Страница 18 из 45
— Ты удивляешь меня, — говорил Ранн. — Ты меня страшно, удивляешь. Ты прямо рехнулся, Куэд, совсем сошел с ума. Неужели ты действительно готов уступить мне половину причитающегося тебе золота, если я помогу тебе овладеть этой женщиной?
— Да, — твердо ответил Куэд. — Я тебе это предлагаю! Мы можем даже написать об этом договор. Бери бумагу, пиши, как это требуется по закону, и я подпишу!
С минуту Кульвер Ранн не отвечал. Альдос увидел сквозь щелочку, как он откинулся на спинку кресла, сунул большие пальцы своих выхоленных рук за жилетку и выпустил над головой облако дыма. Затем с насмешливой улыбкой посмотрел на Куэда.
— Ничто так не может вскружить человеку голову, как баба! — захохотал он. — Ничто на свете, даю тебе мое слово! Взять вот хотя бы этого Дебара! Ну, кто б мог предполагать, что мы так легко добудем его, если бы он не втюрился в нашу медвежью наездницу Мари! У Мари такие кудри, такие упругие формы, — черт возьми, да я нисколько не был бы удивлен, если бы ты влюбился в нее! И от этой бабенки ты вдруг так же сошел с ума, как и Джо от Мари! С первого же взгляда он готов был продать за нее свою душу. И я уступил ему Мари. И теперь вдруг за какую-то другую бабу ты хочешь уступить половину того, что мы приобрели ценой Мари! Да что ты, образумься, пожалуйста! Совсем другое дело, если бы ты втюрился в Мари!
— Ну ее к черту, эту твою Мари, — проворчал Куэд. — Я ведь тоже помню, как ты сам сходил по ней с ума. Не так-то давно это было…
— Но ведь ты должен согласиться, что Мари чертовски хороша. Если я и пожертвовал ею немного, так только для того, чтобы околдовать Дебара. Пусть только он покажет нам, где находится это золото, и тогда мы можем отлично…
Он не договорил и многозначительно пожал плечами.
— …сдать его на хранение? — закончил за него Куэд.
— Ну, разумеется.
Опять Ранн откинулся на спинку кресла и наступило молчание, во время которого Альдос опасался, что его может выдать биение сердца. Он крепко сжал в правой руке револьвер.
Тогда заговорил Куэд.
— Ранн, — сказал он мрачным, дрожащим голосом, — я хочу эту женщину. Возможно, что я рехнулся, но она будет моей Я добуду ее себе и один, но так как мы все наши дела обстряпываем сообща, то я и вышел к тебе с предложением. Это было бы совсем легко. Раз-два и готово. Но тут встал на пути этот писателишка, — и попробуй-ка, поладь с ним! Но мы уже устранили его и Мак-Дональда от найденного им золота. Мы обработали это дело. И я указал тебе на то, как следовало бы нам оформить дело и с этой женщиной. Почему же ты не соглашаешься?
Ответ Кульвера Ранна был так же громок и быстр, как пистолетный выстрел.
— Хорошо, — ответил он. — Я согласен!
— Так подпишем условие?
— Нет, зачем же? Подписывать договор по такому делу было бы опасно. Ну, а о Мак-Дональде мы уже с тобой порешили. Много вопросов, ах, как много, возникает по поводу Альдоса Что же касается этой дамы… — С ехидной улыбкой Ранн пожал плечами, — то она исчезнет так же, как и другие. Никто даже не догадается. А затем, если бы понадобилось и ею так устраивать дела, как я устраиваю моей Мари, то почему же?..
Куэд кивнул ему головой.
— Конечно… — согласился он. — Я ничего не имею против этого. Но только со временем. О, ею отлично можно поработать, Кульвер! Она многих может свести с ума. Вот когда ты увидишь ее сам, ты уже не станешь называть меня дураком за то, что я врезался в нее. Она уж постоит за себя в той роли, которую мы ей готовим! О, я еще заработаю на ней!
Услыхав этот полный звериной страсти и торжества голос Куэда, Джон Альдос вдруг почувствовал, как ему что-то подкатило к сердцу. В нем вспыхнул целый пожар, который сразу поглотил все его мысли и планы, теплившиеся в нем до сих пор, и им вдруг овладело безумное желание убить. Но оно все-таки не ослепило его и не нарушило в нем самообладания. Оно не заставило его подкрадываться, подобно зверю, приведенному в ярость. В нем происходило нечто более ужасное.
Он щелкнул металлическим затвором своего револьвера, но собеседники не услышали этого звука. Еще некоторое время он стоял у щели и смотрел на них. Больше он не прислушивался к дальнейшим словам Куэда, а спокойно и хладнокровно решил их убить. И, держа перед собой револьвер, сразу же вошел в ярко освещенную комнату.
