Страница 5 из 11
— Да, там было столько красивых вещей. И это платье, оно мне так понравилось. Хотя, наверно, это плохо?
— Мы с тобой об этом уже не раз говорили: ты имеешь полное право одеваться так, как тебе нравится. Если ты считаешь, что такой наряд соответствует твоему настроению, — отчего бы и нет, что в этом плохого? Просто здесь, в Питере, это платье смотрится не так, как выглядело бы в Индии под тропическим солнцем. Расскажи, где ты еще была?
— В парке аттракционов, но я не успела, они уже закрылись. Как жалко; мне давно хотелось покататься, особенно на американских горках и цепочных качелях. Потом я отправилась бродить по аллеям. Там было так хорошо и темно, к тому же теперь я знаю, что можно не бояться хулиганов и маньяков. А потом я увидела их, они стояли возле детских качелей и целовались! Марина умерла, а они, как ни в чем не бывало, радуются жизни и строят планы на будущее. Представляете себе: они говорили о том, как будут отмечать свадьбу! Мне так хотелось просто подойти и оторвать им головы. И выбросить их в мусорный контейнер.
— Надеюсь, ты этого не сделала?
— Нет, наверно, я так никогда и не научусь исполнять свои желания.
— Вовсе нет, просто это не самый лучший способ доказать кому-то, что он неправ. Ты все еще расстраиваешься из-за этого молодого человека? Говоришь, он приглашал тебя в гости?…
— Да, несколько раз, но ведь порядочная девушка никогда не пойдет в гости к молодому человеку, тем более вечером и тем более, зная, что он будет один… Вы хотите сказать, что я смогу появиться у него! Правильно, нанесу ему визит. Посмотрим, что он скажет в свое жалкое оправдание.
— Молодец, ты у меня умнеешь просто на глазах. Я горжусь тобой.
— Ой, правда? Здорово! Как бы я хотела, чтобы вы были моим папой!
Мужчина, похоже, немного смущен таким комплиментом. Он опускает голову, как будто вдруг увидел что-то интересное в своих бумагах. Но девушка не замечает ничего вокруг. Она внезапно прыгает вперед и делает стойку на руках прямо посреди комнаты, болтая ногами и простодушно демонстрируя колготки в безумную черно-желтую косую клетку. Сделав сальто вперед, она покидает комнату так же неожиданно, как и появилась. Хозяин комнаты смотрит ей вслед. Если бы эту сцену кто-то наблюдал, то он бы наверняка сделал вывод, что чувства, которые испытывает к странной девушке ее собеседник, немного отличаются от отцовских.
Восьмое марта, не такое, как всегда
— Я вижу, китайская кухня пришлась тебе по вкусу?
— Да, спасибо! Это самое замечательное Восьмое марта за всю мою жизнь. То есть… в общем, понятно. Оказывается, в этот день можно просто веселиться.
— Конечно, а чем же еще заниматься в праздник?
— Тетя, конечно, старалась по-своему — она устраивала стол, иногда ее приходили поздравить бывшие сотрудницы, иногда кто-то из родственников. Каждый год на столе были оливье, селедка под шубой и овощной салат. И каждый год один и тот же праздничный концерт. Я его просто ненавидела. Помню, когда я была маленькая, я мечтала, чтобы накануне праздника телевизор взял и сломался. В школе мальчиков заставляли делать девочкам подарки, но мальчиков было меньше, и я почти всегда была среди тех, кому подарка не доставалось. В девятом классе я получила флакончик с духами, крышка оказалась закрыта не до конца, и половина духов испарилась. Оказывается, Филимонов хотел подарить эти духи Ирке Таракановой — первой красавице в классе. Но в подарок эти духи уже не годились, и флакончик «Утреннего цветка» положили на мой стол. Просто потому, что их было лень донести до ведра…
— Хорошо, а теперь закрой глаза и считай до десяти. Что ты видишь?
— Наш класс… Юрка Филимонов достает из рюкзака флакончик духов, видит, что там — только половина, идет к моему столу. Нет, не хочу, чтобы это случилось опять, не надо мне такого подарка! Пусть они все оставят меня в покое!
— Теперь слушай меня внимательно: в твоей власти сейчас исправить прошлое, прожить эту ситуацию заново, так, как тебе хотелось бы. Что ты видишь сейчас?
— Филимонов поскользнулся на полу, упал, и над ним все смеются. А Ирка Тараканова больше всех! Нет, так не годится. Примитивно как-то.
— Придумай что-нибудь другое, не забывай, ты можешь все.
