боковую улицу и свернула на нее, еще больше снизив скорость, чтобы можно было внимательно рассмотреть каждый дом. Робби, сидя рядом со мной, жевал чипсы и постукивал пальцами по панели радио.

– Ну и когда же ты собираешься рассказать мне, зачем мы здесь? – пошутил он.

– М-м-м… – Я не знала, что ответить.

Мне хотелось представить все это просто как поездку ради забавы, просто как возможность куда-то съездить и что-нибудь увидеть. Но Робби слишком хорошо меня знал.

– Я расскажу тебе позже, – прошептала я, чувствуя себя как-то неуверенно и уязвимо.

Поведать ему только часть этой истории означало рассказать все, а мне самой надо было во всем разобраться.

– Ты когда-нибудь бывала здесь раньше? – спросил Робби.

Я отрицательно покачала головой. Все дома здесь выглядели скромно, но ни один из них не был похож на тот, что привиделся мне в моем гадании. Потом дома стали попадаться реже, они находились на большом расстоянии один от другого, и мы снова выехали за город. Я начала сомневаться, зачем я все это затеяла. С чего я вдруг решила, что смогу узнать дом Мейв? И если я каким-то чудом все же отыщу его, то что стану делать? Вся затея была глупостью…

Вот он!

Я нажала на тормоза – машина резко остановилась. Робби сердито покосился на меня, но я этого почти не заметила. Дом из моего видения, дом моей матери, в котором я родилась, стоял прямо передо мной.

16. Тайник

12 января, 1999 год

Я болен, это несомненно.

Тетя Шелах сказала, что я был без сознания целых шесть дней, что я бредил и у меня была высокая температура. Для меня все это было как сама смерть. Я не помню, что случилось со мной. И никто не скажет ни единого слова.

Где Линден? Я хочу видеть брата. Когда утром я пришел в себя, то увидел вокруг кровати семь ведьм из ковена Виннеаг. Все они делали заклинания, чтобы вылечить меня. Я слышал, как в коридоре рыдают Атар и Элвин. Но когда я спросил, можно ли им войти, чтобы повидаться со мной, ведьмы ковена Виннеаг обменялись мрачными взглядами и отрицательно закачали головами. Почему? У меня заразная болезнь? Или здесь что-то другое? Что происходит? Я должен знать, но никто не сказал мне ни слова, а я был очень слаб.

Джиоманах

Дом стоял на правой стороне дороги, я посмотрела на него через окно, у которого сидел Робби, и на меня словно повеяло прохладным ветерком. Я проехала вдоль дома.

Стены были теперь уже не белыми, а покрашенными в кофейный цвет с темно-красным оттенком. Аккуратненького садика перед домом не стало, а вместо него росли дурацкие рододендроны, заслоняющие окна первого этажа.

Я сидела молча, поглощенная созерцанием дома. Так вот он какой! Дом Мейв, дом, в котором я провела первые семь месяцев жизни. Робби внимательно смотрел на меня, не проронив ни слова. На дорожке у домика не было ни машины, ни других никаких признаков того, что в доме кто-то есть. Я не знала, что делать. Прошло несколько минут, я вздохнула и повернулась к Робби.

– Я хочу что-то сказать тебе.

Он кивнул с хмурым выражением лица.

– Я – потомственная ведьма, как мне сказал Кэл пару недель назад. Но мои родители не ведьмы. Я приемная дочь. – Робби вытаращил глаза, но промолчал. – Меня удочерили, когда мне было около восьми месяцев. Моя родная мать была чистокровной ведьмой из Ирландии. Ее звали Мейв Риордан, и она жила в этом доме. – Я кивнула в окно. – Ее ковен был изгнан из Ирландии, она и мой родной отец убежали в Америку и поселились здесь. Они поклялись никогда не использовать магию. – Из моей груди вырвался глубокий, неровный вздох. Вся эта история была похожа на кинофильм. Причем плохой. Но Робби ободряюще кивнул. – Потом у них появилась я, а потом что-то произошло… Я не знаю, что… И моя мать отдала меня в чужую семью. И прямо после этого она с моим отцом были заперты в сарае и сожжены заживо.

Робби заморгал и слегка побледнел.

– Бог мой! – пробормотал он, потирая подбородок. – А кто был твой отец?

– Его имя Ангус Брэмсон. Он тоже был ведьмой из того же клана в Ирландии. Не думаю, что они были женаты. – Я вздохнула, – Вот почему я так сильна в Викке, вот почему сработало заклинание, которое я сотворила на тебя, вот почему я излучаю так много энергии, когда мы проводим круг. Я наследница многих поколений ведьм, которым сотни или даже тысячи лет.

Мне показалось, что Робби бесконечно долго смотрит на меня.

– Да это просто шок, – пробормотал он наконец. – Расскажи мне про это. – Он сочувственно улыбнулся и добавил: – Держу пари, в вашем доме в последнее время был сущий ад.

Я засмеялась:

– Да, можно сказать и так. Мы все очень страдали от этого. Я имею в виду, что родители никогда раньше не говорили мне, что я приемная дочь, а все родственники и друзья знали про это. Я была… на самом деле очень сердита.

– Еще бы! – пробормотал Робби.

– Они знали, как погибли мои настоящие родители, что там было замешано ведьмовство, и очень расстроились, когда узнали, что меня влечет к Викке. Все это очень пугало их. Они не хотели, чтобы со мной что-то случилось.

Робби с озабоченным видом прикусил губу:

– Никто не знает, почему твои настоящие родители были убиты? Я хочу сказать, что ведь это не было самоубийством или нелепой ошибкой во время ритуала.

– Нет. Скорее всего, дверь сарая была заперта снаружи. Но они чего-то боялись, потому что отдали меня на удочерение как раз перед тем, как погибнуть самим. Я не могу узнать, что случилось или кто сделал это. У меня есть «Книга теней», которую вела Мейв, и она писала, что после приезда в Америку они совсем не занимались практической магией…