— Добрый вечер, джентльмены! — сказал он.
ГЛАВА XIII
По крайней мере, секунд двадцать после того, как к ним вошел Джон Альдос, ни Куэд, ни Кульвер Ранн не подавали признаков жизни. Кульвер Ранн так и застыл на месте. Куэд казался застывшим на том месте разговора с Ранном, на котором застал его Альдос. Одна его рука так и осталась приподнятой над столом.
— Добрый вечер, джентльмены! — повторил Джон Альдос.
Затем Ранн медленно наклонился над столом. Одна из его рук поднялась к усам. Это была правая рука. Левая рука оставалась где-то невидимой. Куэд тоже поднялся и одновременно сделал шаг к столу, держа перед собой обе свободные руки. Все еще улыбаясь, Альдос смотрел в упор в засверкавшие глаза Ранна и навел револьвер прямо на него. Кульвер Ранн дернул себя за ус и тоже улыбнулся.
— Ну? — спросил он. — Это игра в шах и мат?
— Да, — ответил Альдос. — Я обещал вам, негодяям, дать сроку одну только минуту, и, кажется, она уже прошла.
Едва только он успел произнести последнее слово, как вся комната вдруг оказалась в темноте и настолько непроницаемой и внезапной, что рука его потеряла свою цель. В ту же минуту он услышал, как отодвинулось кресло и кто-то из них растянулся на полу. Два раза Альдос выстрелил из револьвера в том направлении, где сидел Кульвер Ранн, два раза пламя из него блеснуло в ту сторону, где находился Куэд. Он понял, что попал впросак, и что если сейчас не выйдет из положения, то погибнет сам. Ранн повернул выключатель лампы под столом. Что-то прыснуло в него сверху и со страшной силой ударило в вытянутую руку. Это была электрическая искра. Она выбила из его руки револьвер с такой силой, что он отлетел в сторону и ударился о стену. Обезоруженный, Альдос отпрыгнул обратно к двери — и тут попал прямо в раскрытые объятия поджидавшего его Куэда.
Альдос догадался, что это был именно Куэд, а не Кульвер Ранн, и изо всех сил, насколько позволил размах, нанес ему удар кулаком. Удар пришелся как раз по жирному затылку. Он ударил его еще и еще, и Куэд, наконец, выпустил его из своих объятий. В следующую минуту он, несомненно, добрался бы до двери, если бы на него не насел сзади Кульвер Ранн. Никогда еще Альдос не испытывал на себе таких бабьих рук, какие схватили его сейчас. Ему показалось, что в него, в самое мясо, вонзились острые стальные когти. И прежде, чем они схватили его за горло, он рванулся назад всей тяжестью своего тела и оставшимися в нем силами.
Но Куэд и Кульвер Ранн теперь стояли оба между ним и дверью. Он мог слышать, как тяжело дышал Куэд. Ранн по-прежнему молчал, точно немой. Затем Альдос услышал, как захлопнулась дверь и как щелкнул в ней ключ. Он поймался, как в мышеловку.
— Открой огонь, Били! — сказал Ранн спокойным, невозмутимым голосом. — Нам нужно задержать этого налетчика, кстати, он уже обезоружен. Открой же поскорее огонь — и я обделаю все это одним взмахом!
Альдос услышал, как Куэд стал двигаться в темноте, но только не по направлению к столу. Значит, в комнате, где-то в другом месте, был еще и другой выключатель, соединенный с железной лампой, и Альдос почувствовал, как по спине у него пробежал холодок. Совершенно ничего не видя во мраке, в который была погружена комната, он чувствовал, что Кульвер Ранн стоял, загородив дверь спиной, с револьвером в руке. Он догадывался также, что Куэд, обшаривавший в это время стену, тоже был не без револьвера. Такие люди не ходят невооруженными… Как только вспыхнет свет, они тотчас же примутся за работу Итак, он добровольно отдался в руки своих врагов. И они будут дураками, если отпустят его живым.
Он услышал, как Куэд остановился. Его толстая рука все еще шарила по стене. Альдос догадался, что он нащупывал выключатель. Сейчас, едва только рассеется темнота, Альдос увидит направленный в него Ранном револьвер. И в этот момент его мозг заработал с быстротой вспышки пороха. Одной рукой он вдруг ухватился за край письменного стола. Теперь он соображал, что находился как раз против окна, завешенного драпировкой и находившегося от него всего только футах в шести. Если он выскочит на улицу через окно, то драпировка защитит его от порезов стекла.