Проклятый Дар

— Со стаей волков?

— С леди Катсой, — ответил По, кивая в сторону Катсы, которая стояла в ногах кровати. — Не бойся, дедушка. Небольшая дружеская потасовка.

— Дружеская потасовка, — фыркнул Тилифф. — Ты выглядишь хуже, чем она, По.

По расхохотался. Он много смеялся, этот лионидский принц.

— Я наконец-то встретился с равным, дедушка.

— С более чем равным, — отозвался Тилифф, — так мне думается. Подойди, дитя мое, — позвал он Катсу. — Выйди к свету.

Катса подошла с другой стороны кровати и встала перед ним на колени. Тилифф повернулся к ней, и она вдруг вспомнила о своем грязном, окровавленном лице, о спутанных волосах. Как кошмарно она, должно быть, выглядит.

— Дорогая девочка, — мягко сказал он. — Ты спасла мне жизнь.

— Мой принц, — отозвалась Катса, — если кто и спас вам жизнь, то это мой кузен Раффин и его чудесные снадобья.

— Да, Раффин хороший мальчик, — согласился он, похлопывая ее по руке. — Но я знаю, что сделала ты, ты и остальные. Вы спасли мне жизнь, хоть я и не могу понять почему. Не думаю, что кто-нибудь из лионидцев когда-то сделал тебе добро.

— Я никогда не встречала лионидцев, — сказала Катса, — до вас, мой принц. Но вы кажетесь очень добрым.

Тилифф закрыл глаза. Казалось, он утопал в подушках. Изо рта вырвался протяжный вздох.

— Он так засыпает, — с порога успокоил их Раффин. — Ему нужен покой, и силы вернутся. — Он сунул По в руки что-то, завернутое и ткань. — Это лед. Приложи к глазу. Похоже, она тебе и губу разбила. Где еще болит?

— Везде, — ответил По. — Такое ощущение, будто по мне промчалась упряжка лошадей.

— Скажи честно, Катса, — сказал Раффин. — Ты пыталась его убить?

— Если бы я хотела его убить, он был бы мертв, — ответила Катса, и По снова засмеялся. — К тому же он не смеялся бы, — добавила она, — если бы все было так уж плохо.

Все и вправду оказалось не так уж плохо, по крайней мере Раффин, осмотрев По, не нашел ни одной сломанной кости и ни одного синяка, который не зажил бы вскоре. Потом он повернулся к Катсе, изучил пересекавшую челюсть царапину и отер ее лицо от грязи и крови.

— Царапина не очень глубокая, — сообщил он. — Еще жалобы?

— Никаких, — ответила она. — Я и царапины-то не чувствую.

— Думаю, платье придется отправить в отставку, — сказал он. — Получишь от Хильды страшный нагоняй.

— Кошмар, я ведь так любила это платье.

Раффин улыбнулся, взял ее за руки и отступил, чтобы оглядеть с ног до головы, а потом от души рассмеялся.

— Что может показаться таким забавным принцу, который покрасил себе волосы в голубой цвет?

— Впервые в жизни, — отозвался он, — ты выглядишь так, будто побывала в битве.

В покоях Катсы было пять комнат. Первая — спальня, украшенная темными драпировками и гобеленами, выбранными Хильдой, потому что Катса отказалась этим заниматься. Вторая — ванная комната белого мрамора, большая, холодная и практичная. Потом столовая с окнами во двор и небольшим столиком, где она ела, иногда с Раффином, или с Хильдой, или с Гиддоном, когда он не выводил ее из себя. Еще гостиная, полная мягких кресел и подушек, которые опять же выбирала Хильда. Катса не пользовалась гостиной.

Пятая комната когда-то была комнатой для вышивания, но трудно было вспомнить, когда Катса в последний раз что-то вышивала, вязала или штопала чулок. По правде говоря, она даже не могла вспомнить, когда в последний раз чулок надевала. Комната со временем превратилась в оружейную; на ее стенах Катса хранила свои мечи, кинжалы, ножи, луки и дубинки. Еще там появился массивный квадратный стол, и теперь в этой комнате проводились заседания Совета.

Катса сидела в ванне уже второй раз за день, собрав мокрые волосы в высокий узел. Платье она бросила в камин в спальне и с огромным удовлетворением наблюдала за его гибелью в дыму и пламени. Прибыл мальчик, который обычно стоял на страже во время заседаний Совета. Катса направилась и оружейную и зажгла факелы, висевшие на стенах между ножами и луками.