— Ну, раз так… Филимонов достает из спортивной сумки букет мимозы и плюшевого зайца и дарит их мне. А потом спрашивает, что я делаю после уроков. Он хочет меня пригласить на «Звездные войны». Но тут подходит Мартынов и говорит ему, что он еще на прошлой неделе решил позвать меня на концерт его любимой группы. Они ссорятся и уходят выяснять отношения. Нет, не хочу, чтобы они подрались из-за меня!
— А ты не думала о чем-нибудь веселом, абсолютно несерьезном?
— Несерьезном? Хорошо! Значит, так: я стою на учительском столе. Все мальчишки водят хоровод вокруг меня и поют про королеву красоты. А потом я спускаюсь на пол, важно, как настоящая королева, они все дарят мне ветки мимозы. У этих цветов такой чудный аромат, они желтые и пушистые, как цыплята. А Ирка Тараканова со своей свитой от зависти бежит топиться в унитазе. Но ее оттуда достают и вызывают к директору… Ну их, надоели!
— Вот и правильно. Значит, ты любишь мимозу? Ты не против прямо сейчас совершить маленькое путешествие?
— Прямо сейчас? Хочу, а как мы это сделаем? Полетим на самолете?
— Мы уже на месте, смотри.
В самом деле, вместо зала, оформленного в китайском стиле, их столик оказался в удивительном месте. Они находятся в целом лесу мимозы. Громадные деревья покачиваются под ветром, источая нежный аромат и роняя на сидящих тонкую желтую пыльцу. Крохотные желтые горошины раскрываются, становятся пушистыми, увеличиваются прямо на глазах. Под ногами вместо травы — тоже мимозы, но маленькие, такие сейчас продают у каждого метро. Несколько пушистых желтых шариков величиной с мячик для пинг-понга срываются с ветки и падают прямо на стол. Они проворно поднимаются на тоненькие желтые ножки и начинают весело отплясывать танец маленьких лебедей. Исполнив свой номер, маленькие танцоры изящно раскланиваются и снова прыгают наверх, перед этим с самым хулиганским видом несколько раз пробежавшись по горке салата и съехав вниз. Тут же из соседней салатницы выскакивает крохотный кочан брюссельской капусты. Отрастив себе не только ножки, но и пару бледно-зеленых ручек, он начинает крутиться вокруг ножки вазы с фруктами, как у стеклянного шеста, постепенно освобождаясь от листьев. Дойдя до состояния кочерыжки, он убегает и прячется за подставкой с салфетками. Одна из веток склоняется, протягивается к девушке и остается в ее руках. Ветка не отламывается и не отрывается; такое впечатление, что дерево само подарило ее.
Немолодая официантка, стоящая у стенки неподалеку, даже растрогалась, глядя на необычную парочку. Как, в сущности, мало нужно, чтобы почувствовать себя счастливой! Чтобы тебя позвали провести праздничный вечер в красивом месте, где можно культурно отдохнуть, чтобы подарили ветку мимозы. И еще, чтобы тебя любили… А некоторые говорят, что любовь существует только в сериалах и слезливых дамских романах. Посмотрели бы они на этого мужчину: если он не влюблен в свою девицу по уши, то можно смело утверждать, что дважды два не четыре, а Волга впадает не в Каспийское море, а куда-то еще. Повезло девочке, ничего не скажешь: такой интересный мужчина, и с деньгами, это с первого взгляда заметно. А ей рестораны, видать, еще в новинку. Ишь ты, как смотрит по сторонам, будто и в самом деле в сказку попала.
Снова наши дни
Игорь Мельников потянул на себя застекленную дверь салона красоты и оказался в совершенно другом мире, казалось не имеющем ничего общего с тем, где люди с утра до ночи заняты повседневными заботами. Стены, расписанные под старинную каменную кладку, как в средневековом замке, окна с витражами, будто и нет повседневной рутины со всеми ее ежеминутными заботами. Должно быть, те, кто оформлял это помещение, хотели, чтобы каждая посетительница чувствовала себя здесь Прекрасной Дамой. В этом почти историческом интерьере прекрасно уживаются вполне современные низкие кожаные диваны, стеклянные журнальные столики, зеркала и светильники в виде шаров из матового стекла. Из-за стойки навстречу вошедшему поднялась женщина, которая показалась Игорю настоящей феей или, в крайнем случае, дриадой. Ей можно было бы дать не более двадцати лет, если бы не мудрый, понимающий взгляд и мягкая, почти материнская улыбка.