Страница 5 из 38
Глава 2
Как-то прохладным летним вечером они сидели на веранде. И тогда ее дед неожиданно задал этот вопрос. Они обедали одни, потому что Криса пригласили на обед друзья. Старик молчал за столом, лишь иногда бросая из-под нахмуренных бровей взгляд на Джуди. Девушка чувствовала, что здесь что-то не так, но и представить не могла, о чем он заговорит.
— Кто тот мужчина, с которым ты встречаешься, Джуди?
Она подскочила. Ей показалось, что ее сердце оказалось прямо в горле.
— М-мужчина?
— Не увиливай! Вся Кирения знает, что у тебя есть приятель. Ты понимаешь, что твое доброе имя погублено, что ты опозорила меня и всю мою семью? Кто он? Отвечай сейчас же!
Побледневшая Джуди дрожала всем телом. Но несмотря на страх, девушка испытала некоторое облегчение. Ее угнетала постыдная тайна, и она почти обрадовалась, что теперь все открылось. Но когда Джуди заговорила, ее голос звучал едва слышно:
— Он англичанин, дедушка, и… мы любим друг друга.
Он мрачно посмотрел на нее, и Джуди увидела тяжелые складки у его губ. Она горячо любила деда и очень расстроилась, когда поняла, что он страдает. Только сейчас ей пришло в голову, какую боль она причинила бы ему, если бы сбежала и спряталась где-нибудь в Никозии, как собиралась сделать, уговаривая Ронни помочь ей.
— Где ты с ним познакомилась? — глухо спросил старик с болью и осуждением.
— В самолете… когда я возвращалась домой из Афин, погостив у Лусианы.
— Так вот что происходит, стоит тебе предоставить некоторую свободу. А это случилось только потому, что твой отец был англичанином, когда ты подросла, я решил, что несправедливо обращаться с тобой так, будто ты урожденная киприотка. — Он печально покачал головой. — Я ошибался, напрасно так поступил. Должен был строже присматривать за тобой. Ты, конечно, понимаешь, что Крис на тебе не женится, если все это дойдет до его ушей.
У Джуди появилась слабая надежда.
— Я хочу выйти за Ронни, дедушка. Пожалуйста… пожалуйста, разреши мне! Я не хочу тебя обижать, но с тех пор, как я встретила Ронни, я так несчастна из-за того, что должна выйти за другого человека…
Некоторое время старик молчал. Сама Джуди не смела заговорить, видя, что он погружен в размышления. Обдумывал ли он ее просьбу? Джуди знала, что дед ее любит и сильно огорчится, если поймет, что она несчастна. Может быть, замирая, подумала Джуди, ей и правда надо было сказать ему раньше, признаться во всем и попросить его встретиться с Ронни?
Время шло. Вечерние оттенки цвета золота, апельсина и охры быстро сменились глубоким темно-фиолетовым цветом ночи. Появились звезды, казавшиеся бриллиантами, подвешенными под пологом из тончайшего тюля. Несколько облачков, плывущая по небу луна, темная гладь моря и ветерок, напоенный ароматом роз и жасмина… Со стороны гор доносился звон овечьих колокольчиков. Вдалеке проревел осел… Это был Кипр, солнечный остров.
— Этот человек, — наконец произнес ее дед, — этот Ронни… ты говоришь, он тебя любит?
— Да. — Джуди снова замерла с надеждой и волнением. — А я люблю его.
— Вы знакомы около девяти недель.
Она кивнула, боясь признаться, что знакома с Ронни гораздо лучше, чем с Крисом, невестой которого являлась больше двух лет.
— Как часто ты с ним встречалась?
Джуди пришла в ужас от этого вопроса, но она не могла лгать деду. Ей пришлось признаться, что она виделась с Ронни каждый раз, когда ездила в Никозию.
— Иногда дважды в неделю, — неохотно добавила она, пытаясь понять по выражению лица дедушки, сердится он на нее или нет. Но он почему-то оставался печальным, хотя и сжал губы.
— Значит, твои… э… покупки были только предлогом. — Он посмотрел прямо на девушку, и она виновато опустила глаза. — Как ты могла так меня обманывать… — Он покачал головой, будто не в силах этому поверить. — Что с тобой стряслось, детка? Ты вела себя совершенно не думая ни о моих чувствах, ни о моем авторитете, репутации нашей семьи…
— Прости, — прошептала Джуди. На глазах у нее выступили слезы. — Я не хотела тебя обижать, дедушка, и, конечно, не стала бы пренебрегать твоим авторитетом, но…
— Да? — спросил он, когда она остановилась. — Но — что?
