Страница 13 из 143
Ещё одним немаловажным результатом проведённых экспертиз явилось установление того, что погибшие туристы были трезвы и активно боролись за свою жизнь. Было известно, что в их распоряжении имелись две фляжки спирта, но судебно-медицинское исследование сняло все подозрения на неадекватность поведения членов группы или конфликт между ними, обусловленные приёмом спиртного. Констатация этого факта имела существенное значение для правильного понимания того, что же именно могло случиться с пропавшей группой.
Одним из важнейших вопросов, который ставился следователем перед судебным медиком, был вопрос определения времени смерти. Заключения, подготовленные Возрожденным и Лаптевым по результатам вскрытий первых четырёх тел, дали непротиворечивые на него ответы: по мнению экспертов речь могла идти о 6–8 часах с момента последнего приёма пищи. Необходимо оговориться, что этот интервал нельзя считать однозначно определённым — дело в том, что на морозе, в условиях замерзания, обменные процессы в человеческом организме могут замедляться и скорость эвакуации пищи из желудка и её дальнейшего продвижения в кишечнике весьма сильно отличается от нормальной. В любом случае, полученное вывод о времени наступления смерти туристов, однозначно свидетельствовал о том, что они не успели осуществить приём пищи на месте последней стоянки.
Указание экспертов на переохлаждение как причину смерти каждого из четырёх туристов выглядело вполне обоснованным и вряд ли могло быть поставлено под сомнение. Прежде всего, тела погибших не имели следов внешнего агрессивного воздействия — термических и химических ожогов, следов когтей и зубов животных, ранений огнестрельным или холодным оружием. Голень Кривонищенко имела пугающего размера ожог, но, принимая во внимание наличие рядом с трупом костра, это не казалось странным. Кривонищенко и Дорошенко имели многочисленные ссадины и мелкие поранения рук и ног, но поскольку их тела нашли рядом с кедром и костром, логично было предположить, что все эти повреждения были получены в процессе сбора хвороста. Напомним, ветви дерева, под которым был разведён костёр, оказались обломаны на высоте до 5,5 м, а на стволе кедра остались многочисленные следы крови. Залезавшие на дерево молодые люди, цепляясь замёрзшими руками за ствол, невольно повреждали кожу и при этом не ощущали боли ввиду потери ею чувствительности. Так что характер телесных повреждений Кривонищенко и Дорошенко не противоречил в целом выводу эксперта.
В таком примерно положении находилось следствие, получившее 4 марта 1959 г. в своё распоряжение заключения судебных медиков о причинах и времени наступления смерти четырёх из девяти членов пропавшей туристической группы. Прокурор Иванов, безусловно, не мог не чувствовать некую двойственность ситуации: с одной стороны — разрезанная палатка, вытянувшиеся в полный рост трупы погибших, возможно кем-то перевёрнутые и обысканные, т. е., вроде бы, явный криминал, а с другой — уверенное указание судебных медиков на низкую температуру, т. е. природный фактор, как причину смерти. В каком направлении надлежало вести следствие?
4. Что не увидели следователи. Огрехи начального этапа расследования
При этом нельзя не отметить того, что уже с самого начала и следствие, и поисковики, работавшие на склоне Холат-Сяхыл, допустили ряд огрехов и не сумели прояснить существенные моменты, весьма важных для понимания случившегося с группой Дятлова. Допущенные в самом начале следствия ошибки привели к тому, что многие важные выводы могут быть обоснованно поставлены под сомнение и эти сомнения с течением времени привели к формированию огромного числа (нескольких десятков) версий, совершенно по-разному описывавших процесс гибели группы.