Раффин и По пришли первыми. Волосы По были еще влажными после мытья. Вокруг золотого глаза налился синяк, сделав взгляд еще более лихим и пугающим, чем раньше. Он сел за стол, сунув руки в карманы. Глаза его метались по комнате, разглядывая коллекцию Катсы. По надел свежую рубашку, ворот ее был расстегнут, рукава закатаны до локтей, открывая руки, такие же загорелые, как и лицо. Не понимая, почему обращает на все это внимание, Катса нахмурилась.

— Садитесь, ваши королевские высочества, — проворчала она, подвинула стул и села сама.

— У тебя прекрасное настроение, — заметил Раффин.

— У тебя голубые волосы, — огрызнулась Катса в ответ.

В комнату вошел Олл. При виде царапины на лице Катсы у него отвисла челюсть. Повернувшись к По, он заметил у того синяк под глазом. Посмеиваясь, снова повернулся к Катсе, хлопнул ладонью по столу, и смешок перешел в хохот.

— Как бы я хотел видеть это сражение, миледи! Ох, как бы я хотел это видеть.

По улыбнулся.

— Победила леди Катса, хотя я сомневаюсь, что вас это удивит.

— Это была тренировка, — сердито возразила Катса. — Никто не победил.

— Эй! — раздался голос Гиддона, и, когда он вошел в комнату и увидел Катсу и По, его глаза потемнели. Положив руку на рукоять меча, лорд резко повернулся к По. — Как вы осмелились напасть наледи Катсу?

— Гиддон, — перебила его Катса. — Не будь смешным.

— Кто позволил ему на тебя нападать?!

— Я ударила первой, Гиддон. Садись.

— Если ты ударила первой, значит, он тебя оскорбил…

Катса вскочила на ноги.

— Довольно, Гиддон… если ты думаешь, что меня нужно защищать…

— Гость короля, незнакомец…

— Гиддон…

— Лорд Гиддон, — По встал, прервав Катсу. — Если я оскорбил вашу даму, — начал он, — прошу прощения. Я так редко имею удовольствие поупражняться со столь могучим воином, что не устоял перед искушением. Уверяю вас, она нанесла мне куда больше урона, чем я ей.

Гиддон не убрал ладонь с меча, но лицо его стало менее мрачным.

— Прощу прощения, что оскорбил и вас также, — сказал По. — Теперь я понимаю, что должен был больше заботиться о ее лице. Сожалею. Это было непростительно. — И он протянул руку через стол.

Суровые глаза Гиддона снова потеплели, и он пожал протянутую руку.

— Вы ведь понимаете, — сказал он.

— Конечно.

Катса переводила взгляд с одного на другою, глядя, как эти двое понимающих жмут друг другу руки, и терялась в догадках, почему Гиддон так оскорбился, и вообще, причем тут Гиддон. Кто они такие, чтобы отбирать у нее эту схватку и превращать в какое-то тайное соглашение? Он должен был больше заботиться о ее лице? Ей захотелось сломать ему нос. Она бы их обоих сейчас отметелила и не подумала извиняться.

По поймал ее взгляд, и Катса не сделала ничего, чтобы смягчить молчаливую ярость, которую метнула в него через стол.

— Может быть, сядем? — предложил кто-то.

По не спускал с нее глаз, пока они садились. В его лице не было ни намека на веселье, на этот наглый разговор с Гиддоном. А потом он одними губами прошептал два слона, и Катса так ясно их услышала, словно он произнес это вслух.

«Прости менян».

Ну…

Гиддон все равно сволочь.

На собрании присутствовали, помимо По и лорда Давита, шестнадцать членов Совета: Катса, Раффин, Гиддон, Олл со своей женой Бертол, два воина и два шпиона из его подчиненных, три лорда, равных по знатности Гиддону, и четверо слуг — кухарка, помощник конюха, прачка и клерк из казначейства. В замке Ранды были и другие союзники Совета, но эти присутствовали на собраниях чаще всего. Еще на встречах частенько появлялся Банн, если удавалось улизнуть.

Главной целью собрания было выслушать новости лорда Давита, поэтому времени терять не стали.

— К сожалению, я не могу сказать, кто похитил принца Тилиффа, — начал он. — Вы, конечно, предпочли бы именно такие новости. Зато я, возможно, могу сказать, кто этого точно не делал. Мои земли граничат с Истиллом и Нандером. Вассалы королей Тигпена и Драудена — мои соседи, некоторые из них знаются с их шпионами и, что самое главное, благоволят к Совету. Принц Раффин, — продолжал Давит, — эти люди уверены, что ни король Тигпен, ни король Драуден не замешаны в похищении.