Девушка подняла голову, и он увидел слезы, блестевшие в прекрасных синих глазах. Глаза старика затуманились. Он долго ждал ответа.
— Это была любовь, — наконец просто сказала Джуди.
Старик глубоко вздохнул:
— Этот молодой человек знает, что ты обручена?
— Да, дедушка, знает.
— По-твоему, он поступает достойно, встречаясь с тобой и зная при этом, что ты принадлежишь другому?
— Принадлежу? — Она нахмурилась, услышав это слово. Многие киприотки действительно были собственностью своих мужей. Но Джуди тут же вспомнила Лефки, которая многому научилась, прожив год во Франции и часто посещая Англию. Лефки не была собственностью. Она была равноправной мужу личностью. — Мы полюбили друг друга. С этим ничего не поделаешь. — Девушка встретилась взглядом с дедом. — Дедушка, ты позволишь мне пригласить Ронни к нам в гости?
— Ты обручена, Джуди, — резко ответил тот. — Крис собирается сыграть свадьбу через месяц.
Но Джуди вдруг почувствовала, как в ней очень медленно начала расти уверенность в себе. Интересно, подумала она, неужели это из-за разговора с Лефки?
— Ронни считает, что мы не связаны этой помолвкой, потому что… потому что мне ничего не оставалось, как согласиться на брак с мужчиной, которого ты для меня выбрал. — Джуди постепенно смелела, но все-таки, произнося это, не могла решиться и посмотреть деду в глаза.
— Не связаны? — возмутился дед. — Да он понятия не имеет, о чем говорит! Странно, что ты его не поправила. — Он замолчал, и Джуди, наконец подняв голову, увидела, что дед смотрел на нее строго и осуждающе. — Ты не возражала, когда вас обручили. Почему?
— Тогда я еще не встретила Ронни. Я согласилась на брак с Крисом, потому что ты его для меня выбрал и… я чувствовала, что должна тебя слушаться.
Старик нахмурился, глядя на нее.
— Тебя вполне устраивал мой выбор, — начал он, но Джуди его перебила:
— Не устраивал, дедушка, но я с ним смирилась.
— Что ж, ты помолвлена с Крисом, и мы теперь ничего не можем с этим поделать…
— А если бы это было возможно, ты помог бы мне? — вдруг спросила она.
— Я не могу видеть тебя несчастной, детка, — признался он. Его взгляд смягчился. — Но сейчас я не могу ничего изменить. Ты прекрасно знаешь, что узы помолвки… сильны настолько, что в некоторых деревнях она считается браком. Ты, как и все остальные, обручилась в церкви, и, как я сказал, сейчас мы уже ничего не можем сделать.
Девушка закусила губу. Надежда затеплилась в ее душе, но Джуди тут же постигло разочарование. Узы помолвки были неразрывны. В деревнях, о которых говорил дед, после обручения жених и невеста сразу же поселялись в доме родителей новобрачной. Нередко рождение первого ребенка предшествовало самой свадьбе. В этом порядке не усматривали ничего неправильного, таков был обычай дедов и отцов… но, конечно, ему следовали только в некоторых деревнях, и, в общем, киприоты не любили это обсуждать. Тем не менее он подчеркивал важность и значение помолвки. За все годы, прожитые на Кипре, Джуди ни разу не слышала о расторгнутой помолвке.
И все же она настаивала на своем. Слишком многое было поставлено на карту… да если уж на то пошло — счастье всей ее жизни!
— Но, дедушка, если бы ты поговорил с Крисом о Ронни…
— Поговорил с Крисом! Напротив, я должен постараться скрыть все это от него!
— Но ты же сам сказал, что он не захочет на мне жениться, если узнает. Пожалуйста, дедушка, помоги мне! Если я не нужна Крису, а Крис не нужен мне, наверняка мы сможем расторгнуть помолвку.
Но старик качал головой:
— Ты уже опозорена. Мы должны выдать тебя замуж, пока он не обнаружил, чем ты занималась… хотя вряд ли это получится. Скорее всего, ему уже все известно.