Перечислим вкратце те недоработки следствия, о которых говорилось выше, дабы читатель понял, о чём идёт речь:
1) Прокурор Темпалов и прокурор-криминалист Иванов небрежно отнеслись к такой важной задаче следствия, как судебно-оперативная фотосъёмка места преступления. Между тем, в этом заключалась, одна из важнейших целей их пребывания в районе поисков в конце февраля-марте 1959 г. В деле, практически нет ориентирующих фотоснимков, позволяющих чётко определить положение трупов, улик и значимых предметов окружающей обстановки (камней, ям и пр.) на фоне ориентиров. В деле также нет детальных фотоснимков, передающих криминалистически значимые свойства и признаки объектов. Те фотографии, которые были сделаны прокурорами, относятся к категории т. н. «узловых», таковыми нельзя ограничиваться при фотографировании трупа на месте обнаружения. Каждое из тел должно было быть запечатлено по крайней мере из трёх точек — верхней и двух боковых, как при нахождении в снегу, так и после удаления снега. Особенно важны детальные фотоснимки тел погибших и их одежды, поскольку словесное описание в протоколе зачастую не фиксирует многие важные детали. Ничего этого сделано не было. В какой-то момент следователи видимо поняли явную недостаточность включённых в дело фотоматериалов, поэтому приобщили в качестве судебно-оперативных фотографии, сделанные… поисковиками. Последние имели весьма невысокую криминалистическую ценность и могли рассматриваться лишь как иллюстративный материал. Между тем, уже к концу 30-х гг. в СССР криминалистическая наука выработала основные правила проведения фотосъёмки в интересах следствия и судебно-оперативное фотографирование перестало быть экзотикой.
2) Совершенно неудовлетворительно была проведена фиксация следов на снегу путём фотографирования. Отпечатки ног, наблюдаемые на нижележащем от палатки склоне Холат-Сяхыл на протяжении более полукилометра, могли очень многое сказать о характере отхода людей — сколько их было, имело ли место волочение тел, падения, как именно двигалась группа (шагом, бегом), имело ли место движение вперёд боком или спиной (такой способ отступления мог указывать на наличие позади группы угрозы, следующей по пятам). Немаловажно для понимания случившегося могло быть изучение того, как перемещались девушки, поскольку в случае продолжительного действия опасности на склоне, их непременно окружили бы молодые люди; если же девушки двигались на периферии группы, значит непосредственной опасности во время спуска уже не существовало. В общем, оставшиеся на снегу следы несли много исключительно ценной информации о поведении членов группы и сохранность следов явилась исключительной удачей для следствия. Впрочем, прокурорские работники удачей этой так и не воспользовались. В криминалистике существуют определённые правила фотографирования следов на снегу — снимки надлежит делать через жёлтые или оранжевые светофильтры, если имеется следовая дорожка её обязательно надо снимать либо в перспективе, либо методом линейной панорамы; также обязательно осуществляется детальное фотографирование наиболее характерных единичных отпечатков. Дабы уменьшить вредное влияние рассеянного света, «смазывающего» детали следа на снегу, используются специальные ширмы, а съёмку производят как при прямом освещении, так и в косых лучах света. Поскольку в группе имелись люди с весьма разным размером стоп, фотографирование с линейкой и замер величины отпечатков, вполне возможно, позволил бы поставить в соответствие следовые дорожки отдельных пар ног конкретным людям, что сразу сняло бы (либо, напротив, подтвердило бы) некоторые версии. Но говорить об этом приходится в сослагательном наклонении, поскольку должного закрепления следов отхода путём фотографирования не было осуществлено. Всё, что мы знаем о следах — это устные описания поисковиков, зачастую прямо противоречащие друг другу, да пара малоинформативных фотографий из которых можно уяснить лишь сам факт существования следов в виде столбиков снега;
3) Удивительно невнимание следователей к обстановке вокруг палатки, найденной на склоне Холат-Сяхыл. Прокуроров не было там во время обнаружения палатки 26 февраля, но Темпалов прилетел на перевал вертолётом на следующий день и должен был тщательно зафиксировать все следы и улики возле палатки и принять меры к выяснению их происхождения. О чём же идёт речь?